Ремесленники душ. Исповедники - Дмитрий Распопов

– А я тебе говорил, Дрейк, что, возможно, это дело яйца выеденного не стоит, чтобы глубоко копаться во всем этом. У меня три ограбления, два изнасилования и еще черт-те сколько беспризорников, которых нужно поместить в работные дома, пока не ударили морозы и они не перемерзли на улицах. А ты пристаешь ко мне с делами, в которых пусть и не все ясно, но зато точно нет того криминала, за который нам платят деньги. Пусть им занимается тот, кому и положено, – ремесленники.

– Олаф, мы, конечно, друзья с тобой. – Глаза старшего инспектора тут же налились кровью. – Но если я еще раз услышу подобное, мы с тобой поссоримся. Убийства должны быть раскрыты, и если кроме нас до вчерашнего дня никому не было до этого дела, то теперь все изменилось! Меня второй день глава участка тайной полиции целует в зад, только чтобы я приносил ему новости по делу о смерти герцога Уэльского! Ты думаешь, долго это продлится, если мы с тобой не будем давать результат? Как они не хотели забирать это дело себе, но будут вынуждены под давлением семьи убитого, а тебе нужно, чтобы вокруг твоего отделения толпами носилась тайная полиция?

Инспектор тринадцатого участка нахмурился:

– Хорошо, я окажу полную поддержку мистеру ван Диру.

«Вообще-то сэру, но не будем настаивать в этом случае», – заметил я про себя.

– И… Олаф, – интонации Дрейка зазвенели металлом, – надеюсь, если вдруг моему молодому другу понадобится что-то в участке, а меня поблизости не окажется, ему в этом случае тоже окажут полное содействие. Я доступно выражаюсь?

– Слушаюсь, сэр, – скрипя зубами, произнес инспектор.

– Так-то лучше, – улыбнулся Дрейк. – Ладно, мне пора, а если ты, Рэджи, что-то нароешь, телеграфируй, пожалуйста, об этом в одиннадцатый. Вчера разгоняли протестующих докеров, много убитых и раненых с обеих сторон, так что мне нужно быть там.

– Хорошо, мой привет мисс ла Руш, – съехидничал я, заработав еще одну демонстрацию кулака размером с мою голову.

Вскоре мы остались одни, но поскольку мне принесли и положили на диван большую стопку тонких картонных папок, то я погрузился в чтение, а хозяин кабинета занялся своими делами, часто выходя к стойке и раздавая приказы.

Ничего полезного. Чем больше я читал, тем больше убеждался, что пользы от чтения никакой. Все сводилось к тому, что я обнаружил на недавнем месте преступления. Жертв просто находили у себя дома мертвыми, часто при закрытых изнутри дверях. В большинстве случаев явного мотива для убийства не было, но косвенные признаки заинтересованности в их смерти имелись: у кого-то был не погашен длительный долг, у кого-то были враги, у кого-то ревнивые жены, но общая картина всех убийств была непонятная. Все погибшие не были связаны между собой ничем, кроме самого факта проживания в Ист-Энде, но за это же не убивают!

Начиная с десятой смерти в документах по делу стали появляться заметки ремесленников, которых подключали к расследованию. Фамилии были мне незнакомы, но я решил записать их и поговорить лично, это все же лучше, чем читать сухие выжимки из их отчетов. Тут я понял, почему мы не поехали на кладбище. Все родственники умерших заявили права на души покойных и забирали тела, чтобы обменять их души на звонкую монету. Это был не тот случай, когда девочек убивал маньяк-убийца, а родители меркантильно решали на этом заработать. В этом деле все было довольно прозаично и мерзко. Если не оставил завещания – близкие родственники по закону могли сдать твою душу и получить деньги, пусть и меньшие, чем в случае с живым человеком, который решил отдать ее добровольно.

«В общем, план таков: сначала навещу ремесленников, имена которых я переписал, потом буду думать дальше», – решил я.

– Благодарю вас за гостеприимство, мистер Олаф. – Я встал с дивана и потянулся, разминая затекшее от долгого сидения тело. – Мне пора.

– Нашли что-нибудь интересное? – поинтересовался он.

– Особо ничего. Я не видел тел, так что сведения довольно скудные, но в этом нет вашей вины. – Я тут же поднял руки, видя, как он вскинулся на мое замечание. – Постараюсь поговорить с коллегами, может, у них узнаю больше.

– Простите за столь резкую встречу, – он встал из-за стола и протянул мне руку, которую я пожал, – но столько дел в участке, а тут еще Дрейк наседает.

– Насколько я успел его узнать, лучше вам с ним не спорить, – хмыкнул я и, простившись, вышел из кабинета.

Моя охрана ждала меня внутри отделения, пристроившись на стульях, отнятых у молодого парня за стойкой регистрации, так что, когда они поднялись вслед за мной, он обрадовался.

– Телеграфируйте, пожалуйста, старшему инспектору в одиннадцатый участок, что мне нужно будет поговорить с теми ремесленниками, которых он привлекал к делу. – Я передумал ехать к ним сам, вспомнив, что если я захочу поговорить с ремесленниками, то без разрешения отца, которого иначе как ублюдком назвать не мог, не смогу этого сделать, так что пусть лучше Дрейк займется этим.

– Да, сэр, еще что-то? – Молодой полицейский, со свежими сержантскими нашивками, которые еще не успели обноситься, внимательно записал мои слова.

– Пожалуй, да. – Я почесал раздражающие меня волоски на подбородке.

«Пора начать бриться», – мимоходом подумал я.

– Пусть не затягивает с этим, через пару дней у меня будет ответственное дело и я буду очень занят, так что лучше, если это случится завтра.

– Хорошо, сэр, я все передам.

На выходе из участка меня ждали парокары, и весь путь до поместья можно было еще немного поспать, что я с удовольствием и сделал.

По приезде я обратился к первому же слуге, чтобы прислал ко мне брадобрея, не сами же аристократы бреются! Я раньше видел, как это делают другие мужчины, но сам пока опасался подносить к своему горлу бритву, пусть лучше этим займутся профессионалы. Уже через час, когда мою редкую поросль поскоблили, прижгли лицо горячими полотенцами и побрызгали духами, я, довольно поглаживая лицо, направился к учителю.

– О, Рэджи, побрился? Давно пора было, – встретил меня он необычным приветствием. – Может, отметим такое дело? Становишься настоящим мужчиной!

– Сэр Энтони, – скривился я, помня страсть учителя к выпивке, – вам для этого повода вообще не нужно.

– Что бы ты там ни думал, – оскорбился он, – но пить в компании всегда веселее! Может, сменишь свой настрой на выпивку? Что это за ремесленник, который не пьет?

– Я, – проворчал я. – Ладно, но только одну рюмку.

– О-о-о!!! – Он тут же сорвался с кресла и, подхватив колокольчик, позвонил в него. Элиза появилась через десяток секунд, что вызвало во мне внезапную ревность: ко мне она так быстро не являлась!

– Ну, рассказывай, как прошел день? – Когда вино было разлито и закуска дурманила запахом мой нос, учитель удобно устроился в кресле напротив меня и изрядно приложился к фужеру с напитком рубинового цвета. Я же сначала понюхал аромат, только потом сделал маленький глоток и, поставив фужер на столик, набросился на еду. Я как-то и забыл до этого момента, что целый день ходил голодный.