Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - Роман Матроскин

В ту самую минуту, когда напыжившийся капитан открыл дверцу машины, под ногами застывшей в позе страдания Лины мелькнула шустрая фигура Франсуазы и быстрым галопом поскакала к гостям.

Лыжин ее не заметил, сверля глазами жену ветеринара. Он громко хлопнул дверцей (отчего Лина содрогнулась всем телом, и, судя по самодовольно выпрямившейся спине капитана, именно на такой эффект он и рассчитывал) и зашагал своей странной угловатой походкой к хозяйке усадьбы.

Секундой позже Ричи легко выпрыгнул в окно машины и мягко приземлился в нескольких шагах перед Франсуазой. Сзади натужно пыхтел Прапор, проталкивая свое объемное тело на коротких лапках сквозь приоткрытое окошко.

Торопиться смысла не было. Нужно ознакомиться с документами, прочитать, кто, когда и почему пришел в клинику…

— Что, за моей «двуногой» приехали? — враждебно, срывающимся голосом мяукнула Франсуаза, сверля холодными глазами котектива, будто он был виновен во всех смертных грехах и заодно в сложившейся ситуации. — Она же не виновата, тупоумные вы расследователи! Ей кто угодно мог этот проклятый гербицид под подушку положить. Может, вообще ее саму отравить собирались. Неужели не понятно, что Лину подставляют? Ни при чем она! Я ее столько лет знаю, она не способна… она мужа любит, и вообще не могла она… Неужели вы не видите? Вы же ее саму убиваете подозрениями своими, а если ее арестуют, она… она… мы… все мы…

Кошка задохнулась и сипло всхлипнула, еле сдерживая рыдания. В таком состоянии Ричи еще не видел всегда хладнокровную и рассудительную помощницу врача. Он не успел ничего возразить, как услышал из-за спины угрюмый голос Прапора:

— А кто же тогда, если не она? И вообще, мало ли, «могла — не могла». Больше некому. Следствие пришло к выводу…

— Да к мышам собачьим следствие ваше, с вами самими, если вы очевидных вещей не видите!

Мяв Франсуазы стал переходить в режим ультразвука, и котектив понял, что сейчас с ней случится истерика. Прапора немедленно нужно было заткнуть, а кошку чем-то отвлечь и успокоить.

— Тихо-тихо, — как можно доброжелательнее произнес он. В конце концов, Франсуазу можно было понять, вся ситуация и для нее была очень тяжелой. — Я не позволю просто так арестовать невиновного. Мы как раз приехали во всем разобраться. Еще ничего не решено…

— Ну конечно. — В голосе Франсуазы все еще не было доверия, но истерика явно пошла на убыль.

Ричи деловито мотнул головой в сторону дома, предлагая отправиться вслед за Лыжиным и проследить за происходящим.

В большой, хорошо оборудованной кухне коты увидели Лыжина, бесцеремонно водрузившегося на резной деревянный стул, и хозяйку, стоявшую, потупившись в пол. Казалось, мысли ее витают где-то далеко, будто она пыталась сбежать из реального мира.

— И как же, госпожа Вощинская, вы объясните наличие ядовитого вещества у вас под подушкой? Того самого, которым отравили вашего мужа?

Во всем виде капитана было что-то неестественно-театральное, будто он выступал перед публикой. Одна рука уперта в колено, вторая лежит на столе, и пальцы выстукивают на столешнице бравурную морзянку, глаза горят, спина прямая. В общем, хоть сейчас на экран телевизора, в криминальную хронику. Мол, посмотрите, какие у нас бравые сыщики работают и как лихо выводят преступников на чистую воду.

В противовес напыщенному виду капитана, Лина была незаметной и поникшей.

— Я не знаю, — еле слышно выдавила она.

— Может, хватит уже упираться, госпожа Вощинская? Может, пришло время признаться в том, что это вы собственными руками мужа отравили? Все же понятно: деньги и доходное дело… Соблазн, выгода. Всякий мог бы решиться. Знаю я вас! Как облупленных!

Котектив еле сдерживался, чтоб не прыгнуть и не вцепиться в надутую физиономию капитана когтями. Психолог, кошки-мышки!!! Гений искусной манипуляции! Врачеватель душ «двуножьих», указка ты лазерная! Пылесос!

— Видите? Видите? — снова закипая, подала голос Франсуаза из-за спины Ричи. — Что я говорила? Он уверен, что это Лина!

— Постой, Франни, — осадил Ричи разъяренную кошку.

— Да она это. Она, — вклинился Прапор, в эту секунду страшно похожий на своего «двуногого» — еще минута, и от самодовольства из шкуры выпрыгнет.

— А я говорю, что нет! — Кошка молниеносно развернулась к обидчику, и шерсть на ее загривке встала дыбом, из пасти начали доноситься шипящие звуки. Ситуация явно выходила из-под контроля.

— Прекратите немедленно! — шикнул на спорщиков Ричи. — Франни, если это не Лина, то кто? Я спрашиваю не из вредности. Но чтобы снять с нее подозрения, у нас должна быть хоть какая-то альтернатива.

Кошка тут же поникла, опустила голову и тяжко вздохнула:

— Я не знаю. Тут ведь и животных почти не осталось — всех разобрали. Кого «двуногие», кого в другую клинику срочно перевели…

— Хорошо, если лечебница опустела, может, кто-то из пришлых мог гербицид подложить? Вспоминай, Франсуаза, если хочешь свою «двуногую» спасти. Давай!

— Ну… — замялась кошка.

— Отраву в чай подложили. Подумай, мог это сделать кто-то со стороны?

— В чай?.. Ну да, в чай… — Она на минуту задумалась, невидящим взором глядя в кухню, где ее «двуногая» подруга безрезультатно пыталась отбиться от глупых, но пугающих атак Лыжина, и покачала головой: — А что? Это вполне реально.

Затем перевела взгляд в приоткрытое окно прямо за спиной жены Вощинского, и Ричи, моментально поняв ее идею, чуть усмехнулся — в деле намечался вполне отчетливый просвет.

И тут недовольный голос в очередной раз подал Прапор. Полосатому жирдяю пришлось не по душе, что кто-то или что-то может опровергнуть гениальную теорию его капитана:

— Чего реально? Обалдели вы оба, что ли?

Толстяк проковылял к окну, переваливаясь с лапы на лапу. Присел и грузно подпрыгнул, пытаясь взобраться на подоконник. Кое-как зацепился передними лапами и попробовал высунуть морду между рамой и приоткрытой створкой окна, чтобы выбраться во двор. Створка скрипнула, но поддаваться не захотела. Резко дернув головой, полосатый экспериментатор недовольно шикнул и тяжело сполз обратно на пол.

Лыжин с Линой повернулись к окну, наблюдая за манипуляциями неуклюжего кота.

— Видали? Высоко здесь слишком.

— Да неужели, — ехидно подначила толстяка Франсуаза, бросая свое грациозное тело вверх, пружинисто приземлилась на деревянный подоконник, победно вздернув хвост.

— Ага. Ну, и дальше че? — ворчливо буркнул Прапор, равнодушно провожая взглядом поджарую красавицу. — Не пролезешь в щелку-то. Плюс там высоко, чтоб из окна сигать. Переломаешь себе все лапы, даром что вертлявая, как юла.

— Пффф… Проще простого, толстячок!

Пушистая стрела в мгновение ока просочилась в узкую щель окна и скрылась из виду, прыгнув с подоконника во двор.