Северная война, или Блицкриг по-русски - Вячеслав Красиков

Так как русские экипажи из-за отсутствия опыта не могли вести суда вокруг Скандинавии, в Архангельск отправился голландец — командор Абрам Рейс. Он имел повеление царя нанять матросов для дальнего перехода с, иностранных торговых кораблей, которые весной придут в Северную Двину. Если вербовка пойдет плохо, то приказывалось хватать людей силой, отдавая купцам взамен за каждого человека по два русских мужика-помора и обещая отпустить всех «мобилизованных» таким образом моряков через год.

С трудом укомплектовав команды, 30 июля Рейс отправился в дальний поход. Корабли вскоре попали в шторм. «Святой Павел» получил повреждения и вернулся обратно в Архангельск для ремонта. Два других фрегата осенью пришли в Копенгаген, где присоединились к датскому флоту и участвовали в крейсерских операциях. В следующем году туда же из Архангельска подошел и устранивший поломки «Святой Павел». Эти три судна стали первыми кораблями, которые «отметились» под русским флагом в настоящей морской войне.

Между тем в Новой Ладоге Броун ввел в строй первые балтийские линкоры, заложенные в 1708 г. Ими стали 50-пушечные «Рига» и «Выборг»[87]. Хотя, конечно, к рангу линкоров они относятся не без оговорок, поскольку ряд конструктивных недостатков, обусловленных необходимостью проводки от верфи к морю через мели Невы, серьезно снижал их боевые качества. В начале осени эти корабли впервые вышли к Котлину.

На острове, кстати говоря, 8 октября закончили возведение Ивановской цитадели — основного прикрытия строящейся главной базы предполагавшегося нового большого военно-морского флота. Заложенный здесь же в тот же день городок несколько лет спустя назвали Кронштадтом.

КАМПАНИИ 1711 г. Несмотря на то что армия Петра I уже сумела захватить большую часть Прибалтики с удобными портами Риги, Пернау и Ревеля, ситуация на море для России изменилась мало. Шведские моряки, как и раньше, контролировали все районы Балтики, куда не заходил датский флот. А немногочисленные русские корабли чувствовали себя в безопасности только под батареями Котлина.

Чтобы исправить положение, требовалось обзавестись флотом открытого моря — большим количеством линкоров разных рангов. Однако строить их собственными силами было негде. Все верфи, кроме петербургского Адмиралтейства и Соломбальской верфи в Архангельске, позволяли изготавливать только «мелочевку». Да и два упомянутых предприятия за несколько лет могли дать в лучшем случае десяток не самых крупных линкоров весьма сомнительного качества. Организация же новых заводов подразумевала время, деньги и квалифицированных специалистов. В общем, все требовалось начинать сначала — как 10 лет назад, но в куда больших масштабах.

Поэтому Петру вновь пришлось обращаться за помощью к Европе — покупать основную часть нового флота за границей. Тем более что после Полтавы размах боевых действий на суше резко сократился и поглощал меньше средств, чем в предыдущие годы. Это облегчало поиски денег для приобретения судов. Кроме того, цена, например, небольшого готового корабля из дуба с железным креплением на европейском рынке составляла всего около 20 000 рублей — две трети от стоимости аналогичного по величине судна русской постройки, которое к тому же собиралось из соснового леса с деревянным креплением. Заготовка и подвоз дубовых бревен в России только для одного корабля требовали дополнительно еще свыше 10 000 рублей. А качество и быстрота выполнения работ вообще оказывались несравнимыми.

Первым заказали в Голландии 32-пушечный фрегат «Самсон». Менее чем за 3 месяца он был спущен на воду и в начале лета уже пришел в Ревель[88]. Но к этому времени Прибалтика уже успела стать второстепенным театром, так как началась война с Турцией. Петр I оставил в Петербурге вместо себя Меншикова и уехал на юг воевать с султаном. Вместе с собой он забрал с Балтики самые ценные кадры судостроителей и моряков во главе с генерал-адмиралом Апраксиным и вице-адмиралом Крюйсом. Однако до боев у Азова дело не дошло. Несмотря на то что начиная с 1697 г. там построили свыше 1000 разнообразных военных судов (только линкоров и фрегатов около 100), вывести навстречу врагу удалось лишь несколько кораблей. Все остальное сгнило или оказалось непригодным к плаванию из-за плохой постройки. Поэтому войны на море с турками не получилось. Хотя османский флот в составе 18 линкоров и 14 больших галер ходил около русских берегов. Но боевые действия ограничились несколькими перестрелками на дальней дистанции.

После окончания неудачного Прутского похода земли, прилегающие к Азовскому морю, Россия вынуждена была вернуть Турции. Азовский флот на этом закончил свое существование. 4 более-менее исправных корабля удалось продать султану. Часть судов сожгли, а остальные, которые еще кое-как держались на плаву, увели вверх по руслу Дона. Там они нашли свою последнюю стоянку и окончательно сгнили через несколько лет. Главную военно-морскую базу в Таганроге разрушили собственными руками. Таковым оказался итог 15-летней российской попытки прорыва в бассейн Черного моря, обошедшейся стране в общей сложности в несколько годовых бюджетов[89]. И по меньшей мере в 100000 человеческих жизней.

Однако это поражение парадоксальным образом помогло Петру I в борьбе со шведами. У измотанной тяжелейшей войной страны явно не хватало сил на содержание 2-х изолированных друг от друга флотов. И все, что раньше требовалось отдавать Азовскому флоту, с 1712 г. перенацелили на Балтику. Именно туда с южного направления немедленно отправились тысячи моряков и кораблестроителей, уже имевших некоторый опыт. Туда же повезли все пушки и детали, необходимые для строительства новых судов.

Тем временем в Прибалтике тоже произошли заметные события. Голландия и Англия потребовали у Стокгольма, чтобы их купцы свободно пропускались в завоеванные русскими ливонские порты. Но получили отказ. В связи с тем, что военный флот шведов был занят борьбой с датчанами, моряки Карла XII ответили «войной каперов» — призвали состоятельных граждан страны за свой счет вооружать небольшие корабли и перехватывать на них все суда, плывущие торговать в Россию. В награду разрешалось оставлять себе захваченное таким образом имущество и деньги.

В скором времени по Балтике начали рыскать целые скандинавские флотилии, по сути блокировавшие с моря захваченные Москвой провинции. Множество купеческих судов с богатыми грузами попались в шведские руки, но ни Англия, ни Голландия пока не могли принять решительных мер по отношению к Стокгольму, так как все еще делили испанское наследство.