Это я клуша? - Софья Андреевна

поддержали тогда и вернули к жизни. Я догадывался, что они за люди, но не хотел с ними рвать тебе назло. Ведь только так ты стал обращать на меня хоть немного внимание и проводить со мной хоть сколько-то времени. А сейчас вместо того, чтобы посочувствовать, ты наехал на меня и ударил.

Изменившийся в лице Рэм прокричал на весь двор:

– Откуда мне знать, что творится у тебя в душе? Я не знал, что ты все еще переживал из-за смерти родителей. Знал бы, то больше проводил бы с тобой времени. Ты мог мне хоть что-то сказать? Ты же молчал и не говорил о своих чувствах. Вместо этого ты хулиганил вместе с той тройкой и задирал сверстников, вымещая на них свои обиды.

– Действительно, откуда тебе знать, – отстраненно проговорил Арэн. – Если тебе плевать на меня. У тебя одна Света в голове. Для меня там места нет.

– Твою дивизию, Зарецкий! Вы мне дороги оба.

– Я заметил. У тебя и раньше были девчонки, но ты никогда не забывал меня. А с появлением Светы ты сильно изменился и стал каким-то другим. Пока ее нет рядом, ты ведешь себя нормально, но как только она появляется, тебя, словно подменяют. Ты начинаешь мне грубить, всячески меня обзывать, толкать или полностью игнорируешь. Я не понимаю, почему ты так меняешься с ее появлением. Может, Света подговаривает тебя? И если ты ее слушаешь, то на меня тебе действительно плевать.

Окончательно выйдя из себя, Рэм свалил Арэна на землю крепкой пощечиной и закричал во всю силу своего голоса:

– Я тебя ненавижу, урод!!! Какого лешего я только подружился с тобой?!! Чтобы ты портил мне отношения и создавал проблемы?!! Да сколько можно наговаривать на Свету?!! Да я тебе глаза выцарапаю, если еще раз ее хоть в чем-то обвинишь!!! Ты все понял?!!

– Да пошел ты, – отчеканил Арэн, поднимаясь на ноги. – Мне тоже не нужен такой друг, для которого я ничего не значу. Можешь не дружить со мной, если тебе это в тягость… В общем, я больше не хочу тебя знать. За вещами приду завтра. Надеюсь, семья Кирилла меня примет.

С этими словами Арэн с гордо поднятой головой направился к подъезду, поведя за собой Кирилла. Но не тут-то было. В ледяной ярости Завьялов догнал его и резко развернул за плечо:

– Да кому ты нужен, – закричал было Рэм, но так и замер, увидев в глазах недавнего друга проступившие слезы.

И Рэм в растерянности замолчал, позволив Арэну с Кириллом уйти. Позже он опомнился и кинулся было к подъезду, чтобы остановить друга, но ему путь преградила Света.

– Ты куда собрался? – уперла руки в бока девушка, грозно насупив брови. – Мы туда не идем. Пойдем лучше погуляем. Купишь мне мороженое и цветы. Отпразднуем наше спокойствие.

– Света, что тебе от нас нужно? – строго спросил Рэм. – Ты вынудила меня встречаться с тобой, грозясь вместе со всей компанией убить Арэна, если я откажусь. Ведь ты специально это затеяла, чтобы нас рассорить. Но для чего? Какую цель ты преследуешь?

– Какая разница, зачем я это делаю? Может, я просто хочу с тобой встречаться. Ты мне нравишься.

– Зато мне нравится другая девушка. А из-за тебя и Арэна я не могу с ней встречаться. И вообще, Света, у тебя есть хоть капля сопереживания? За весь период общения с тобой я не припомню, чтобы ты хоть раз проявляла к кому-либо жалость. Арэн ведь твой брат. Неужели тебе все равно на него?

– Я должна общаться с ним из жалости, как это делаешь ты? – безразлично развела руками девочка. – Ты чувствуешь себя обязанным ему, раз он потерял родителей… Да забудь ты его! У него теперь есть семья. Пусть уматывает от тебя! Он только все портит тебе.

– Надоело. Я поднимаюсь к Тигровым. Если хочешь, иди со мной.

С этими словами Рэм спокойно прошел мимо девочки и зашел в подъезд. Ничего не ответившая Света нехотя отправилась за ним следом.

***

Меж тем временем Кирилл и уже успокоившийся Арэн поднимались на пятый этаж. На полпути Кирилл машинально поинтересовался у брата, желая проявить заботу:

– Тебе уже лучше?

О чем мальчик очень быстро пожалел. Услышав этот вопрос, Арэн в мгновение ока разъярился. Он рывком прижал брата к стене подъезда и схватил его за горло:

– Тебя это не должно касаться! Нечего лезть, куда не просили… Извини. Не знаю, что на меня нашло.

После чего Арэн быстро отпустил Кирилла и виновато опустил глаза.

– Все нормально, – незлобиво ответил мальчик, нисколько не обижаясь на грубую выходку своего брата. – Я понимаю, что ты чувствуешь.

И тогда Арэн молча обнял Кирилла, уткнувшись носом ему в плечо. Улыбнувшийся Кирилл обнял его в ответ.

Немного позднее парни поднялись на нужный этаж и вошли в квартиру, где уже разыгрывалась настоящая драма в лице Маргариты, которая… ревела навзрыд, а возле нее крутились бабушка и дедушка, пытаясь успокоить. В руках ревущей девушки была фотография Ясении.

– Кирилл, – при виде него еще больше разревелась Рита и кинулась ему на шею. – Это я во всем виновата! Ясения из-за меня стала такой! А теперь ее убили! Я все время обижала ее, обзывала глупой и пугалом. А я не знала, что она так комплексовала из-за этого. Вместо того, чтобы пожалеть ее, я издевалась над ней. Кирилл, я отвратительная сестра! Прости меня!

Мальчик заботливо обнял старшую сестру и принялся гладить ее по голове, пытаясь успокоить, хотя и сам едва держался, переживая из-за Ясении.

В душе подростка разгорался самый настоящий пожар переживаний, который он с трудом пытался погасить. От боли предательства и чувства утраты ему самому хотелось выть и ходить по потолку, но он пытался держаться, чтобы его вещий сон не оказался вещим.

Бабушка и дедушка решили оставить Кирилла и Риту одних, посчитав, что благодаря их взаимному обмену энергией им будет легче пережить трагедию. А сами они взяли под руки Арэна и отправились на кухню, чтобы вместе помочь Асе и Юле приготовить ужин. Бабушка и дедушка хотели приготовить ужин сами, но девочки пожелали сделать это вместо них, сказав, что за приготовлением еды им будет легче перенести смерть Ясении, поэтому пожилые люди согласились на их предложение.

Идти на кухню нужно было через коридор, где как раз уже творилось нечто невообразимое. Когда они втроем оказались там, то увидели, как непривычно разъяренная Юля отшлепывала метлой поднявшуюся в гости сладкую парочку. Само собой, все удары метлой принимал на себя Рэм, закрывая