Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна - Артур Ландсбергер

— Благодарю тебя, брат, ты в точности исполнил мое желание, — сухо сказала Гарриет и направилась к двери.

Но молодой вождь загородил ей дорогу.

— Подожди немного, — сказал он, — еще не все кончено. Сестра и я имеем счеты между собой…

— Как?

— Я верно исполнил свою часть уговора, теперь твоя очередь.

— Моя?

— Не обещала ли ты — добровольно обещала, — что если я исполню смелое предприятие, которое ты мне поручила, ты станешь женой вождя команчей?

— Разумеется, но…

— Чтобы исполнить твое приказание, я совершил — внутренний голос убеждает меня в этом — скверный поступок, который наложит отпечаток на всю мою последующую жизнь. Но все равно, прошлого не вернуть. Теперь я требую от тебя исполнения твоего обещания.

— Ты сомневаешься во мне?

— Не я, но другие могут сомневаться.

— Кто другие?

— Кто бы там ни был.

— А, — вскрикнула Гарриет, — ты видел моего брата! Он вселил в тебя недоверие, он заставил тебя так говорить? Сознавайся, ты его видел?

Молния блеснула в глазах вождя команчей.

— А если бы и так? — сказал он.

— Если так, то все изменится.

— Почему?

— Потому что это доказывает — я уже это подозревала, — что вы сговорились между собой. Я сдержу свое обещание, но без угроз и насилия. Я никогда их не выносила и не хочу выносить ни от кого.

— Я не угрожаю, но умоляю.

— Чего же ты просишь?

— Оставить этот дом и ехать со мной сегодня же, сейчас.

— Не поеду.

— Почему?

— Я не хочу об этом говорить.

Команч схватился руками за голову, чтобы сдержать порыв негодования.

— Слушай, Гарриет, — сказал он, — пожалей меня, и главное, пожалей себя! Ты единственная женщина на свете, к которой я имею слабость. Я полюбил тебя с первой минуты, как только увидел, и не разлюблю, пока мое сердце не перестанет биться. Нужно ли говорить тебе, что твое несчастье будет моим несчастьем? Верь мне: сейчас, в эту минуту, тебе угрожает страшная опасность, и не тебе одной. Чтобы избежать ее, уедем вместе!

— Нет, я не поеду с тобой.

— До этого я просил, — сказал команч, — а теперь приказываю.

— Ты приказываешь?! Какие же ты можешь иметь надо мной права, кроме тех, которые я сама признаю? Ты думаешь испугать меня? Не удастся! В последний раз повторяю: я отказываюсь следовать за человеком, с которым меня не связывают никакие узы.

— Значит, твое обещание было пустой ложью, как и твои ласковые слова в последнее наше свидание?

— Я их беру назад.

— Ты меня обманула и сознаешься в этом?

— Так было нужно. Когда птицелов хочет поймать птицу, не приманивает ли он ее всеми известными ему средствами?

— Ты меня обманула! — повторил команч скорее печально, чем злобно.

— Это тебя удивляет? Как?! — вскрикнула Гарриет. — Ты думал, что я когда-нибудь соглашусь быть твоей женой? Но ты, значит, потерял память! Десять лет тому назад я бежала именно потому, что ты и брат были противны мне!

— Несчастная! Замолчи же! — вскрикнул команч, закрывая ей рот.

Но она вырвалась и гневно продолжила:

— Да, я вас ненавижу обоих, и тебя, и моего брата! Будьте вы оба прокляты! Будь проклято племя, которое дало мне…

Гарриет не закончила фразы. Из темного угла гостиной на нее смотрели два блестящих глаза, которые она узнала. Затем показался и их владелец — Красное Облако, брат Гарриет и вождь племени шаенов. Он медленно дошел до середины комнаты, закутанный в шкуру бизона.

— Я сказал моей сестре, что мы еще увидимся, и держу свое слово: я здесь!

По тону, которым были сказаны эти слова, Гарриет поняла, что смерть ее близка. Красное Облако положил руку на плечо друга-команча.

— Я предупреждал моего брата, — сказал он, — что эта женщина — вся обман. Брат мой еще сомневается в этом?

Команч ничего не ответил, а Гарриет, посмотрев на обоих, проговорила:

— Ну, и что теперь?

— Я пообещал моему брату, что ты больше не обманешь никого, — ответил Красное Облако.

— Но я не хочу обманывать ни тебя, ни его, — начала юлить Гарриет. — Я не уступала его угрозам, это правда, потому что слышала их от человека, с которым ничем не связана.

— Ты забываешь данное слово.

— Я не думала отказываться от него и в доказательство этого готова повиноваться тебе, моему брату, если ты прикажешь мне следовать за тобой.

— Теперь поздно, — ответил Красное Облако.

— Однако, — сказал команч, делая шаг вперед, — если она раскаивается?

Красное Облако оттолкнул молодого человека.

— Что раз решено, — сказал он, — то должно исполниться. Пусть брат мой выйдет!.. Эта женщина и я должны переговорить.

Гарриет ясно осознавала, что ее единственный шанс на спасение — вождь команчей. Она схватилась за его руку, закричав:

— Сжальтесь! Сжальтесь!

Но молодой человек лишь с отчаянием взглянул на нее и отвернулся. Гарриет, убедившись в том, что обречена, грустно опустила голову. Красное Облако взял сестру за руку и отвел на другой конец комнаты.

— Послушай, что решил большой совет обоих племен. Я предвидел, что ты снова захочешь нас обмануть, и спросил, какому наказанию ты должна подвергнуться в таком случае. Все в один голос вскрикнули: смерти! Ты должна умереть.

— Умереть?! — машинально повторила Гарриет и упала в руки брата.

Миссис Макдауэл в это время крепко спала, и сон ее был полон сладких грез. Ложась в постель, она подумала о том, что через несколько недель будет дома, на плантации, в своей дорогой Луизиане. Ей снилось, что все устроилось хорошо. Война кончилась. Южане победили. Гарри Палмер, ее брат, которого она всегда так любила, стал вполне порядочным человеком. Он отличился на войне и был произведен в генералы Джефферсоном Дэвисом, новым президентом американской конфедерации. Мисс Нэнси убедилась, что нехорошо поступила, уехав из «Черной воды», поверив наветам негодяя негра, и не только помирилась со своей мачехой, но готовится выйти замуж за доблестного Гарри. Нэнси могла сделать это, не нарушая своей клятвы, так как полковник Шарль Леконт был убит в последнем генеральном сражении, решившим судьбу войны.

Мы должны, однако, сознаться, что во всех грезах Сары мистер Макдауэл, ее муж, был постоянно на третьем плане. Но вдруг ее приятный сон обернулся настоящим кошмаром. Ей представилось, что в комнату вбежала горничная.

— Вставайте, вставайте скорее! — кричала она. — Ради бога, вставайте!