Божественная подмена. Сделка - Ксения Кожина

выкинуть нагаасура из головы. Дело было несложным, по местным меркам. Парень решил развлечься и отправился в квартал развлечений и не вернулся. Тело нашли через пару недель, а дело за неимением даже косвенных улик закрыли.

Как я поняла, это место было настоящей клоакой. Сначала решила, это что-то вроде квартала красных фонарей в Амстердаме. Но проституцией нагаасурии не занимались и клоака оказалась ещё шире и гаже. Нелегальные сделки, подпольные бои, сборища наёмных убийц и воров — всего лишь малый список из того, что мне перечислил Юки. И вот это всё процветало прямо в столице, пусть и в дальнем районе.

— Неужели нельзя вот это всё закрыть? — я откинулась на спинку кресла. — Всех поймать, арестовать и далее по списку. 

— А зачем? — муж отложил бумаги, захваченные из дома и с удивлением посмотрел на меня. — Кровь у нас горячая, раса мы нервная, выпускать пар хоть иногда надо. Вариантов для этого не так много. 

- Вариантов нет вообще, — Асами скрестила руки на груди. — Мужчина нашей расы скорее себе хвост откусит, чем женщину обидит или силой возьмёт. Остаются только драки. И лучше в отдельном районе, чем на чистых улицах города.

— А скачки? Игры на свежем воздухе? 

Вряд ли они здесь знают, что такое футбол и хоккей, но ведь и что-то другое придумать можно! 

— Охота на диких зверей? — отчаялась я. 

— На нечисть? — задумалась бабуля. — Нет, в ничейные земли всех свободных и горячих не выгонишь, а держать за чертой города такое опасно. 

«Алексине пожалуюсь», — решила я. — «Хоть это и по моей части, но не могу же я быть целому миру палочкой-выручалочкой. Пусть своим бандитам какого-нибудь тренера по футболу подарит. Женщину, раз их здесь не бьют». 

— Что тебя так расстроило? —  Юки зашёл за спинку моего кресла и положил руки мне на плечи, погладил успокаивающе. — Уверен, преступники есть во всех мирах, иначе бы ты так легко не понимала наши законы. 

Легко? Это он мне польстил. 

— Есть. Но не везде им разрешают захватывать кварталы и творить всё что вздумается!

Лёгкие массирующие движения расслабляли. Руки мужа скользили по плечам, шее, распустили под громкое шипение бабули причёску и закопались в волосы, схватили их в кулак и немного потянули. Я прикрыла глаза. Богиня, приятно как! Только есть почему-то снова хочется.

— Это ведь не единственная причина твоего возмущения? — попытались вернуть меня на рабочий лад Асами.

— Нет. Я расстроена тем, что значительная часть вашего народа никак не охраняется законом.

— Из-за Широ? 

— Не только. Вот скажи мне, — я распахнула глаза, — как часто убивают выходцев с рынка? Их дела расследуют? Или как с мужем, расследуют спустя рукава? Есть на кого повесить преступление — хорошо, нет — тоже неплохо, закрываем дело и ладно. Сколько ещё таких незаслуженно убитых и безвинно засуженных? В чём эти нагаасуры виноваты? В том, что родились и оказались не нужны родителям? 

— У тебя глаза чёрные, — ровно откликнулась бабуля. 

— Что? 

— Белок затопил чёрный цвет, даже зрачка не различить. И, кажется, я такое уже видела. 

Я похолодела, подскочила с кресла в поисках зеркала. Из отражения на меня смотрела такая жуть что впору вешаться. 

— Что чувствуешь? 

— Где видела? 

Вопросы мы задали с Асами одновременно. 

— В клане одном, — не стала вдаваться в подробности бабуля. — Нужно проверить. Убедиться. Да! Можешь руки трансформировать? Хотя бы одну. 

Я сосредоточилась на прошлых ощущениях, разозлилась, потом расстроилась, ничего. Вспомнила, как поранила спину Широ когтями, попыталась представить нашу ночь в голове. Можно не с Широ. С Тэкеши. Или…закусила губу, обернувшись на Юки. 

Ничего. 

Только сосущее чувства голода усилилось. 

И запах моря, такой манящий. Так сладко пахнет апельсинами. Вкусно.

— Езжайте-ка вы домой. Не известно, что дальше будет. Дома хоть хвостов лишних нет, — донеслось до меня, словно сквозь вату. — А я здесь. Потом… да… Сато напишу. Они никому не скажут.

Юки подхватил меня на руки и вылетел из кабинета, а я уткнулась носом нагаасуру куда-то в шею и глубоко вдохнула. Да-а-а, так сла-а-адко пахнет. 

Из горла вырвалось голодное урчание. Я коснулась губами шеи, провела языком по пульсирующей венке, совсем не задумываясь, что делаю. Ещё раз и ниже. Руки забрались под чужую рубашку, оттянув воротник. Мало.

В нос ударил новый запах. Резкий, горький. Я отстранила лицо и огляделась. Мы почти вышли на улицу, затормозил охранник на входе. Мм… Перчинка. Подняла на него взгляд. Мужчина дёрнулся. 

— Не пугай сотрудников дома совета, — пробормотал муж. Низко, хрипло. Прижал мою голову к себе, я снова его лизнула. От ударившего в нос возбуждения, меня как кипятком ошпарило. У меня дыхание перехватило от этого упоительного чувства. Показалось, даже голод чуть притупился. Но… Мало.

На улице легче не стало. Запахов было слишком много. Кислые, сладкие, пряные, мятные, цветочные, сладкие и горькие, приятные и пресные — они сводили с ума. Но слаще всех пахло море, я прижималась к нему крепче, облизывала, когда нос улавливал неприятный для меня аромат в округе и тихо урчала, когда море вздрагивало от моих касаний. 

— Как же ты пахнешь, — проурчала я. 

— Как? 

— Вкусно. Сладко. Желанно.

— Я столько раз представлял, как буду тебя соблазнять, что оказался не готов к роли добычи, — муж тихо рассмеялся, в один прыжок оказываясь в повозке со мной на руках. 

— А я добыча? — говорить показалось хорошей идеей. 

Крупицы сознания боролись с чем-то непонятным внутри меня и это что-то очень хотело есть. Впитать чужое возбуждение в себя, довести партнёра до пика и испить эту сладость с чужих губ. 

— Ты не добыча, — муж шумно сглотнул, перехватил мои руки, расстёгивающие его рубашку и наглаживающие всё до чего успевали дотянуться. — Ты наша маленькая девочка. Потерпи до дома и делай там всё, что захочешь. Бабушка действительно испугалась, давай немного потерпим? 

— Всё, что захочу?

Хочу опуститься перед морем на колени и попробовать его. Потому что знаю, ТАМ намного вкуснее. 

— Всё. 

— И я твоя маленькая девочка?

Перед глазами темнело от желания. 

— Наша девочка, — прохрипел муж. 

— Голодная маленькая девочка, — настаивала я. — Поцелуй меня. 

— Све-е-ета.

- Поцелуй, — я немного приподнялась, чтобы перекинуть одну ногу и опустилась, оседлав мужчину. 

Поцелуй сладкий, уверенный, совсем неспокойный, короткий. 

— Мало, — пожаловалась я. 

— Маленьким девочкам много на улице нельзя. Только дома.

Мне кажется, это была уже не я. Даже голос звучал иначе, томно с придыханием. Воздух вокруг нас полыхал, кровь давно превратилась в лаву. Я знала точно только одно — я хочу. Мне это нужно, жизненно необходимо. Прямо сейчас. И я готова была пойти на всё. 

— А ты большой? — мои руки высвободились из чужого захвата, опустились на плечи и стали их налаживать, медленно опускаясь. — Везде большой? 

Я поддалась назад. Муж дёрнулся, пытаясь удержать меня, и не позволить упасть. Мне хватило мгновения, чтобы опустить руки и дёрнуть за пуговицы на штанах. Все четыре были выдраны с корнем. Налитый кровью член лёг прямо в ладошку. 

— И никакого белья, — восхитилась я,