Семь дней Мартина - Дмитрий Мансуров

— У меня никаких данных на этот счет. Проверь их сам, если хочешь.

— Тоже идея. — Мартин кивнул, встал, стряхнул с одежды прилипшие песчинки и провозгласил: — Дамы и господа! Здесь недалеко есть пустынный городок, там мы укроемся от палящего солнца и дождемся прилета ковров-самолетов, которые отвезут нас домой. Кто против?

Никого.

Крестьяне шагали следом за Мартином и волком, полностью переложив на них ответственность за происходящее. Это означало, что до возвращения домой они согласились беспрекословно выполнять любые приказы Мартина, но любой его приказ и действие вызывали бурю молчаливого протеста и негодования.

Городок предстал перед ними, когда Мартин и Всеволод преодолели три бархана и поднялись на четвертый.

— М-да… — задумчиво произнес Мартин: до сих пор ему упорно представлялся аналог заброшенного северного города. Но развалины напоминали одноэтажные каменные коробки, частично или полностью засыпанные песком. Судя по всему, старинный городок давным-давно стал необитаемым, и за время запустения основательно разрушился. Еще несколько столетий, и его полностью занесет песком. Но самым неожиданным являлось то, что перед развалинами стояла широкая каменная арка с надписью из потрескавшейся глины: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

— Правдиво, но мрачно, — заметил Мартин. — Хотя надежду полагается оставлять у начала пустыни, а не в ее центре. Пошли, поближе посмотрим.

— Ты решил оставить свою надежду? — поинтересовался Всеволод.

— Нет, я подберу чужие, оставленные теми, кто пришел раньше.

— Ну, пошли, подберем, — согласился волк, — А подойдут нам чужие надежды?

— Примерим — узнаем.

Крестьяне поднялись на вершину и обомлели, увидев древние постройки.

— Что это? — вразнобой спросили они.

— Развалины, что еще? — Мартин пожал плечами. — Идем, посмотрим, как жили люди в прошлые времена. А вас, Надежда, я попрошу остаться.

— Это почему это остаться?!

— Потому что старинные предостережения вечно себе на уме, и никогда не поймешь, что именно они подразумевают. Если здесь закопалась какая-нибудь гадость вроде Нагати, она прицепится к тому, что мы не оставили вас у входа, и иди потом доказывай, что ты не верблюд.

— А как же я? Я одна здесь не останусь!

— Мы проверим развалины и, если они безопасны, вернемся за вами.

У входа в город Мартин несколько раз вонзил меч в песок: он много раз слышал о том, что заброшенные места таят в себе немало тайн и что в песке могут притаиться опасные монстры. Не факт, что попадется хоть один, это действие исключительно ради собственного успокоения.

Из-под толстого слоя песка изредка проглядывала дорога, вымощенная желтым кирпичом. Домики — одноэтажные кирпичные строения из того же кирпича, находились в удручающем состоянии. Мало того, что строители не имели под рукой закрепляющего раствора, и кирпичи лежали один на другом совершенно свободно, так при желании Мартин мог свободно вытащить из нижнего слоя несколько кирпичей и запросто обрушить здание.

— Мрачное место, — высказал общее мнение волк. — Как же люди сумели здесь прижиться? В жарком климате долго не протянуть: солнце пустыни убьет любого.

— А ты заметил, что кирпич обожженный? — спросил Мартин. — Где они откопали глину и чем ее отжигали? Бегали по всей пустыне за кустами перекати-поле?

— Странно все это…, – кивнул волк. — И кому пришла в голову сумасшедшая идея создать город именно здесь?

— Создателям Нагати, судя по всему, — ответил Мартин. — Помнишь, он говорил о том, что мы поплатимся за свое малодушие? Здесь самое подходящее место для медленной и жестокой расправы.

Крестьяне толпой шагали на приличном отдалении от них и испуганно поглядывали на непривычного вида здания. Каждый дом явно строили по системе «как бог на душу положит»: не было ни одного одинакового дверного и оконного проема, а большая часть домов не имела ни рам, ни дверей. Пустые провалы проемов намекали на то, что строители не смогли или не захотели достроить дома. Например, им не позволило закончить строительство отсутствие леса, или же такое убожество было задумано архитектором изначально.

— Еще бы не помнить! — воскликнул волк, презрительно скалясь: тон, каким Нагати сообщил о грядущих бедах, отдавал таким снобизмом, что хотелось вцепиться в громадного червяка и разорвать его на куски. Жаль, кожа слишком крепкой оказалась, не прокусываемой.

— Чувствую, проблемами нас обеспечили по самую макушку, — заметил Мартин. — Интересно, где находится край, в который отправляли принесших себя в жертву?

Он пытался понять, почему дома настолько различаются друг от друга: есть ли в этом потаенный смысл, или строители банально лепили кирпичи, как положится? Раз уж тут место наказания, то нет смысла стараться: все равно высланные люди долго не проживут. А здания подобного вида нагнетают тревогу и усиливают страх, что неведомым пришельцам только на руку. В мыслях вырисовалась схема воспитания: обычная жизнь — жертвоприношение — ад или рай. Мартин хмыкнул: кто-то воспользовался ходившими по Земле религиями, подхватил и развил мистическую идею и создал примитивный аналог жизни после смерти. Но для чего? Кто и зачем устроил генеральную репетицию проживания в загробном мире для сотен крестьян? И почему выбрали именно их, живущих у предела бедности? Боялись, что богатые быстренько протянут ноги в таких условиях? Странный критерий для выбора испытуемых.

— Если выберемся, — предложил волк, — то намокнем как следует, и снова сунемся в пасть Нагати. Тогда и узнаем, куда отправляют великомучеников.

— Еще раз выслушивать змеиные бредни?! – поежился Мартин. — Нет, спасибо! Пусть он хоть рассыплется в восторженных эпитетах и напишет оду в мою честь, слышать его не хочу!

— А я бы охотно послушал стихи в свою честь, — возразил волк, — Это такая редкость.

— Побольше с поэтами общайся, будут тебе оды, поэмы, стихи и даже эпитафии.

— Я пробовал общаться, но они меня боятся и думают во время встречи о чем угодно, только не о возвышенном.

— Это потому, что ты к ним с пустыми руками приходишь, — пояснил Мартин. — Вот принесешь им пойманного зайца или оленя, что намного лучше, так о тебе не только оду, они оперу на пару с композиторами создадут!

Он заглянул в окно ближнего дома. Пол и стены все из того же кирпича, из него же некое подобие лежака, плюс полное отсутствие какой либо деревянной мебели. А вот потолок, наоборот, полностью состоял из настоящих досок, идеально подогнанных друг к другу и не имеющих ни малейшего зазора.

Наличие настоящего дерева в пустыне еще более утвердило Мартина в мысли о том, что без вмешательства пришельцев в истории с Нагати не обошлось. Следов растительности здесь нет, и присутствие среди голой пустыни досок ничем иным не объяснить, если только строители не катили бревна сюда от самых лесов.