Брак по-австрийски. Исповедь эмигрантки - Юлия Петрова

Неприятные вещи и правда исчезли. Я расслабилась, и мы в кои-то веки занялись более-менее страстным сексом. Петер расцарапал мне лицо своей бородкой, которую, по его словам, отрастил специально для меня. А потом сказал, что нам надо сходить в его офис за специальными игрушками, чем очень меня возбудил. Правда, дальше слов дело не пошло, и оказалось, что никаких игрушек нет и в помине. Но это было вполне в стиле Петера, и я уже научилась воспринимать такие его «шуточки». Он мог загадочно выдать: «Я должен сообщить тебе кое-что очень важное», а потом молчать целый день. Когда я уже начинала сходить с ума от неизвестности, он раздражался и выдавал: «Вот бабы! Да что вы все психички такие! Я уже и забыл давно, что хотел сказать».

Буквально через несколько дней на меня обрушился новый удар.

Я решила прибраться в доме и привести в порядок барную стойку. Уборщица здесь руку особо не прикладывала, поэтому бутылки запылились. Дела пошли довольно споро, и я находилась в прекрасном настроении, пока не наткнулась на пустую коробку из-под виски «Macallan». Точнее, не совсем пустую. На дне лежал плеер. И не просто какой-то там, а тот самый, из квартиры в Имсте. Меня словно окатили ведром ледяной воды. Руки немедленно затряслись, дыхание стало прерывистым, на лбу выступил пот. Моя находка в одно мгновение сделала меня больной. А дальше все пошло как обычно: я уже не контролировала себя, а пальцы сами нажимали на кнопки.

Да, так все и оказалось – это была та же запись, которая в свое время чуть было не свела меня с ума. Она стала воспроизводиться примерно с того же момента, на котором остановилась в прошлый раз. Оргазменные крики Петера, стоны Ванессы… Не выдержав, я швырнула плеер в стену. Он разлетелся на мелкие кусочки, а пленка размоталась по полу. Я упала рядом и принялась рыдать. Удивительно, насколько быстро мне теперь удавалось впадать в истерику. Мое настроение менялось словно по щелчку пальцев, и я могла потерять контроль за считаные мгновения…

Вслед за плеером в стену полетела и картонная коробка. А потом, от злости на Петера и на себя саму, я запустила туда еще и несколько рюмочек с полки. Казалось, если бы мой муж хотел причинить мне самую большую боль на свете, лучшего способа было не придумать. Принести то, что так меня ранило, домой и спрятать у меня под самым носом!.. Это было верхом цинизма!

Когда Петер вернулся домой, он застал меня в плачевном состоянии. У меня было распухшее от слез лицо и красный нос, меня трясло, и я никак не могла взять себя в руки. Хорошо хоть, мне удалось прибрать осколки рюмочек.

А вот погибший плеер я убирать не стала. Мы должны были об этом поговорить.

– В чем дело? – загромыхал Петер с порога.

– Это я тебя хотела спросить! – мой голос сорвался на визг, а из глаз потекли ручьи. – Почему ты это со мной делаешь?

– Что я делаю?

– Что? Почему ты прячешь это дома, а мне говоришь, что выбросил?!

Петер понял, что прокололся, и на секунду застыл в замешательстве. А затем попытался перехватить инициативу.

– Ты, корова тупая, ты чего лазишь по моим вещам?

– Это наши вещи, забыл? Мы тут вместе живем!

– Ненадолго. Будешь себя так вести – вылетишь отсюда по-быстрому.

– Это я виновата?! – от несправедливости у меня перехватило дыхание. – Да ты…

– Заткнулась быстро! – обрушился на меня Петер, приступая вплотную. Несмотря на свой небольшой росток, в этот момент он был страшен. – Мне нет дела до твоего дерьма! Ты сидишь дома и тупеешь от нечего делать! А я работаю, и у меня голова другим занята. Я тебе своими проблемами не тыкаю. А у меня их хватает! И никто мне не помогает, я один должен все за всех решать!

И с этими словами он со всей дури зафутболил мусорную корзину. Она полетела через комнату, усыпая все вокруг мятыми бумажками, яблочными огрызками и всяким непотребством. Куда сразу делись разговоры про бережное отношение к вещам и про любимый дом!

Такая вот шокотерапия отлично работала по отношению ко мне. Стоило Петеру выкинуть подобную штуку, как я сразу успокаивалась. Сработало и на этот раз – от страха я замолчала и, сама того не понимая, вытянулась по стойке «смирно».

А Петер продолжал бушевать.

– У меня сегодня был трудный день, эта свинья вонючая, жена бывшая, денег требует, в офисе проблемы. А теперь ты лезешь со своими придирками. У меня нет времени думать о всякой фигне. Если тебе что-то не нравится – выметайся. Или принимай мою жизнь такой, какая она есть.

И он ушел на второй этаж, в хамам.

А я принялась за ним убирать. Собрав все, включая плеер, в мусорный пакет, я пошла извиняться перед Петером.

* * *

Следующий конфликт произошел в декабре – в день моего рождения.

Накануне мы поехали на концерт обожаемой мною группы «Jethro Tull» в Мюнхен – это был такой подарок. День не заладился, потому что Петер пребывал в одном из своих странных состояний – все дерьмо, все тупые, всех ненавижу! По пути туда он прошелся по группе и провозгласил, что их музыка ему на самом деле совсем не нравится. Потом его разозлила манера вождения немцев, и, проезжая по городу, он совал средний палец во все стороны. Удивляюсь, как никто не остановил машину и хорошенько ему не вмазал. По прибытии на место Петер обложил матом концертную площадку. На мою просьбу купить мне футболку с символикой группы он громко проорал: «Они все большие, для толстых уродливых англичанок». Во время концерта Петер без остановки ковырялся в мобильнике и критиковал происходящее на сцене. А когда все закончилось, харкнул в стену и чуть не получил за это по лицу от охранника. В общем, поездочка получилась еще та!

А продолжение последовало на вечеринке в мою честь. Петер вызвался ее организовать. Он пригласил свою семью и друзей, потому что никого другого я в Австрии пока еще не знала.

Все началось довольно весело. Алкоголь буквально тек рекой, все хохотали и чокались, один раз меня даже поздравили. Некоторые гости пришли с подарками – в основном с бутылками.

Праздновали мы на ретродискотеке в Имсте, где крутили музыку моих любимых рок-групп. В какой-то момент ко мне привязался посторонний парень, который начал выспрашивать подробности моей жизни. Я сразу указала ему на Петера и сказала: «Это Петер Бергер, мой муж». Парень быстро протрезвел и промямлил: «О, Бергер! Мэни мани!»[15]– и удалился. Да уж, моего мужа действительно знали все!

Равно как и подвыпившие мужики, которые присоединились к нам чуть позже. Петер кивнул на них и шепнул: «Мои клиенты. Очень важные люди». Глядя на эти расплывшиеся лица, трудно было с ним согласиться, но я с готовностью протянула им руку. После чего один из них спросил:

– А ты из Чехии, да? Ванесса?

Я чуть не подавилась. Но мне хватило самообладания, чтобы сказать:

– Нет.