Снежная роза - Лулу Тейлор

Это меня убьет. Я не могу. Не могу.

Мне нужно решить, что теперь делать, но хотя я пытаюсь мобилизовать все свои силы, все ресурсы, я чувствую себя так, словно уже проиграла. Я не знаю, что делать. Опасность таится и внутри меня, и снаружи. Теперь в доме еще больше людей. Как я могу продолжать здесь жить? Что будет со всем тем, чего я так сильно хотела? Я думала, что нашла место, где будем только я и Хедер. Но это, похоже, невозможно. Этому не бывать. Бежать некуда. Я дошла до предела своих возможностей.

Внезапно я леденею. Я чувствую себя так, словно сейчас перестану дышать. Я стою не двигаясь.

Неужели это конец? Неужели?

Арчер делает несколько шагов вперед и понимает, что я недвижима. Он оборачивается.

— Эй, Рейчел, с вами все в порядке?

Я смотрю в землю, в голове какой-то звенящий белый шум, я чувствую себя так, будто сердце готово взорваться. Весь мир в заговоре с целью отнять у меня Хедер. Все мои планы, все, что я сделала, весь труд, потраченный на то, чтобы найти место, где мы можем быть только вдвоем, где нам никто не будет мешать, пошли прахом. Это конец. Это никогда не сработает.

И я понимаю, что знаю об этом уже некоторое время.

— Хедер, — говорю я жалобно. — Мне так жаль, милая. Я так старалась. Мне так жаль. Опять я тебя подвела.

— Кто такая Хедер? — спрашивает Арчер, глядя по сторонам, будто ожидая увидеть кого-то, выходящего из кустов.

Меня охватывает бесконечная грусть.

— Моя дочь.

Он удивлен.

— Я не знал, что у вас есть дочь. Она здесь?

Я изо всех сил стараюсь почувствовать присутствие Хедер. В последнее время она от меня ускользает. Отыскать ее все труднее и труднее. Сейчас поблизости нет никаких ее следов. Где этот нежный шепот, этот мягкий голос, который говорит мне: «Мамочка»?

— Нет, — медленно говорю я.

— Она дома? С отцом?

— Нет. — Теперь я вижу ее такой, как видела в последний раз, когда она обнимала меня и улыбалась. Я люблю тебя еще больше.

Я люблю тебя больше всего.

Я закрываю глаза. Изнутри рвется беззвучный крик. Мне удается произнести:

— Она нигде.

Во рту пересохло. Я этого не говорила. Я не прошла через это. Я не признавалась в этом. Я не позволяла себе сделать это реальностью. Но теперь у меня нет выбора. Я должна это сказать. И мой мир рухнет.

— Она ушла. Умерла.

Не знаю, что случилось после. Темнота, обволакивающая и всепрощающая, утишает мою боль. Я не позволяла себе ее чувствовать. Необыкновенным усилием воли я не давала этому ужасу коснуться меня. Больше я не в силах этого делать, но у меня остается небольшая лазейка. Беспамятство. И я благодарна, когда оно приходит.

Много позже, вопреки своему желанию, я поднимаюсь из темноты, как пловец выныривает из глубины на поверхность воды. Я лежу на кровати в нашей комнате и, когда открываю глаза, вижу рядом с собой небольшую кучку вещей Хедер: книжки, пижама, сверху набивная игрушка — птица-топорик.

Меня охватывает черная безысходность. И я стону, сама того не желая. В комнате какое-то движение, и я сознаю, что не одна.

— Хедер? — говорю я, без надежды надеясь, что мне удалось ее вернуть, что магическое заклятие, над которым я так много трудилась, еще работает. Моя жажда увидеть ее непереносима.

— Нет, — звучит мягкий голос, который я не узнаю. — Не Хедер.

Острая боль пронзает меня до самых глубин. Глаза закрываются, из-под век льются слезы, и я снова утопаю в подушке. Меня охватывает ледяной холод, будто все во мне умирает. Теперь мне все равно. Я ни о чем не беспокоюсь. Я не хочу этого, я не хочу этого мира. Я не могу терпеть эту боль. За что мне такие страдания?

Где-то поблизости разговаривают женщины, их голоса негромки, не более чем гул без слов. Раздается стук в дверь, кто-то открывает ее. Я слышу мужской голос:

— Как она?

— Сейчас немного лучше. Но она действительно больна. Она в шоке. Не думаю, что ей хочется жить.

— Рейчел нуждается в лечении, — говорит мужчина.

— Безусловно.

— Это и привело ее к нам. Это то, что мы можем ей дать.

Я отключаюсь от происходящего, меня уносит прочь. Я надеюсь, что не проснусь, потому что не хочу больше испытывать такие муки.

Однако позднее, когда становится темно, я просыпаюсь. Кто-то рядом со мной, на моем плече лежит теплая рука. Я слышу голос, низкий, богатый и сладкозвучный.

— Я благословляю Рейчел. Я прихожу к ней в пору ее скорби и исцеляю ее израненную душу. Я даю ей веру на спасение, которое не за горами, и надежду на то, что все будет хорошо и все души объединятся в любви. Я указываю ей путь. Я возьму ее с нами в путешествие к славе.

Рука излучает тепло. Оно ощущается как золотой свет, полный сияния и жара, который вливается в меня. Это тепло не может проникнуть в мои заледеневшие глубины, однако оно образует вокруг меня незримую вибрирующую оболочку. Я утешаюсь, совсем чуть-чуть. Голос продолжает звучать. Это тот человек, Арчер. Он продолжает нашептывать свои заклинания, и я думаю об исцелении, о том, что души встретятся снова, и на секунду жуткая печаль сменяется надеждой.

Я глубоко вздыхаю.

— Мы здесь для вас, Рейчел. У вас все хорошо. Теперь вы с нами. Вы одна из нас.

На мгновение я снова чувствую себя в безопасности. Я думаю, прогонит ли это боль и освободит ли меня от знания того, что я потеряла, и как я это потеряла, и… и других ужасных вещей.

Но я не должна даже думать об этом.

Рассудок в какой-то степени все еще мне подчиняется. Он больше не в состоянии защитить меня от утраты Хедер, но может задвинуть на задний план последние, самые мрачные воспоминания. По крайней мере, я надеюсь, что может.

Они приносят мне в комнату еду, в основном суп, и по очереди кормят меня. Иногда это София или Агнес. Однажды я просыпаюсь и обнаруживаю рядом с собой незнакомую женщину. Она обследует меня, щупает лоб и прикладывает к груди стетоскоп, предварительно откинув одеяло.

— Кто вы? — спрашиваю я с удивлением. У меня перехватывает дыхание.

— Я Дора. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я врач. Ну… я студентка медицинского факультета.

Она улыбается мне. Я едва могу разглядеть ее лицо в полутемной комнате, однако вижу карие глаза за стеклами очков без оправы и каштановые волосы, собранные сзади в пучок.

— Хорошая новость: ваше физическое состояние, пожалуй, хорошее. Однако у вас был шок, так ведь? Хотите об этом поговорить?

Я качаю головой. Я бы не знала, с чего начать.

— У вас есть семья, друзья? О вас кто-нибудь беспокоится?