Бунтари на передержке - Михаил Шахназаров

А чего возмущаться? Народ должен знать, о чем думают его «спасители»? Должен. Атмосферу нетерпимости изображенные господа создают? Создают. Так на что пенять, если лицо светло? Вот заигрался в вопросы, а у меня еще один возник. Если вокруг одно быдло, если во власти угнетатели, если просвет начинает вырисовываться только на подъезде к аэропорту, так почему бы не взять, не махнуть на всё рукой и не уехать в цивилизованную Европу? Культурную, толерантную, свободную и безопасную. Готов даже поволонтерить и гидом выступить. Показать, допустим, район Роттердама, в который даже полицейские заезжать боятся.

Но не хочется российским оппозиционерам в Европу. Потому как они поняли, что приятное можно совмещать с необходимым. По вышеприведенным высказываниям видно, что от уничижительных выпадов в адрес России эти люди получают удовольствие. Стоит заметить, что не только удовольствие. Потому как деньги карамельные бунтари зарабатывают тоже именно здесь. Спокойно и безбоязненно.

Быдло, оно ведь такое. Оно отходчивое. Побьет поклоны в церкви, да и простит. Потом и книжки наши раскупит, и билет на спектакль приобретет, и на концерт сходит. А мы снова над ними поглумимся. Над скрепами, над духовенством, над Георгиевскими ленточками, над двуглавым орлом. Будем «страдать» в России и делать это на афишу.

Ведь на Западе никому российские оппозиционеры не пригодятся. История уже знает советских режиссеров, моющих посуду в штатовских забегаловках, актрис, урабатывающихся в них официантками, и других представителей интеллигенции, почувствовавших разницу между умственным и физическим трудом. И, знаете, неплохо, если бы эта история повторилась. При плохой памяти спираль истории иногда лечит.

Что же касается «Эха», напротив которого вывесили плакат с героями его передач… Так это как назидание. Послушайте их передачи, почитайте сайт. И вы поймете, в кого можно превратиться, ежедневно перемалывая в себе злобу и ненависть к стране, в которой ты живешь и родился. В носителей белой, безликой ленты. Пустой, как помыслы и деяния.

Те, кто терял друзей, хорошо помнят кромешную тьму, в которую погружаешься сразу после получения страшного известия. Именно в эти страшные мгновенья ощущаешь полную опустошенность. Ты не в силах слушать, не в силах говорить. Есть только непреодолимое желание отмотать частичку ленты жизни назад.

Бывает и по-другому. Каждый ведь волен переживать по-своему. Сразу после жестокого убийства Бориса Немцова в социальных сетях замелькали короткие сообщения от соратников покойного и тех, кто, собственно, разделял взгляды Бориса Ефимовича. Так вот, если виртуальный ад существует, то его врата были открыты настежь. А роль экскурсоводов охотно выполнили те, кто видит себя спасителем России и защитником наших прав и свобод.

Нет, поразила не площадная брань, полившаяся нескончаемым потоком из-под клавиш представителей либеральной интеллигенции. В таких случаях не самые красивые слова срываются с нашего языка самопроизвольно. Поразило полное нежелание попытаться осмыслить произошедшее и по-человечески помянуть убиенного. Просто помянуть.

Помянуть добрым словом, а может, и просто промолчать. Без новомодных RIPов, навешивания ярлыков и пожелания смерти врагам, а главное без попыток лишний раз самоутвердиться за счет смерти человека, который был небезразличен.

У многих помянуть не получилось. Впрочем, люди, оправдывающие панк-молебны в стенах храма, — вне рамок общепринятых норм поведения. И ладно скорбеть по-людски не получается, так злорадствовать зачем? Некогда известный сатирик Шендерович, не забыв сестру таланта, оставил в «Фейсбуке» запись: «Лихие девяностые, говорите?»

Эмоции? Вряд ли. Скорее сознательная демонстрация короткой памяти о годах тотального беспредела и патологической тяги ко лжи. Писатель Акунин оказался многословнее и злее: «Один из самых живых людей, кого мне доводилось видеть. И самых бесстрашных. Добрая память. А вы будьте прокляты, вурдалаки». Видите, как легко можно сделать сразу три дела — хорошее, плохое и отвратительное. И друга помянул добрым словом, и подавляющую часть населения страны оскорбил попутно, походя указав на «убийц».

Сейчас ведь не до приличий. Сейчас нужно использовать момент и отбросить все мотивы убийства, кроме одного — выгодного протестному движению и сочувствующим. Даже несмотря на то, что оппозицию, кроме самих ее участников, никто всерьез уже не воспринимает. Но члены движения либо безапелляционно, либо намеками принялись утверждать, что убийство Немцова на совести властей. Вот так «спасители» России поглумились над памятью своего товарища, при помощи самой что ни на есть идиотской версии. Поддержали их и украинские друзья, многократно усилив эффект массового интернет-психоза заявлениями, что без Немцова Россия уже скоро погибнет.

Между строк многих и многих посланий читалось: «Жалко человека, конечно, но кто-то был должен умереть во имя наших будущих побед». Тихие и громкие истерики оказались самым распространенным методом анализа ситуации и выражения соболезнований одновременно. А подлый вброс дезинформации о смерти Надежды Савченко превратил обсуждение убийства Немцова в шабаш. Даже те, кто был далек от симпатий к ушедшему в мир иной, делали попытки вразумить беснующихся.

Немцов действительно был ярким, авантюрным человеком, умеющим и любящим жить красиво. Но при всей своей значимости для оппонентов действующей власти Немцова никак нельзя было назвать хоть сколько-нибудь значимой и конкурентоспособной политической фигурой. На мой взгляд, он и сам прекрасно понимал, что все свои походы во власть давно уже совершил. Но тем не менее продолжал участвовать в игре, которая давала не только хорошие дозы адреналина, но и неплохие дивиденды.

Плюс Немцов был из тех людей, которые, единожды почувствовав вкус славы, уже не могут обойтись без зрителя. Отсюда и громкие, на грани фола, заявления, и своеобразная манера давать интервью, и улыбка даже в патовой ситуации. Зритель шел и на Немцова, и за ним. Именно «за». Ну не за Ксенией Собчак же идти, в конце концов, не за Ильей Яшиным, Михаилом Касьяновым или предпринимающим неудачные попытки получить реальный срок Алексеем Навальным.

Есть, конечно, Ходорковский с Каспаровым, но скорее Сноуден добровольно вернется в Штаты, чем эта тиражирующая безумные заявления парочка — в Россию.

Поэтому и вторая версия преступления несостоятельна. Убийство Немцова никак не было выгодно тем, на кого он, собственно, и работал. Такого харизматика, такого энергичного лидера заокеанским стратегам найти удастся вряд ли. Безусловно, эти качества Бориса Немцова продолжали блистать всеми гранями. Но блистали они только для тех, кто продолжал ему безоговорочно верить. Таких в последнее время становилось всё меньше и меньше.

Можно до бесконечности выстраивать вслух цепочки бездоказательных версий. И любая из них способна оскорбить память убиенного и чувства его родных и близких. Поэтому лучше оставить это дело профессионалам. Но мне очень хочется верить, что виновные в смерти Бориса Немцова будут найдены, а истеричные обвинители всех и вся, не сумевшие уберечь своего лидера, посрамлены.