Это всегда была ты - Никола Хотель

– Совершенно ясно. – Харпер сияет.

– И ты не будешь мучить Сэма, если он просто захочет сидеть на озере и читать.

Харпер скрипит зубами.

– Согласна.

– А теперь вылезай.

Ашер нажимает что-то на своем планшете, и дверь Харпер автоматически открывается.

– Спасибо, что взял нас с собой.

Она наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку, затем выскакивает на улицу. Я как раз хочу нажать на дверную ручку, когда Ашер удерживает меня:

– Подожди.

Тыльной стороной руки он смахивает несколько прядей со лба, а затем разворачивается, чтобы вытащить из заднего кармана бумажник. Мгновение спустя он сжимает в моей руке пластиковую карточку.

– И что мне с этим делать?

Растерянно я смотрю на кредитную карточку с именем Ашера. Платиновая карта, как и та, что я получила от Ричарда, только номер другой. Позади нас машины нервно сигналят, потому что «Тесла» преграждает проезжую часть, но это, похоже, не беспокоит Ашера.

– На случай, если тебе что-то понадобится.

При этом он не смотрит мне в глаза, а начинает печатать на своем телефоне.

– Но мне совсем ничего не нужно.

Я собираюсь вернуть ему карточку, но Ашер уже убрал телефон и повернулся к лобовому стеклу.

– Я только что отправил тебе пин – код через WhatsApp. Он тебе понадобится, если ты захочешь снять наличные.

Хочет, чтобы я сняла с его счета деньги? Неужели он не боится, что я могу этим воспользоваться? Или что я с его картой… Без понятия… Отправлюсь в стрип-клуб только для того, чтобы досадить ему?

– Ашер, мне не нужны твои деньги.

Но он мне не отвечает. Вместо этого Ашер нажимает на изображение двери на дисплее, и тут же дверь с моей стороны открывается наверх.

Я думаю, стоит ли просто оставить кредитную карту на заднем сиденье, когда Ашер говорит:

– Думаю, так поступает семья.

Мы сидим у окна в кофейне, и передо мной стоит просто чудовищных размеров латте с белой пенкой и дополнительной порцией корицы. Совсем недавно у меня был соблазн заказать что-то вроде «кофе-шоколадно-водочного латте с щепоткой валерианы», но я думаю, что такого напитка в местном ассортименте нет. Однако это не отменяет того, что мне нужно срочно принять что-то для успокоения после того, что сказал Ашер. В итоге он всю ночь не сомкнул глаз, но что именно это значит? Что тогда все-таки случилось?

Я чувствую трепет в животе, и это не потому, что я до сих пор ничего не ела. В этот момент официантка приносит поднос с нашими бубликами. Бублик Харпер увенчан яйцом и беконом и покрыт толстым слоем запеченного сыра. После того как она настояла на том, что хочет угостить меня, я заказала простой бублик с вареньем.

– Приятного аппетита.

Волосы молоденькой официантки покрашены в тот же рыжий оттенок, что и ее фартук, и заплетены в десятки косичек. Она ставит тарелки на наш столик, где маленькая грифельная доска объявляет о предложении дня, и официантка зажимает поднос под мышкой.

– Если вам еще что-нибудь понадобится…

– Благодарю.

Она исчезает за прилавком, а я наблюдаю, как Харпер со стоном кусает свой бублик.

Тут же жир стекает по ее пальцам и капает на стол. Свою улыбку я прячу за стаканом. Пенка моего латте мягкая и почти прохладная. Я делаю глоток, и тут же во рту растекается восхитительный привкус корицы.

– Кстати, я точно знаю, что ты мне сейчас скажешь, – начала Харпер, закончив жевать. Она вытирает салфеткой жир со рта и делает раскаявшееся лицо. – Мне следует извиниться перед Ашером. Было некрасиво с моей стороны просто так прочитать его документы. Скорее всего он теперь очень зол на меня.

Она кладет салфетку и ставит на нее теплый стакан.

– Я же ничего не сказала…

– Тебе и не было нужно. Ты можешь сделать это глазами, – перебивает она меня и приподнимает брови, пытаясь пошевелить ими. – Только что твой взгляд в машине был таким громким, что у меня зазвенело в ушах.

Я чувствую, что краснею.

– А еще ты можешь послать нафиг всего одним взглядом, не пачкая рук. Это то, что я увидела в тебе в наш вечер пиццы, когда ты смотрела на Ашера, – восклицает она, и пенка ее латте при этом выплескивается через край. – Блин, я бы тоже хотела так уметь. Это сделало бы мою жизнь намного проще.

– Прости. – я держу обе руки перед лицом и издаю протяжный стон. Потом вдруг снова поднимаю свой взгляд. – Постой… в машине я сидела позади тебя. Ты вообще не могла меня видеть.

– Есть боковые зеркала, – говорит Харпер, натягивая на лицо широкую ухмылку, пока вытирает пенку со рта салфеткой. – А еще я видела, что ты покраснела, когда Ашер упомянул о своей бессонной ночи. Стоит ли мне придавать этому факту какое-либо значение? М-м-м? – она демонстративно потирает свой подбородок. – Дай-ка подумать. В конце концов, он всего лишь твой сводный брат.

– Нет, – быстро говорю я. – Это вообще ничего не значит. Но тебе, возможно, действительно стоит немного меньше… любопытствовать. По-моему, Ашеру все это было довольно неприятно.

И мне тоже. Больше всего мне неприятно, что она увидела, как я покраснела. Потому что это означает, что Ашер почти наверняка тоже заметил это.

– Ладно, – вздыхает она. – Я извинюсь перед ним. И богом клянусь, что больше не стану лезть в его… – она останавливается. – Я клянусь, что никогда больше не загляну в его карту прививок.

Я смеюсь:

– Теперь ты все равно знаешь ее наизусть.

– Верно, – она играет со своей тарелкой, а затем указывает на мой бублик, который все еще лежит передо мной нетронутым: – Ешь. А то ты скоро в обморок упадешь.

Я разрезаю твердую корочку бублика и вилкой отодвигаю варенье в сторону.

Харпер задумчиво барабанит пальцами по столу.

– Но разве это не кажется тебе странным? То, что у него так много прививок?

– Он же сказал, что делает их из-за собак.

Что было по-настоящему глупым оправданием, и этому все равно никто не поверит. Я пытаюсь вытеснить образы прошлой ночи с обнаженным торсом Ашера, но тут же снова вспоминаю, какова на ощупь легкая выпуклость его шрама. Когда я прикоснулась к нему, Ашер едва не отпрянул от меня. Я чувствую, что для него это не просто шрам. Это нечто, что он пережил и оставил позади. Что-то, что он пытается забыть. И не только потому, что шрам тянется через всю брюшную полость, разделяя его тело пополам – на верхнюю и нижнюю части. Это другое. Это что-то большее.

Словно его жизнь разделилась на до и после.

У меня мурашки бегут по коже, и я потираю свои голые руки. Понятия не имею, что с ним случилось, и не хочу размышлять об этом. Тем не менее очевидно, что этот шрам, визиты Ашера к врачу и многочисленные прививки связаны между собой. Что, в свою очередь, является причиной, почему я ничего не говорю Харпер об этом шраме. Она способная девочка и тут же использует поиск в Гугле, чтобы выяснить возможные причины. Не то чтобы я не думала об этом, но мне не хочется так делать, потому что это как-то оскорбительно и я бы тем самым нарушила частную жизнь Ашера. Если бы он хотел рассказать об этом Харпер или мне, то в конце концов сделал бы это.