Будьте готовы, Ваше высочество! - Лев Абрамович Кассиль

свод раковины, все время обмахивался бумажкой, куда он то и дело заглядывал. Лектор обрисовал международное положение. Он со своих подмостков словно бы обозревал весь мир, он все знал, где и что…

А потом попросил задавать вопросы.

— Ох, я что надумала, Дэлька! — сказала Тоня. — Давай пошлем записку ему, пусть прояснит насчет твоей Джунгахоры.

Тоня попросила у кого-то из соседей бумажку. Сидевший рядом пожилой гражданин вырвал листок из своего блокнота, даже не глядя на Тоню. Карандаш у нее нашелся свой. Она глубокомысленно обсосала его, что-то нацарапала на бумажке, легонько постучала по плечу одного из сидевших впереди слушателей, протянув записку. И пошла по рядам, как щепочка по волнам, записка, пока не доплыла до эстрады.

— Меня вот тут просят рассказать подробней о положении в Джунгахоре, — сказал лектор, прочтя Тонину записку. — Что можно сказать? Положение там сложилось крайне напряженное. Из различных международных источников сообщают о жесточайших репрессиях. Как вам известно из газет, власть в Джунгахоре захватили снова сторонники империалистов, ставленники международного капитала, которые решили восстановить в стране ненавистный народу грабительский режим, бывший при недоброй памяти тиране Шардайяхе. Правда, народ оказывает сопротивление, особая активность наблюдается в южном городе Рамбай. — Король толкнул локтем Тоню. — Порт Рамбай, — продолжал лектор, — в руках повстанцев, партизан. Для отвода глаз и обмана населения королем провозглашен малолетний несмышленыш, принц Дэлихьяр, естественно, совершенно беспомощный и, надо полагать, действующий на поводу у генерала Дамбиала Сурахонга, каковой назначен регентом, то есть фактическим правителем страны. Прежний король Джутанг, симпатизировавший прогрессивным силам, не способен был удержать власть и вот теперь вынужден уступить ее реакции. Ну, а малолетний король — это, разумеется, марионетка, не способная что-либо изменить.

Дэлихьяр так и взвился, когда его назвали марионеткой да еще несмышленышем, действующим к тому же на руку мерихьянго.

— Это он меня как, у-это, прозвал? — допытывался он у Тони.

Та еле удержала его на месте.

— Ну зачем он так? — кипятился Дэлихьяр. — Не смей так, у-это, сам дурак! Шарахунга!

На них уже оборачивались и шикали, а шум поднимать было, конечно, нельзя. Ведь несомненно в лагере «Спартак» с утра началась тревога по поводу исчезновения короля. И можно было себе представить, в какую ярость пришел посол, из-под носа которого король дал лататы! Вероятно, по всему берегу шли поиски.

Однако, чтобы хоть как-нибудь успокоить Дэлихьяра, Тоня послала лектору новую записку, прежде чем уйти из парка. Король упрямо настоял на этом.

«Вы так не можете говорить, раз не в курсе, — написала на этот раз Тоня. — Король Джунгахоры Дэлихьяр за мир и дружбу. Он против империалистов. Он за нас».

Ребята были уже за воротами парка, когда до них донесся усиленный через микрофон голос лектора, который, прочтя записку, иронически говорил:

— Уж я не знаю, почему данный товарищ, автор записки, полагает, что теперешний малолетний король Джунгахоры настроен столь прогрессивно… Видимо, автор записки полагает…

Тоня с гордостью услышала, как ее назвали автором — так ее еще никто никогда не называл, — но решила не задерживаться у парка, а возвращаться на автобусную станцию.

Между тем возле эстрады, где стоял лектор по международным вопросам, раздался звонкий шлепок, будто кто-то прихлопнул у себя на лбу комара. Это вдруг хлопнул себя по темени сидевший близ эстрады с края, у прохода, человек, который незадолго до того пристально вглядывался в ребят. То был ревизор, который когда-то анкетировал и расспрашивал Дэлихьяра в лагере «Спартак».

— Граждане! — запричитал он, приподнимаясь на месте. — Внимания прошу… Как я понимаю, ту записку прислал сам бывший принц, в прошлом принц, то есть король в настоящее время. Он вот тут сидел, честное даю вам слово, граждане! Где же он?..

Он вертелся, озираясь во все стороны, всматриваясь в ряды сидевших. И тут стали тихонечко, украдкой постукивать себя по лбу уже кое-кто из сидевших неподалеку, показывая при этом осторожно глазами на обескураженного и смешно суетившегося человека. Дескать, не в себе товарищ…

А короля и Тони уже и след простыл.

Глава XVII

Флаг на горизонте

Ехали что-то очень долго — так, по крайней мере, казалось ребятам. Подолгу стояли в каких-то курортных поселках. Автобус заправлялся бензином. Водитель куда-то отлучался. А Тоня и король бродили вокруг опустевшего автобуса, мучаясь ожиданием. Король шептал:

— Я им, у-это, знаешь, как буду говорить?! Вы, я это им так говорю, вы моряки Рамбая. Тонгаор говорит, в Рамбай хороший моряк, храбрый очень и «мерихьянго табатанг». Я тоже так! Тонгаор мне друг-друг. Я вам король — тоже друг-друг. Мы будем идти в Рамбай. Мы будем делать все совсем хорошо. Мерихьянго — вон!

Потом снова садились в автобус, заполняемый пассажирами. И ехали, ехали, ехали, а король уже молчал.

Когда прибыли в большой портовый город, слегка смеркалось. От автобусной станции, где они высадились, до самого порта было довольно далеко. Но денег у Тони не осталось, пришлось шагать пешком. А король чувствовал себя уже совсем плохо. Он устал с непривычки. На каждый шаг что-то отзывалось в голове и больно било в темя, да и ноги стали ныть. Тоня, как могла, подбадривала его.

— Ну потерпи еще чуток, — ласково окала она. — Осталось-то всего ничего — раз, два, и готово. Уж сколько с тобой помыкались. Подбодрись. Сейчас на место прибудем, я тебя на пароход посажу, а уж там прощай и действуй по-умному.

— Туосья… А ты, у-это, так и не хочешь со мной? — начал было король.

Но она строго оборвала его:

— Я свое слово сказала, и точка. Ты не обижайся, Дэлик, ты пойми. Никак это невозможно. После поглядим, а пока и разговора быть не может.

— Мне одному страшно… Мне, у-это, одному совсем трудно.

— А мне, ты думаешь, легко? — И Тоня быстро отвернулась от короля.

Солнце уже село, когда они вышли к берегу. В стороне, чуть поодаль, виднелись мачты, трубы, портовые краны. Накатывал железный грохот. Перекликались пискливо паровозы. До порта было уже рукой подать. А синева над морем сгущалась. Послушно темнело и спокойное море. У конца волнореза, ограждавшего порт со стороны моря, зажегся красный огонь на маяке. И оттуда вдруг донесся до беглецов густой, протяжный звук корабельного тифона. Большой корабль выходил из гавани, огибая маяк.

Король и Тоня застыли неподвижно.

Над кормой парохода развевался трехпольный флаг. Корабль разворачивался, у носа его в свете маячка блеснули золотые буквы, но надпись с берега было не прочесть. И все же это был несомненно тот самый корабль, «Принц Дэлихьяр», о котором рассказывал Тонгаор. И флаг над