Золотая маска - Кэрол Мортимер

— О чем же вы хотите поговорить со мной, лорд Вон? — улыбаясь, спросила она, снова садясь на диван и устремляя на него непроницаемый взгляд глаз цвета морской волны. — Может быть, о погоде? Или о том, как красив парк в это время года? К сожалению, я не бывала на великосветских балах и вечерах и потому не сумею со знанием дела рассказывать о приемах, которые даются в высшем обществе…

— Немедленно прекрати говорить глупости! — Доминик не мог больше сдерживать досаду. Пропасть между ними все расширялась. — Не имею ни малейшего желания беседовать ни о погоде, ни о парке, ни о высшем обществе — как и ты!

Она надменно подняла брови:

— Кажется, я только что заверила вас, что буду рада побеседовать на любую тему из первых двух…

— Каро, если ты сейчас же не прекратишь, у меня не останется другого выхода, кроме как тряхнуть тебя хорошенько! — Доминик сжал кулаки, противясь своему порыву; на скулах у него заходили желваки, и он смерил ее пылающим взглядом.

Она слегка встрепенулась:

— Попробуй только, и, уверяю тебя, тогда у меня не останется другого выхода, кроме как проткнуть тебя насквозь ножом для бумаги, который лежит на столе!

Доминик улыбнулся с облегчением; напряжение, владевшее им с самого утра, немного ослабело. Так лучше. Гораздо лучше! Более того, перед ним почти та Каро, к которой он привык.

Принесли чай. Доминик дождался, пока дворецкий поставил на низкий столик перед диваном поднос с чашками и ушел. Затем заговорил снова:

— Я подумал, что тебе интересно будет узнать, как чувствует себя сегодня лорд Торн. — Он уселся в кресло напротив Каро, а она, подавшись вперед, налила им обоим чаю.

Услышав его слова, Каро подняла голову и спросила:

— Надеюсь, ему лучше?

— Да, немного лучше. Но, если мои наблюдения верны, он сейчас ужасно страдает как от назойливой опеки любящей тетки, так и от колкостей молодой теткиной компаньонки.

Каро едва заметно улыбнулась, живо представив себе небрежно-красивого лорда Торна, которого одна дама окружает заботой, а другая осыпает колкостями.

— Не сомневаюсь, родственная забота для него куда ужаснее полученных ран!

После недолгого молчания Доминик продолжил:

— Каро, мне жаль, что я не завел этот разговор тогда же, утром, но… — Он покачал головой. — Нас обоих до того переполняли эмоции, что мне показалось несвоевременным…

— Искренне надеюсь, лорд Вон, что вы не намереваетесь досаждать мне расспросами теперь уже о моем здоровье! — Она гордо вскинула голову; глаза ее сверкали, как два изумруда. — Я уже заверила вас, что чувствую себя превосходно и не желаю больше говорить на эту тему. — Она поднесла к губам чашку несладкого чая с молоком и попыталась отпить глоток, но ее рука предательски дрогнула под его пытливым взглядом.

Ужасно сидеть и пить чай, как будто они всего лишь случайные знакомые! И все же куда унизительнее обсуждать то, что произошло утром. Едва Доминик вошел, она снова ощутила боль внутри; неприятные ощущения лишний раз напомнили ей об их недавней близости.

Как она и надеялась, ванна немного уменьшила боль. Но кожа на груди по-прежнему воспалена от прикосновения его щетины. Всякий раз, стоит ей изменить положение, она чувствует жжение между ног, напоминающее ей о том, что с ней случилось.

Впрочем, Каро не собиралась говорить с Домиником о своих ощущениях.

Ни о том, о чем ей стоило и следовало бы думать, раз он так ясно дал ей понять, что считает их близость ошибкой.

Если бы только можно было как-то отвлечься от его присутствия! Не замечать, как спадает ему на лоб прядь шелковистых черных волос, придавая ему бесшабашный вид… Как небрежно он отбросил волосы рукой, которая так недавно ласкала ее бедра…

— К сожалению, невозможно не думать о том, что между нами произошло! — Губы Доминика плотно сжались от неудовольствия.

Она нахмурилась, заставив себя прогнать из головы воспоминания о чувственных наслаждениях.

— Не понимаю, почему это невозможно.

Неужели Каро в самом деле настолько невинна? Доминик сурово сдвинул брови. Если так, им еще важнее поговорить.

— Ты первая упомянула о… возможных последствиях сегодняшнего утра.

Она смутилась:

— Насколько я помню, ты утверждал, что такие последствия маловероятны.

Доминик отбросил всякие попытки притвориться, будто он спокоен. Он вскочил и принялся расхаживать туда-сюда по коврику у камина. Невинность Каро настолько потрясла его утром, что он просто не был в состоянии мыслить здраво. Кроме того, тогда им владело дикое возбуждение.

Доминик понимал, что и сейчас он далек от безопасности. Больше всего на свете ему хотелось не вести с Каро серьезные разговоры, а снова заняться с ней любовью. Целовать ее беззащитный затылок, наслаждаться ее упругими грудями, перебирать золотистые волоски внизу живота и ласкать нежный бутон, а затем снова войти в нее, испытав неведомое до сих пор наслаждение!

Он крепко сжал кулаки.

— Я говорил, что такие последствия возможны, хотя и маловероятны! — уточнил он.

— Не понимаю…

— Каро, как мне ни больно думать об этом, есть вероятность… правда, очень небольшая… что забеременеть можно даже после самого первого раза, — объяснил Доминик.

Каро вскинула на него смущенный взгляд. Глаза ее округлились. Вдруг он увидел, как она бледнеет.

Чашка с блюдцем, которые она держала в руке, выскользнули и со звоном упали на пол.

Каро молча смотрела на разбитую чашку, вокруг которой быстро расползалась лужица чая с молоком, угрожая намочить ее атласные туфельки и коврик у камина.

— Каро…

— Доминик, пожалуйста, позови Денби. — Каро схватила салфетку с подноса и, быстро опустившись на колени, принялась вытирать чай. Затем она начала собирать осколки фарфора, радуясь, что можно ненадолго отвлечься и не думать о том, что сказал Доминик.

Каро, разумеется, знала, откуда берутся дети; и пусть Диана, старшая, не считала нужным просвещать младших сестер даже после того, как они выросли, отец не просил дочерей выйти из комнаты, когда обсуждал с управляющим вопросы животноводства — в том числе и размножение оленей и других обитателей поместья.

И все же ей до сих пор не верилось, что можно понести ребенка после первого же раза…

— Оставь это, Каро! — Подойдя к ней, он крепко схватил ее за плечи и поднял. Не выпуская ее, он обратился к дворецкому, который вошел в комнату: — Денби, будьте добры, распорядитесь, чтобы здесь навели порядок, а мы с миссис Мортон пока прогуляемся по саду.

Доминик был мрачен; ему не понравилось, что Каро словно оцепенела и не возмущается в ответ на его приказы. Она молча позволила ему увести себя в залитый солнцем сад. По правде говоря, он вовсе не был уверен, что она не упадет, если он перестанет поддерживать ее под руку.