Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут

– Я застрелю первых шестерых, а прочих закидаю камнями. Они сильно отстали?

Роза Бендини вскочила с кресла и придвинулась вплотную прежде, чем я успел опомниться, чтобы вторично потребовать объятий. Подчиниться было проще, чем затевать спор. Я обхватил ее и держал, а она, стремясь сделать наш контакт полноценным, сцепила пальцы на моем загривке и обернулась вокруг меня всем телом.

Мне и прежде случалось так обниматься, и с течением времени мои партнерши принимались мелко дрожать, но на сей раз вышло наоборот. Дрожь мало-помалу оставила Розу, и вскоре она уже стояла спокойно, теплая и неподвижная, уткнув лицо в мою шею, которую я ради нее старался не напрягать.

Наконец она приподняла лицо, чтобы шепнуть мне на ухо:

– Я так испугалась, что чуть не бросилась с моста. Сколько себя помню, я всегда боялась полицейских… Наверное, из-за того, что они арестовали моего брата, когда я была совсем маленькой. – От меня она и на дюйм не отодвинулась. – Когда я пришла домой, консьержка и Изабель… девушка, что живет напротив… Когда они сказали, что полиция приходила уже трижды и может вернуться с минуты на минуту… Нет-нет, обними меня крепче, пусть мне будет трудно дышать… Я даже не стала заходить в комнату, сразу удрала оттуда. Я бежала к подземке, сама не знаю куда, но когда села в вагон, направлявшийся из центра, то вспомнила о Ниро Вулфе, а потому сошла на Тридцать третьей улице и поспешила сюда, чтобы встретиться с ним. И здесь оказался ты! Как это могло случиться? Теперь ты просто обязан поцеловать меня.

Мои объятия были достаточно крепкими, чтобы не дать ей сменить позу.

– До полудня я никого не целую, если мы не завтракали вместе. Значит, ты только сейчас вернулась домой?

– Да. Тогда давай позавтракаем. Ох, а я знаю, как ты здесь оказался! Та статья в газете! Тебя зовут Арчи Гудвин, и ты – блестящий помощник Ниро Вулфа!

– Верно. Ты с такой неохотой направлялась в этот дом – и посмотри на себя теперь. Где ты провела прошлую и позапрошлую ночь и весь день между ними?

Вместо ответа она куснула меня за шею. Я ойкнул:

– Как раз сюда твой муж успел меня ударить, пока я не одержал верх. Где ты была?

Она поцеловала только что укушенное место.

– Перестань, девочка, – рассудительно произнес я. – Копы все равно вытрясут из тебя всю правду, так что можешь пока поупражняться.

Это было ошибкой. Она снова затряслась мелкой дрожью. Я сжал Розу, едва не выдавив из нее весь воздух, и авторитетно заявил:

– Я прохожу сквозь заслоны копов, как ветер – вдоль Уолл-стрит, и, вполне возможно, окажусь рядом, когда они зададут тебе тот же вопрос. В любом случае ответ на него мне нужно знать заранее. Где ты была?

Она снова напугалась, и мне пришлось утешать ее, прежде чем выудить наконец всю историю. В изложении Розы она звучала так: в пятницу около девяти она отправилась в свою меблированную комнату в Гринвич-Виллидже раньше задуманного, потому что мужчина, который пригласил ее на обед, сильно ошибся, составляя программу совместного вечера.

Она давно уже спала, когда начали звонить и стучать в дверь. Поначалу она не открывала, потому что еще не успела толком проснуться, потом – из опасений увидеть на площадке мужчину, угощавшего ее обедом. А после, подобравшись к двери, расслышала, как незваные гости расспрашивают девушку из комнаты напротив. Тогда она забралась назад в постель и до утра уже не спала – дрожала, боялась копов.

Между шестью и семью утра она встала, оделась, собрала сумку, выскользнула наружу, добралась на подземке до Вашингтон-Хайтса и нанесла визит родителям мужа. Те попытались убедить Розу сообщить в полицию о своем местонахождении, чтобы копы пришли, задали свои вопросы, и делу конец, но настаивать не стали.

До поздней ночи субботы или до раннего утра в воскресенье ей казалось, что она нашла надежное убежище, пока мужу Розы не пришло на ум, в свою очередь, настоять на кое-чем к делу не относящемся, с каковой мыслью он и явился к ней в спальню. Ситуация накалилась до того, что перебудила всех в доме. Ее выгнали бы прямо в метель, будь на дворе зима. Роза оделась, собрала сумку и ушла.

Бесцельно меняя линии подземки, Роза набралась достаточно мужества, чтобы произвести разведку по собственному адресу. Услышав, что за ней и впрямь приходили копы, причем уже трижды, она растеряла все накопленное мужество и вот теперь оказалась здесь.

Рассказ отнял немало времени. Когда она добралась до развязки, мы уже не стояли, приклеившись друг к дружке, но Роза по-прежнему за меня цеплялась.

Я был раздражен.

– Черт возьми! – воскликнул я. – У тебя нет даже видимости алиби на те самые часы, которые их интересуют: с десяти до полуночи в пятницу. Все это время ты провалялась в постели одна-одинешенька, хотя вполне могла заручиться надежным свидетелем. Целомудрие никогда себя не оправдывало. Муж упоминал о своей поездке в штаб-квартиру полиции?

– Да, он все мне рассказал.

– И признал, что я поколотил его?

– Да. Жаль, что я не осталась посмотреть.

– У тебя и без того есть о чем жалеть. Ты угодила в серьезные неприятности, девочка, но я попытаюсь помочь. Что предпочитаешь на завтрак? Сок, овсянка, яйца, ветчина…

– Обожаю все, кроме рыбы. Но нельзя ли мне сначала принять ванну? Моя сумка осталась в прихожей.

Я прикинул, что к моменту окончания трапезы уже пробьет одиннадцать и Вулф завершит свое общение с орхидеями и спустится в кабинет. Поэтому, отведя Розу в гостевую Южную комнату, я сначала убедился, что полотенца и все прочее на месте, а уже потом даровал ей поцелуй, на который решился только ради того, чтобы скорее с этим покончить. Дрожь пришла, как ей и положено. Я вернулся в кабинет, позвонил Вулфу по внутренней линии и рассказал о прибытии гостьи, а затем направился в кухню и обсудил с Фрицем ее завтрак.

Вопреки всем достижениям на ниве установления контакта с Розой и несмотря на ее ямочки и то чистосердечие, с которым она шла мне навстречу, я был далек от мысли, что вся она – сплошь искренность и непорочность.

Нас пока не отстранили от расследования убийства Мура, а смерть Нейлора, конечно, имела к нему прямое отношение. Таким образом, я не видел причин, отчего бы Вулфу для разнообразия не потрудиться и не провести два часа между орхидеями и ланчем за одним из своих всесторонних исследований с Розой в роли непроходимой чащи. Эту