Дочь убийцы - Джонатан Келлерман

Блейдс старалась по возможности разнообразить маршрут, но заканчивался он всегда на прибрежном шоссе.

Она сделала еще один круг.

Ни намека на странности.

Плохо. Это могло продолжаться до бесконечности.

Потом все изменилось.

На пятом круге она заметила его, знакомый приземистый силуэт седана – это действительно был «Крайслер 300», темно-серый, с тонированными стеклами. Машина стола за полквартала к востоку от офиса Грейс.

Передний бампер погнут, но в остальном целехонек.

Использовать ту же машину – потрясающая беспечность.

Или самоуверенность. Тем лучше.

Женщина проехала мимо, внутренне напрягшись. Она только что миновала коттедж – свет в нем не горел, а на обеих дверях не было заметно следов взлома. Какой у преследователя план на сегодняшнюю ночь? Проникнуть внутрь, изъять записи и уйти? Или затаиться и ждать хозяйку?

А может, и то и другое?

Предположив худшее, Грейс проехала дальше на восток и оставила машину в двух кварталах позади «Крайслера». Забрав все необходимое из «Джипа», она вылезла наружу и потянулась, а потом пошла к коттеджу, стараясь неслышно ступать резиновыми подошвами кроссовок и по возможности держаться в тени.

Через двадцать три минуты из седана кто-то вышел. Дверца захлопнулась. Громко. Никакой маскировки. Блейдс явно недооценивают, но она не повторит этой ошибки.

Врач смотрела, как к коттеджу небрежной походкой идет мужчина. Чуть выше среднего роста, но не массивный и не особенно широкий.

Их явно было двое.

Этот мужчина тоже старался держаться в тени.

Грейс кралась за ним.

* * *

Мужчина подошел к той стороне участка, где находился гараж, быстро оглянулся, извлек что-то из кармана и шагнул к гаражной двери, после чего опустился на колени и принялся за дело.

Это происходило совсем не так, как в кино. Ему потребовалось какое-то время, чтобы справиться с замком, но в конечном итоге он вошел.

Ворота беззвучно закрылись. Теперь он был осторожен.

Сработал инстинкт охотника, приближающегося к жертве?

Убедившись, что за ней не следят, Грейс подошла к воротам и остановилась в нескольких футах от них. С другой стороны кедровых планок не доносилось ни звука. Вероятно, ее преследователь в доме – но как ему удалось отключить сигнализацию? Опытный человек…

Некоторое время Блейдс стояла, прислушиваясь и следя за улицей, а потом достала ключ и приоткрыла ворота. Подождала. Распахнула их чуть шире. Подождала еще.

Ни звука, ни шороха травы.

Он явно внутри. Она стала ждать, когда зажжется свет или послышится какой-нибудь звук.

Ничего. Тишина. Возможно, он крадется в темноте, включив фонарик, – как и она сама.

Грейс открыла ворота еще шире и скользнула во двор.

Слева появилась рука, обтянутая полиэстером и твердая, как сталь, – она обхватила женщину за шею.

Блейдс с размаху опустила пятку на то место, где должен был находиться подъем ноги нападавшего.

Мужчина, пытавшийся схватить ее за шею, зарычал и на мгновение замер. Но резиновые подошвы кроссовок, в отличие от острых каблуков, не годились в качестве оружия.

– Тупая сучка, – прошипел незнакомец.

Грейс почувствовала, как его вторая рука отпустила ее поясницу, а потом услышала щелчок. Он собирался пырнуть ее ножом.

Подняв руки, она согнула пальцы и попыталась достать его глаза, но это у нее не получилось. Тем не менее сам факт атаки ошеломил мужчину – он зарычал и покачнулся. Со второй попытки Грейс дотянулась до его лица, глубоко вонзила в него ногти и изо всех сил рванула пальцы вниз, стараясь содрать кожу. Почувствовала теплую кровь.

Он вскрикнул от боли, ослабил хватку, и Блейдс высвободилась из его рук. Теперь они смотрели друг на друга.

Его лицо было плохо различимо в слабом свете звезд. Лет сорока, угловатое лицо, искаженные болью и яростью грубые черты; левая рука прижата к кровавым полосам, которые Грейс оставила на его правой щеке.

В правой руке нож, обоюдоострый, вероятно, с выкидывающимся лезвием.

– Проклятая сука! – зарычал мужчина и бросился на нее.

Сад – маленький, скрытый от глаз соседей, – должно быть, казался ему идеальным местом для убийства. Улыбаясь сквозь боль, он продолжал наступать. Движения его были медленными и уверенными.

Блейдс специально старалась делать то, чего он от нее ждал.

– Не трогайте меня, пожалуйста, – прошептала она и попятилась.

Это придало ее противнику смелости. Размахивая ножом, он вынудил ее отступить к дальней стене сада. Теперь женщина оказалась в западне – она была беззащитна перед ножом, как ростбиф. Уверенность сделала движения мужчины небрежными.

Грейс удивила его, бросившись вперед.

Она направила свое тело прямо на лезвие ножа, и это – как она и рассчитывала – застало его врасплох. Незнакомец посмотрел на свое оружие, словно не мог понять, почему оно больше не пугает ее.

Блейдс отклонилась вправо. Теперь ножа перед ней не было, а в руке она сжимала любимую маленькую «Беретту» 22-го калибра, одиннадцать с половиной унций смерти – оружие было у нее в руке с тех пор, как она вошла в сад.

Пистолет, который высмеивала Шошана. С таким же успехом ты можешь дать плохому парню пощечину.

Но для миниатюрного оружия всегда есть свое место и время – и полагаться на чужое мнение нельзя.

Тот, кто собирался ее убить, был лишен воображения. Не глядя на ее руку, он зарычал и бросился вперед. Грейс уклонилась, и лезвие со свистом рассекло воздух.

Прежде чем мужчина успел восстановить равновесие, врач шагнула к нему и прижала короткий ствол «Беретты» к его груди. Зная, что нашла место, где находится сердце, она спустила курок и отпрыгнула назад.

Одежда и тело заглушили звук выстрела, но резкий хлопок все же был хорошо слышен в тишине раннего утра. Блейдс надеялась, что стрелять больше не придется.

Мужчина замер. На его лице отразилось удивление. Руки безвольно опустились. Нож упал на траву.

Потом он наклонился вперед и упал ничком. Лицо его все еще кровоточило.

Психотерапевт подождала немного и, увидев, что он не шевелится, подошла и надавила ногой ему на спину.

Никакой реакции. Готов – как и должно было быть. Грейс проверила пульс. Отсутствует. Она с силой пнула убитого.

Явно мертв.

Стоя над трупом, женщина оценивала ситуацию. Рана на щеке и пулевое отверстие располагались на ее ухоженной лужайке.