Эксперт по убийствам - Николь Апсон

— Мы пока не знаем, что случилось. Но мне очень жаль, что именно вы нашли тело. Я знаю, что у вас с Обри были добрые отношения.

— Это правда. Вы знаете, он ведь был хороший человек. Но откуда вы могли знать, что ждет меня там, наверху? И не думайте плохо о Марте. Мне жаль, что она не вполне корректно себя вела, но Марта за меня так ужасно волнуется!

— Я понимаю. А где она сейчас?

— В самоличной ссылке у меня в гримерной. Она сказала, что не ручается за свое поведение и потому подождет там, пока я освобожусь.

Пенроуз задал Лидии несколько вопросов, пытаясь выяснить, что она делала до того, как нашла тело Обри, но не узнал ничего нового по сравнению с тем, что актриса уже рассказала ранее Фоллоуфилду.

— Наверное, я должна была прийти за вами, как только обнаружила, что дверь заперта. Явно что-то было не так, но ведь мы нередко поступаем машинально, правда же? Я отперла дверь, совершенно не думая о том, что за ней происходит.

— Вы абсолютно уверены, что дверь была заперта? Может, ее заклинило или она туго открывалась?

— Уверена. Я повернула ручку двери, потом повернула ключ в замке и снова повернула ручку. Дверь открылась, и я тут же его увидела.

— Вы зашли в комнату?

— Я сделала шаг или два. Было ясно, что помочь ему уже нельзя. Я не могла поверить тому, что увидела, но главное, мне хотелось побыстрее оттуда убраться.

— Вы сказали сержанту Фоллоуфилду, что после спектакля атмосфера за сценой была накалена. Чем же Обри всех так расстроил?

— Ну Эсме Маккракен всегда Обри ненавидела за его успех в театре, а в последнее время еще больше за то, что он отказался ставить ее пьесу. Насчет Флеминга я не знаю, но до сегодняшнего дня я ни разу не видела, чтобы он относился к Обри с неуважением. Что же касается Джонни, то, я думаю, он поднялся до такого уровня, на котором Берни уже нечего было ему предложить. К тому же пьеса Джонни порядком осточертела, но Берни требует… требовал, чтобы он соблюдал условия контракта. А тут еще, конечно, и Суинберн. Джонни хотел его заполучить — во всех смыслах слова — во что бы то ни стало на роль Ботуэлла в «Королеве Шотландии», а Берни хотел Флеминга. По крайней мере я так раньше считала. Может быть, Берни передумал, и тогда это объясняет поведение Флеминга, но не Джонни.

— Обри не поменял своего решения насчет Ботуэлла, — вмешалась Джозефина. — Сегодня днем он все еще хотел отдать эту роль Флемингу.

Лидия вдруг содрогнулась.

— Знаете, я сейчас вспомнила: Джонни сегодня вечером поднял свой бокал с вином и сказал: «За упокой театра». Не мог же он знать, правда?.. Не мог же он… — Лидия запнулась, не в силах кончить фразу.

— Мне послышалось, инспектор, будто вы сказали, что не задержите Лидию надолго. — Марта стояла в дверях, теперь уже более спокойная, но не потерявшая решимости оберегать свою возлюбленную.

Пенроуз повернулся к ней и ответил вежливо, нетвердо:

— У меня еще есть пара вопросов. Присаживайтесь, пожалуйста; я постараюсь закончить как можно скорее.

Марта подошла поближе к Лидии, но продолжала стоять.

— Теперь насчет этого тоста, — продолжил Пенроуз. — Кто сегодня вечером готовил напитки для традиционной выпивки?

— Обычно это делает Хедли. Но сегодня вечером дежурила Маккракен, так что она должна была расставить на столике вино и бокалы.

— А эти двое между собой ладят? Я имею в виду Уайта и мисс Маккракен?

— Честно говоря, не думаю, что Маккракен ладит хоть с кем-нибудь, за исключением, может быть, Джонни. Он, кстати, думает, что у нее есть писательский дар. А Хедли приходится постоянно с ней работать, так что он приноравливается к ней и терпит все ее вздорности. Между прочим, где сейчас Хедли? Пока Джозефина сегодня вечером не рассказала мне, я понятия не имела, что вчера убили его девушку. Поверить не могу: я познакомилась с ней на станции, но одно с другим у меня почему-то не связалось. Хедли ужасно ее любил, это было так трогательно. А Берни в последние месяцы относился к нему как родной отец. Когда Хедли узнает о том, что случилось, весь его мир просто рухнет.

— Нам пока не удалось найти мистера Уайта, — сказал Пенроуз несколько натянуто, что не укрылось ни от Лидии, ни от Марты. — Вы, случайно, не знаете, где он может быть?

— В последний раз я его видела на дневном спектакле, — настороженно произнесла Лидия. Хедли не способен ни на что дурное, Арчи. И он еще такой молодой.

Тут в разговор вмешался Фоллоуфилд:

— Но ведь он сделал что-то дурное, мисс, верно? Швейцар «Нового» сказал мне, что Хедли должен был явиться к Обри после дневного спектакля из-за какой-то провинности, но он этого не сделал. Вы не знаете, в чем там было дело?

— Понятия не имею, сержант, но представить себе не могу, что какая-то его провинность может заинтересовать полицию. — Лидия взяла протянутую ей Мартой сигарету и закурила. — Он живет за рекой, в одной квартире с Рейфом Суинберном. Если Хедли там нет, то не знаю, где его можно найти. Но я надеюсь, что с ним все в порядке.

— Рейф Суинберн говорите? — вновь вступил в разговор Пенроуз. — Вы его уже упомянули в связи с Терри. Зачем он так нужен нашему великому актеру?

— С одной стороны, из-за чистого упрямства. Джонни настолько ненавидит Флеминга, что предпочтет ему любого, у кого есть хоть капля таланта и кто хоть как-то подходит на нужную роль. А Суинберн талантлив — он имеет большой успех в «Уиндхеме», но во многом, правда, из-за своей смазливой внешности. А Джонни, кстати, обожает симпатичных молодых людей.

При упоминании театра «Уиндхем» Пенроуз обменялся взглядом с Фоллоуфилдом.

— А Рейф Суинберн так же хочет получить эту роль, как Джон Терри хочет ему ее дать? — осведомился инспектор.

— О, на этот счет у меня нет никаких сомнений. Суинберн крайне честолюбив. Я видела его пару раз на сцене — что говорить, он умеет показать товар лицом.

— Неужели наше общество до такого докатилось, инспектор? — Марта даже не пыталась скрыть своего сарказма. — Неужто мы до того опустились, что готовы убить ради роли в пьесе? А что, у нас теперь более серьезные причины для убийства выглядят слишком старомодными и теперь не в ходу?

Хотя Пенроуз понимал, что Марта язвит исключительно потому, что волнуется за Лидию, но все равно он почувствовал, что уже с трудом переносит эту женщину. Вспомнив, что его ждет вдова Обри, инспектор решил, что сейчас самое время откланяться.

— Мои служащие пробудут в театре до утра. Вы все можете здесь остаться столько, сколько хотите, но, пожалуйста, не расхаживайте по театру. — Пенроуз повернулся к Джозефине: — Когда вы решите уйти, полицейский, дежурящий у служебного входа, вызовет вам машину. — Он двинулся к выходу, но в дверях остановился и обернулся к Марте: — В прошлом году в Пимлико[21]я расследовал убийство молодой женщины. Она работала секретаршей в большой адвокатской конторе, и ее задушили потому, что ей выделили письменный стол, за которым очень хотелось сидеть другой сотруднице. Может, и не слишком старомодное основание для убийства, мисс Фокс, но, уверен, оно было чрезвычайно убедительным для женщины, которую за это убийство повесили.