Абарат - Клайв Баркер

Плохо пропеченное тесто сильно отдавало дрожжами, зато растительная начинка оказалась сладкой и сочной. Кэнди поначалу смутил какой-то странный, необычный привкус, напомнивший ей черный перец, но, проглотив пару кусочков, она решила, что именно эта добавка придает выпечке пикантность и нежный аромат. Утоляя голод, Кэнди разглядывала большой рекламный щит на противоположной стороне улицы. На нем был изображен до безумия счастливый мультипликационный малыш в широких полосатых панталонах и с высоченным, вздыбленным, как морская волна, хохолком голубых волос посередине головы. Неоновые трубки, составлявшие это изображение, попеременно вспыхивали и гасли, придавая картинке эффект движения: мальчик вышагивал на месте, размахивая поднятой рукой.

Рядом с его фигурой на щите было написано: Прислушайтесь к совету Малыша Коммексо:

ПАНАЦЕЯ ИЗЛЕЧИТ ЛЮБУЮ

ГОЛОВНУЮ БОЛЬ — ОТ ЗАПАХА СТАРЫХ НОСКОВ

ДО НАЛОГОВИКОВ

Шутка показалась Кэнди забавной, она засмеялась, и от былой грусти, навеянной воспоминаниями о событиях на шоссе номер 94, на душе у нее и следа не осталось.

И тут краем глаза она заметила, что к ней кто-то идет. На незнакомце был синий плащ, из-под которого виднелся пятнистый комбинезон. Неторопливо подойдя к Кэнди, мужчина негромко произнес:

— А я все видел.

— Что именно?

— Как ты стащила булки.

— О, боже!

— Но я никому не скажу, — пообещал незнакомец, усаживаясь рядом с ней, — если поделишься.

Он произнес это с такой искренней и простодушной улыбкой, что Кэнди тут же поверила — ничего плохого незнакомец ей не сделает. Она вытащила из кармана лепешку, разломила на две половинки и одну из них протянула мужчине.

— Угощайтесь.

— Премного благодарен, — церемонно отозвался тот. — Позволь полюбопытствовать, кто ты такая?

— Кэнди Квокенбуш. А вы кто?

— Сэмюель Гастрим Клепп Пятый. Вот, погляди.

Он вытащил из кармана брошюру, напечатанную на скверной серо-коричневой бумаге.

— Что это?

— «Альменак» Клеппа, впервые составленный и опубликованный моим прапрапрадедом, Сэмюелем Гастримом Клеппом Первым. А это — последний, самый свежий выпуск.

Кэнди взяла брошюру и стала с любопытством ее листать. Это оказался справочник, составленный и оформленный довольно сумбурно, но содержавший в себе множество полезных сведений. Здесь были географические карты, правила всевозможных игр, астрологические таблицы, а также несколько страниц с изображениями (черно-белыми) всевозможных живых существ, которых автор отнес к числу «Ранее неизвестных видов животных». Дальше шли перечисления астрономических явлений (метеоритных дождей и затмений светил) и кулинарные рецепты. Все эти в высшей степени познавательные статьи перемежались заметками истинно абаратского содержания: «Собор Кошачьей Шерсти: миф или реальность?», «Добыча драгоценных камней в навозных кучах Ифрита: рассказ старателя». А также: «Золотой Воин: жив ли он?».

— Так вы, значит, составляете и издаете этот сборник? — спросила Кэнди.

— О да. И продаю его здесь, в Гигантской Голове, и в Тацмагоре, и в Фатонмасе, и в Пинкадоре. Но в последнее время он раскупается куда хуже, чем прежде. Каждый ведь может выяснить все, что угодно, у него.

И Клепп сердито ткнул пальцем в направлении Малыша Коммексо.

— Но в реальности его ведь не существует, правда? Я имею в виду этого мальчишку.

— Пока нет. Но уверяю тебя, это всего лишь вопрос времени.

— Вы шутите.

— Ничего подобного, — засопел Клепп. — У этих деляг из Коммексо, у Роджо Пикслера и его банды, свои планы относительно всех нас. И я уверен, что никому из нас эти их затеи не придутся по душе.

Кэнди, виновато улыбнувшись, пожала плечами.

— Ты не поняла, о чем я, верно?

— Боюсь, что нет.

— В таком случае откуда ты?

— О... Как вам сказать... Вообще-то издалека... Сэмюель легонько сжал ее руку у локтя.

— Доверься мне. Я умею хранить секреты.

— Ладно. Не вижу причин скрывать это от вас, — сказала Кэнди. — Я попала сюда из другого мира. Здесь его называют Иноземьем.

Лицо Сэмюеля Клеппа расплылось в широчайшей улыбке.

— Неужто правда? — воскликнул он. — Вот так штука! То-то я еще подумал, когда впервые тебя заприметил, — ты как раз воровала булки с прилавка, — мол, есть в ней нечто необычное, в этой девчушке... — Он зажмурил глаза от восторга и помотал головой. — Видишь ли, многие считают Иноземье вымышленным миром, мифом, а вот я всегда верил, что оно существует. И мой отец в него верил, и отец отца, и все мои предки включая Сэмюеля Гастрима Клеппа Первого. Ну, рассказывай же, что помнишь. Я хочу знать все об Иноземье.

— В самом деле? — усмехнулась Кэнди. — Рассказывать пришлось бы слишком долго. А к тому же там совсем неинтересно.

— Это тебе так кажется, потому что ты там родилась. Но моим читателям необходимо получить как можно больше сведений о твоем мире. Должны же они наконец узнать правду!

— Но если они считают Иноземье мифическим миром, как вы заставите их поверить в его существование?

— Я тебе на это вот что скажу: гораздо лучше попытаться убедить их в реальности того, что и в самом деле реально, чем допустить, чтобы Коммексо руководил их жизнями и снабжал их знаниями. «Излечим любую головную боль — от запаха старых носков до налоговиков». Слыхала?! Вот ведь до чего можно дойти!

Шум и крики далеко внизу усилились. Вероятно, с берега привели еще нескольких спасенных из воды людей. Клепп скорчил гримасу.

— Так вопят, что я ни слова не смогу расслышать из того, что ты мне будешь рассказывать. Пойдем-ка лучше в мою типографию.

— В типографию?

— Ну да. Там я печатаю свой «Альменак». Я многое тебе расскажу о моем мире, а ты мне — о своем. Годится?

— Еще как! — улыбнулась Кэнди.

Она была рада убраться подальше от шума толпы, ей было необходимо побыть в тишине, чтобы привести мысли в порядок.

— Не будем мешкать, не ровен час, булочница вернется к своему столику и начнет пересчитывать плюшки, — не без ехидства произнес Сэмюель и потащил Кэнди вверх по длинной лестнице, которая вела в центр города.

По пути к типографии Клеппа им время от времени встречались изображения Малыша Коммексо. На плакате, приклеенном к стене одного из домов, Малыш собственной персоной рекламировал свои кинематографические приключения: «Малыш Коммексо и Псы Войны», а кроме того, на глаза Кэнди не раз попадалась уже знакомая реклама Панацеи. Портрет Малыша Коммексо был оттиснут на футболках детишек, пробегавших мимо Кэнди и Клеппа, в руках многие из них держали игрушечных Малышей из резины или пластика.