Чужие. Геноцид. Чужая жатва - Роберт Шекли

«Ну, Грант, не очень умно с твоей стороны отправиться сюда, скорее всего, здесь тебя ждут самые страшные события во всей твоей жизни», – сказала про себя Козловски.

Стыковочные кронштейны отпустили многотонный посадочный модуль от своего пристанища – «Разии». Когда челнок отошел на безопасное расстояние, и были включены мощные импульсные двигатели, корабль резко ушел вниз, погружаясь в атмосферу планеты Улей.

«Муравьед» начал спуск.

Спуск на поверхность – это единственное в космических полетах, к чему до сих пор Козловски не была готова.

Она вспомнила, как однажды, еще будучи ребенком, и до нашествия чужих на Землю, она решила прокатиться на американских горках в парке аттракционов. Каждый раз, когда вагончик стремительно летел вниз, ей казалось, что она непременно вывалится, даже несмотря на присутствие отца. И теперь, когда корабль стремительно падал вниз, и ее сердце, казалось, выпрыгнет наружу, она снова ощутила этот знакомых страх.

Козловски отчаянно хотела принять «Огонь». Он бы сейчас точно помог справиться с неприятными ощущениями. Алекс даже немного пожалела, что бросила «Ксено-Зип» в такой ответственный момент. Она боялась, что без этого лекарства станет похожей на калеку без ноги и не сможет ничем помочь в данной операции.

«Потом, – сказала она себе. – С этим разберусь потом».

После того как они вышли из поля искусственной гравитации «Разии», наступило пьянящее чувство невесомости. Но вскоре, когда посадочный модуль начал спуск, она ощутила порхание бабочек в животе, которое постепенно перешло и в спину.

Затем чувство невесомости стало исчезать.

Взревели тормозные двигатели, замедляя полет корабля. Под действием абляции корпус челнока слегка покраснел и оставался таким, пока не включилось силовое поле. По мнению Козловски посадочные модули спускаются слишком быстро. Она предпочитала снижаться со всеми удобствами, как на пассажирском корабле – медленно и мягко. Военные же корабли бросаются на планету, как сперматозоиды на желанную яйцеклетку.

Они все еще летели высоко над облаками, но влияние атмосферы уже можно было ощутить: корабль трясло и бросало в разные стороны, словно игрушку. Козловски сжала зубы. Остальные солдаты сидели либо с сосредоточенными лицами, либо просто закрыв глаза. Лицо Дэниела Гранта слегка позеленело. Александра подумала, что и сама, наверное, выглядит не лучше, но времени и места, чтобы припудрить носик, здесь точно не было.

Костюмы были оснащены системой температурного регулирования, но сейчас она была выключена, поскольку скафандры были открыты. Внутри корабля было жарко и влажно: терморегуляция судна не выполняла свою функцию на сто процентов. Козловски почувствовала запах собственного пота, но это ее даже успокоило, поскольку пахло от нее, а не от кого-то другого.

– Мы в зоне турбулентности! – крикнул Фитцуильям из кабины пилотов, откуда открывался самый лучший вид.

Полковник сама выбрала Ленни Фитцуильяма для этого полета, так как он был асом по части посадки кораблей. Этот мускулистый парень с техасским акцентом наверняка в прошлой жизни был одним из сумасшедших пилотов, которые в двадцатом веке преодолели преграду между Землей и космосом. Его жена не так давно умерла, и армия стала хорошим местом, где он мог снова вернуться к жизни и заниматься тем, что умел делать лучше всего.

– Без глупостей, Шерлоки! – сказал Тэнк Танарез через систему оповещения. – Не курить, не посещать отхожее место. Пристегнуть ремни и все такое прочее. Сейчас нас немного потрясет.

– Потрясет? – упавшим голосом спросил Грант.

Танарез никогда не преувеличивал. Он был крепким, подстриженным под «ежик» парнем невысокого роста, с темными глазами и сосредоточенным взглядом. Тэнк обладал особым двухмерным видением Вселенной, что делало его незаменимым в таких полетах. Он умел почти мгновенно переходить от проблем к их решению. Кроме того, он мог напоить любого, но сам всегда оставался трезвым. Козловски это точно знала – сама проверяла. Его колючий юмор – именно то, что сейчас полковнику было необходимо больше всего.

– Датчики показывают сильную активность в средних слоях атмосферы. Мы точно не в рай направляемся.

Посадочный модуль начал сильно раскачиваться и трястись.

Это продолжалось несколько минут. Козловски подозревала, что после такого путешествия в подлокотниках кресел останутся дырки от вцепившихся пальцев – от ее пальцев в том числе. Но, по крайней мере, никого не стошнило. Это уже хорошо.

Казалось, что кружащиеся серые ватные облака вот-вот дотянутся до них и проглотят. Тряска и шум продолжались какое-то время, но вскоре стало тихо.

– Отлично, ребята, – сказал Фитцуильям, – худшее уже позади. Примерно через тридцать пять минут мы приземлимся. Так что сидите и наслаждайтесь полетом.

Фитц явно был выпускником школы пилотов Чака Йегера[19]. В полете он всегда полагался на свою интуицию, и даже если крылья отвалятся, а катапульта не сработает, он останется в воздухе, не утратив при этом своего техасского акцента.

Козловски вдохнула неприятный воздух, которым была наполнена шлюпка. Однако когда у тебя сжаты легкие, даже такой воздух покажется свежим.

– Я ничего не вижу, – сказал Ардженто.

Это был темноволосый сержант с усами, который сидел позади Козловски. Задумчивый взгляд, густые брови, и еще более густые усы, делали его похожим на неандертальца. Однако среди солдат не было человека, который знал бы лучше него как управляться с тяжелой и легкой артиллерией. Козловски уже ранее служила с Ардженто, и когда появилась возможность взять его в экспедицию, она вцепилась в этот шанс зубами. Красивый низкий голос сержанта сразу внушал доверие. Он был хорошим человеком, а еще отличным игроком в покер.

– А тебе нужно что-то видеть? – спросил неожиданно разговорившийся Джестроу. – Если незнание – счастье, давай насладимся им еще полчаса. Лично я лучше дам отдохнуть своим глазам.

Эта идея понравилась Козловски, но, к сожалению, она слишком нервничала, чтобы позволить себе такое наслаждение. Она была обязана наблюдать, так как в этих адских облаках могло появиться то, что ей было нужно. Как только облачность прервется, когда Алекс получит карту местности, она, возможно, изменит план действий, что в итоге спасет им жизни и приведет их экспедицию к успеху.

Поэтому она беспрерывно наблюдала в иллюминатор, как посадочный модуль пронизывает облачный покров.

Изредка от солдат можно было услышать короткие комментарии, но в основном все молчали.

Наконец облака начали редеть.

Козловски стала пристальней смотреть в окно.

По ее расчетам до земли оставалось еще две мили, но ландшафт уже можно было рассмотреть. Алекс видела его только на фотографиях, когда изучала это богом забытое место.