Все мужчины негодяи? - Сари Робинс

Сидя на узкой кровати рядом с Джастином, Эвелина бережно вытирала влажным полотенцем его широкие нагие плечи и мускулистые руки. Даже в таком беспомощном состоянии маркиз выглядел исключительно мужественным.

В мерцающем свете свечи его кожа казалась мертвенно-бледной. Ее цвет не могли оживить даже его золотисто-каштановые локоны. Баркли стал похож на призрака. Но при этом от него шел жар, словно от тлеющих угольков костра.

Эвелина хотела вытереть его сухие потрескавшиеся губы и поднесла к его лицу намоченное прохладной водой полотенце. И в этот миг почувствовала, как кто-то мягко взял ее за руку. Она ахнула. Сердце радостно встрепенулось у нее в груди.

– Джастин! Слава Богу!

Он нежно дотронулся до руки Эвелины, отчего у нее по спине побежали мурашки.

Она резко отстранилась, как будто ее ударило током, и мгновенно отскочила от кровати.

Джастин пробормотал что-то невразумительное. Эвелина догадалась, что он, наверное, находится сейчас в состоянии полудремы, не различая реальность и сон. Но после того как они провели нескольких дней и ночей без единого проблеска надежды на улучшение, даже это казалось огромной удачей.

Эвелина подошла к постели, наклонилась над Джастином и слегка встряхнула его за плечо.

– Джастин!

Он ничего не отвечал. Тогда она потрогала его лоб. Ей показалось, что его лоб стал горячее, чем был за мгновение до этого.

Девушка села рядом с ним, снова взяла полотенце и вытерла ему лицо.

Вдруг его рука – сильная и уверенная – обвилась вокруг ее талии.

– Что за дурацкие шутки, Джастин Баркли! – Эвелина потрясла его сильнее, но Джастин не очнулся. Он пребывал в забытье, продолжая крепко держать Эвелину за талию.

– Очнись, Джастин.

Он снова пробормотал что-то невнятное.

– Джастин! – воскликнула Эвелина. – Ты пришел в себя? Пожалуйста, очнись!

– Ах, Рейчел! – прошептал он и улыбнулся.

Затем маркиз нахмурился, но его глаза по-прежнему были закрыты.

– Мама! Ты здесь? Разве ты не пошла в гости к королеве?

Он метался по подушке.

– Джордж! Наконец-то ты вернулся! Мы все так скучали по тебе!

Эвелина вновь приложила руку ко лбу Баркли. Слабая лихорадка сменилась нестерпимым, обжигающим жаром. Страх сковал ей сердце.

Слова слетали с его губ – сбивчивые и неразборчивые:

– Не ходи… на охоту… Пожалуйста, останься… со мной! – Джастин, охваченный паникой, закричал в бреду: – Джордж! Джордж!

Эвелина схватила полотенце, намочила его в прохладной воде и положила ему на лоб.

– Джордж!

У нее пересохло во рту. Она ужасно боялась за него.

– Ш-ш, – успокаивала она Джастина. – Не волнуйся: Джордж обедает в своем клубе. Он скоро вернется.

Лицо маркиза прояснилось.

– О, Джордж… – выдохнул он. Маленькая слезинка выкатилась у него из угла глаза и потекла по щеке.

Девушка вытерла ее полотенцем. Ее сердце сжалось от сострадания.

Эвелина провела влажным полотенцем по его шее.

– Джордж ушел в свой клуб. На ужин ему сегодня подадут ягненка с мятным желе. А на десерт – крем-брюле.

Джастин заметно успокоился и затих. А затем повернул голову набок и тут же уснул.

Эвелина прикрыла рот рукой и судорожно вздохнула. К горлу у нее подступил комок. «Нужно набрать еще воды», – подумала девушка, но не пожелала будить Фаизу. Ей хотелось хотя бы на короткое время убежать от Джастина Баркли. Ей нужно побыть одной, чтобы успокоиться и все обдумать.

Эвелина надела плащ и вышла за дверь. В кустах весело стрекотали сверчки, а птицы начинали выводить свои предрассветные трели. Первые золотистые лучи солнца обещали прекрасный день. Но Эвелина, погруженная в свои мысли, ничего этого не замечала.

Она вдохнула приятный залах травы и постаралась отвлечься от тревожных мыслей, пытаясь сосредоточиться на том, что Джастин наконец-то пришел в себя. Ну, не полностью, конечно. Но все-таки стал проявлять признаки жизни. Это было настоящее чудо, за которое ей следует благодарить судьбу.

Эвелина провела рукой по утомленным глазам. Только сейчас она поняла, что и в самом деле очень устала.

Воздух был прохладным и влажным от росы, которая блестела на траве и листве деревьев. Идя по тропинке, Эвелина старалась привести в порядок свои чувства и выработать четкую линию поведения с этим загадочным маркизом. Ну, самое главное сейчас, конечно, – думать прежде всего о деле. Лорд Баркли – ее пленник… ну… то есть ее пациент. И он обязан ответить на все ее вопросы. В конечном итоге они получат от маркиза ответы, которые необходимы им, чтобы выручить Салли. И чтобы помочь самой Эвелине и тем, кто ей дорог.

«В моем деле залог победы – способность сохранять ясную голову и не упускать из виду конечную цель», – когда-то объяснял ей отец.

Поэтому Эвелине необходимо постоянно думать о задачах, которые перед ней стоят. А значит, необходимо задушить в себе остатки страсти и чувств, которые – чего греха таить! – она все еще продолжала питать к Джастину. Ей необходимо стать похожей на отца – действовать с холодной головой и молча выполнять то, что требует от нее долг. Похоже, жизнь показала, что желание Эвелины навсегда освободиться от мира, в котором вращался ее отец, на данный момент неосуществимо. Видимо, для того, чтобы выжить, ей необходимо самой стать частью этого мира, который был ей раньше так ненавистен.

Фаиза так обрадовалась, что как была с ножом и куском сыра в руках, так и выбежала из комнаты Джастина, позабыв обо всем на свете.

– О, слава всемогущему Аллаху! Всевышний услышал мои молитвы! Господин маркиз очнулся!

Эвелина со всех ног помчалась в спальню.

Они с Фанзой стояли над кроватью Баркли, держась за руки, и затаив дыхание ждали, когда он проявит признаки жизни.

Джастин облизнул пересохшие губы.

Эвелина присела рядом с ним на постель.

– Принеси мне воды, Фаиза.

Верная служанка стремглав выбежала из комнаты, а минутой позже вернулась с кувшином и чашкой в руках.

– Пейте, милорд. – Они вдвоем осторожно приподняли раненого, и он глотнул немного из кружки, которую держала перед ним Эвелина.

Затем медленно, с трудом приоткрыл глаза и недоуменно посмотрел на девушку. Потом перевел взгляд на Фаизу. После этого медленно произнес:

– Кто вы? – Голос у него был хриплым.

Такого поворота событий Эвелина совсем не ожидала.