Победа Великой армии - Валери Жискар д'Эстен

Гвардейский гренадер, несший вахту, узнал генерала и отсалютовал ему ружьем. Войдя в приемную, Бейль объяснил адъютанту, что желает приема у маршала. Несколько минут спустя адъютант вернулся и сказал, что у маршала совещание и он просит его подождать, так как сможет принять через три четверти часа. Бейль обрадовался привычной обходительности Нея и разместился в кресле, где долго боролся со сном. Ровно через сорок пять минут за ним пришел адъютант и проводил в кабинет маршала.

Ней встал, протянул Бейлю руку и пригласил сесть напротив. Франсуа рассмотрел маршала. Он был рад снова увидеть его круглую голову, приветливое, внимательное лицо. Слава, пришедшая к нему после московской битвы, не сделала его более строгим и чопорным.

— Кажется, ты прекрасно проявил себя, — начал Ней. — Твоя добровольная задержка и контрманевры под Смоленском помогли нам хорошо подготовиться к триумфальному сражению под Вильной, ты же знаешь, какой там был триумф! Тебе удалось пленить Кутузова и Платова, и мы отправили их под надежным эскортом в Кёнигсберг. Русская армия обезглавлена, император достиг своей цели. Он поручил мне выразить тебе свое удовлетворение. Теперь ты должен увидеться с маршалом Бертье, он сообщит тебе о новом назначении. Через несколько дней я попрошу тебя распустить твою дивизию, то есть вернуть все подразделения в гвардию и в те корпуса, откуда ты брал пехотинцев и артиллеристов. Поздравляю тебя с минимальным количеством потерь — всего 200 убитых, как мне сказали.

— Могу я вас попросить, господин маршал, позволить сделать представление к награждению офицеров и солдат, они его полностью заслуживают, в первую очередь мой помощник, полковник Антуан Арриги.

— Разумеется, они будут щедро вознаграждены! Император напомнил мне о своем намерении принять тебя в Тюильри по твоем возвращении.

— Он еще здесь? — поинтересовался Бейль.

— Нет, уехал вчера после полудня. Утром он по своей привычке отправился на поле битвы, которое прошел вдоль и поперек. По возращении я нашел его более смятенным, чем обычно. Ближе к вечеру он сел в карету, ту, которую ты видел в Москве, и уехал в направлении Варшавы. Останься еще на пару минут, я посвящу тебя в его намерения, здесь нам некого опасаться. Император мне показался восстановившим силы. Ему нужна была эта победа, чтобы снова обрести уверенность в себе. В то же время я смог уловить по обрывкам фраз, что он хочет предпринять какие-то политические шаги. Он говорил об изменении хода истории. Большего тебе сказать не могу, в подробности он меня не посвятил. Его первым этапом станет Варшава, где он объявит прокламацию. Что касается военных планов, то он хочет воздать по заслугам германским князьям, собиравшимся его предать. В отношении прусского короля Фридриха-Вильгельма III он займется этим лично. Планирует пойти на Берлин с корпусами Мюрата, Даву и Удино. Он не ждет от пруссаков серьезного сопротивления. Оттуда он направится в Веймар, а затем уже в Париж. Что касается саксонского короля Фридриха-Августа, император знает, что может рассчитывать на его лояльность, но многие сообщения указывают нам на то, что большинство саксонских генералов готовы перейти на другую сторону. Поэтому он просит меня урегулировать эту проблему, незамедлительно отправившись в Дрезден во главе корпусов принца Евгения и Понятовского. Он полагает, что если там нужна битва, то совсем не обязательно разбивать саксонцев наголову, они и так деморализованы после Вильны. Мы должны выделить время на отдых нашим войскам, они его заслужили. А через неделю отправимся в путь. Император желает, чтобы две эти проблемы — Пруссии и Саксонии — были разрешены к концу года.

Франсуа Бейля воодушевили такие перспективы, но у него оставался вопрос, какая роль предназначена в этих планах лично ему. Маршал Ней дал ему ответ:

— А тебе император хочет поручить одно специальное задание. Он не уточнил, какое именно. Ты должен будешь отправиться к маршалу Бертье, который сидит в двух шагах отсюда. Он передаст тебе указания императора.

Маршал Ней встал. Беседа продлилась ровно двадцать минут. Из приемной доносились голоса тех, кто ждал очереди на прием.

Ней крепко пожал руку Франсуа своими мощными пальцами.

— Еще раз спасибо за все, что ты сделал, и удачи!

— Прекрасные победы еще придут, господин маршал! — ответил Бейль, отдал честь, развернулся и вышел из кабинета.

* * *

Приемная маршала Бертье походила на гудящий улей, по которому офицеры самых различных званий перемещались во всех направлениях. Контраст по сравнению со спокойствием, царившим у Нея, был разительным. Бейля узнал один из адъютантов, и Франсуа поинтересовался у него, сможет ли маршал его принять. Адъютант растворился в пространстве и вернулся через полчаса.

— Князь Невшательский просит у вас прощения, но он перегружен работой. Он должен организовать отправку частей в Германию. Он предлагает вам прийти послезавтра в четыре часа пополудни. Он ждет вашего ответа.

Франсуа Бейль, слегка раздраженный такой задержкой, ответил:

— Дайте знать маршалу, что я приду в назначенное время.

Он вышел на площадь, прогулялся среди толпы в пестрой униформе и направился в сторону места размещения, указанного ему интендантом, которое ему пока не удалось найти.

Весь следующий день у него ушел на обход командующих подразделений своей дивизии, расквартированных в Вильне или ближайших окрестностях. Его сопровождал полковник Арриги. Встреченные им офицеры, казалось, расслабились и не знали, чем себя занять. Исчезновение прямой угрозы оставило в их головах пустоту. Все они вернулись в свои корпуса, а батальоны пехотинцев и артиллерийские батареи должны были присоединиться к родным полкам в течение трех ближайших дней. Самый теплый прием ему оказали артиллеристы. Они выразили Бейлю признательность за интересное приключение, где им дозволили проявлять инициативу и доверили ответственность, ранее невиданную. Самому старшему из капитанов было всего тридцать лет.

Через день Бейль отправился на назначенную встречу с маршалом Бертье. На сей раз он немного задержался у входа, где его приветствовали часовые, но затем без промедления был пропущен в кабинет Бертье, сидевшего за гигантским столом, устланным картами, в окружении 5-6 стоявших рядом генералов. Бейль узнал среди них маршала Удино с рукой на перевязи и кавалерийского генерала Латур-Мобура.

Пока Бертье, отодвинув бумаги, опирался одной рукой о стол, чтобы протянуть ему другую, Бейль внимательно его разглядывал. Голову маршала, вытянутую вверх, словно яйцо, венчала шевелюра в духе старого режима. «Интересно, это парик?» — задался вопросом Франсуа. Под глазами у него были огромные темные мешки, придававшие взгляду усталую настойчивость. Бейль заметил в них странное свечение, словно неустойчивое пламя. Все это напомнило ему чей-то рассказ о сцене в Витебске, когда Бертье настаивал, чтобы император прекратил военную кампанию, а тот его жестоко высмеял, предложив Управляться к своей любовнице в Париж. Сегодня, в окружении маршалов, Бертье вел себя так, словно это он выиграл войну.

— Пройдемте со мной, генерал Бейль, — произнес Бертье высокопарным тоном, — я должен передать вам сообщение от лица императора. — И, повернувшись к своему окружению, добавил: — Прошу прощения, господа, я ненадолго, когда вернусь, мы продолжим наши приготовления!