За кровь и деньги - Натан Варди

прелесть препарата с экономической точки зрения заключалась в том, что, хотя он и работал, он работал не слишком хорошо. Ибрутиниб не был волшебным лекарством. Рак никогда полностью не выводился из крови и редко исчезал полностью. Полных ремиссий было мало. Это была, грубо говоря, модель подписки. Пациенты должны были принимать таблетки один раз в день, каждый день, в течение долгих лет.

По мере того как аналитики банков и хедж-фондов заносили цифры в свои электронные таблицы, финансовые прогнозы по ибрутинибу все время росли. Аналитики брали сравнительно большое число пациентов с ХЛЛ и умножали его на заоблачную цену, по которой на рынке продавались аналогичные противоопухолевые препараты. Затем они попытались оценить, как долго эти пациенты будут продолжать принимать препарат. Аналитики посчитали, что препарат может принести миллиарды долларов. К концу лета 2013 года акции Pharmacyclics взлетели до 123 , а их рыночная стоимость достигла 9 млрд долларов.

Самые смекалистые инвесторы в биотехнологии стремились получить свою долю. Пабло Легоррета, бывший инвестиционный банкир, создавший в Нью-Йорке фирму по покупке роялти от фармацевтической деятельности, сделал креативную ставку. Celera Genomics, компания, подарившая ибрутиниб несколько лет назад, сохранила за собой небольшую долю от будущих продаж препарата, как это было предусмотрено сделкой, заключенной основателем Pharmacyclics Ричардом Миллером. Компания Quest Diagnostics, крупный оператор медицинских лабораторий, в 2011 году приобрела компанию Celera за 650 млн. долларов США, и этот будущий поток роялти был включен в сделку. Сразу после выхода статьи в NEJM фирма Легорреты , Royalty Pharma, набросилась на компанию и выкупила права Quest на часть доходов от ибрутиниба за 485 млн долларов.

Тем не менее, не все участники истории с Pharmacyclics были в восторге. В статье NEJM, опубликованной на сайте , первым автором указан Джон Берд, за ним следуют Сьюзан О'Брайен, Ричард Фурман, Джефф Шарман и другие врачи и сотрудники Pharmacyclics. Ахмед Хамди и Ракель Изуми не были указаны в качестве авторов. Хамди и Изуми были упомянуты только в благодарностях, хотя именно они разработали и первоначально провели само исследование. Для Изуми публикация в New England Journal of Medicine была целью карьеры и жизни, и она считает, что значимое признание было несправедливо украдено у нее.

Общепринятой процедурой в медицинских исследованиях является указание заслуг врачей и ученых, участвовавших в подготовке рецензируемой медицинской статьи. Даже если они умерли до публикации, исследователи обычно указываются в качестве авторов, если они принимали участие в работе. В компании Pharmacyclics это стало своеобразной тенденцией, когда люди оставались без внимания. Ричард Миллер, основатель компании Pharmacyclics, написавший протокол первой фазы исследования ибрутиниба, и Дэниел Поллиа, сотрудник Стэнфорда, руководивший этим исследованием на ранних этапах, также не указали свои имена в итоговом документе исследования , когда он был опубликован в Journal of Clinical Oncology. Они тоже остались недовольны этим. Миллеру казалось, что его намеренно вычеркнули из истории с ибрутинибом. На самом деле Боб Дагган всегда утверждал, что Миллер не имеет никакого отношения к разработке препарата. Через месяц после публикации результатов исследования CLL, NEJM опубликовал многообещающие результаты исследования 2-й фазы ибрутиниба у пациентов с рецидивирующей мантийноклеточной лимфомой. При этом Хамди и Изуми вновь не были указаны в качестве авторов.

Для Хамди это был еще и денежный вопрос. В связи с чрезмерной закредитованностью Хамди воспользовался своими опционами Pharmacyclics, на которые были наложены права, когда его уволили, и продал их за 1,1 млн. долл. Это была огромная ошибка.

Если бы он удерживал только эти акции, то летом 2013 г. они стоили бы 20 млн долл.

Абсолютная сумма денег, которую Уэйн Ротбаум оставил на столе, была совсем другого уровня. Ротбаум сделал серьезные деньги на компании Pharmacyclics. Но стоимость его решения о досрочной продаже теперь приближалась к 300 млн. долл.

У Ротбаума был только один способ исправить положение.

 

Часть 3

 

Глава 14. Одобрено

Ахмед Хамди пытался уложить своего сына спать, когда на его мобильный телефон пришло непонятное аудиосообщение от Боба Даггана, который, похоже, хотел его проведать.

Хэмди не было понятно, что хотел Дагган и зачем он звонил. Сообщение было двусмысленным. Хэмди не слышал о Даггане с момента увольнения из Pharmacyclics, и для Хэмди все это выглядело жутко и даже угрожающе.

Вскоре после этого Хамди увидел подозрительный белый фургон, припаркованный у закрытого комплекса, где он жил. В панике он позвонил Уэйну Ротбауму, чтобы рассказать ему о фургоне и прослушать аудиосообщение.

Хэмди боялся Даггана. Он знал, что, вернувшись в мир Даггана, он может подвергнуться нападению - но Хэмди всегда предполагал, что это будет корпоративное или юридическое нападение. Теперь же он задался вопросом, не может ли он столкнуться с реальным вторжением в свою личную жизнь. Хэмди снова подумал о том, чтобы попытаться увести свое новое предприятие в сторону от лечения рака, но понял, что его новая команда никогда не согласится с этим. Он оказался в ловушке нервной спирали, которую сам себе создал.

Хамди доверился команде Acerta и рассказал о случившемся. Большинство остальных были не так потрясены. Некоторые, прослушав аудиосообщение, решили, что это мог быть случайный карманный набор. Со временем Дагган стал чем-то вроде бугимена в Acerta. Сотрудники шутили, что им следует остерегаться скрывающихся белых фургонов. Близкие связи Даггана с Церковью саентологии и агрессивные методы, которыми она, как известно, преследует своих противников, усиливали тревогу. Беспокойство только усилилось, когда из багажника автомобиля в Нидерландах таинственным образом исчез ноутбук Acerta. При этом вор оставил другие, более ценные вещи.

Не было никаких доказательств того, что Дагган или Pharmacyclics имели к этому отношение. Дагган всегда говорил, что ему безразлично, чем занимается Acerta, и что он желает своим бывшим коллегам всего хорошего. Он утверждал, что никогда не оставлял аудиосообщений для Хэмди. Некоторые сотрудники Acerta считали, что у Хэмди слишком активное воображение.

В определенном смысле Pharmacyclics и Acerta участвовали в гонке. У каждой из них был ингибитор BTK, который, казалось, останавливал развитие ХЛЛ, и обе компании в конечном итоге добивались одобрения FDA. Но у Даггана и Pharmacyclics была огромная фора. То, знал ли Дагган о работе, проводимой в Acerta, или нет, никак не влияло на темпы развития Pharmacyclics. Летом 2013 года команда клинических и регуляторных специалистов Pharmacyclics, возглавляемая Дагганом, разработала смелую стратегию, направленную на получение ускоренного одобрения FDA для двух заболеваний - мантийноклеточной лимфомы и хронического лимфоцитарного лейкоза, при которых пациенты получали как минимум одно предыдущее лечение. Несмотря на то, что Pharmacyclics накопила лишь небольшой