Он – тёмный ангел - Диана Данилова

– Давно. После твоей первой встречи с Романусом.

– С кем?!

– С Романом,– я подзависла, – с вампиром Лика.

– Ты хочешь сказать.... Тот сон, в котором я увидела, как именно была убита моя мать? –  я вспомнила этот кровавый взгляд монстра в мою сторону и то, как я рыдала, когда пробудилась ото сна. Господи. Меня затрясло. Захар действительно сидел в моей спальне. Обнимал, утешал и извинялся… Я считала, что все было не наяву…

– Значит, той ночью ты действительно был у меня?! – протянула я в темноту, где предположительно сидел парень.

Диван вновь скрипнул и через пару секунд глаза начало резать от  включенного света. Захар вернулся на своё место, одетый в брюки и светлую футболку для ночёвки. Из – под светлой, растрёпанной челки, на меня смотрели виноватые глаза.

– Прости, – Благой протянул тёплые руки к моим, крепко их сжал. – На тот момент это было необходимо, чтобы понять, кое-что. Я хотел разобраться, почему ты вообще его увидела? Не думал, что где-то там, внутри твоей головы, – он провел ладонь по моим волосам и щеке,– хранятся такие чудовищные детские воспоминания. Ты сильно сердишься? Еще раз, Лика прости.

– Хорошо, – отвела я взгляд в сторону, – делай, что там нужно. Только аккуратно!

– Не волнуйся, я постараюсь.

Захар перебрался на пол, скрестив ноги наподобие йога, и прикрыл глаза. Какое то время ничего не происходило. Я боялась не то, что шевельнуться, даже дышать громко. Лишь бы не помешать ему. Его веки затрепетали, мышцы на лице начали шевелиться, будто бы он спит и видит сон, только сидя.

Я подалась вперед, прислушиваясь. Заволновалась. Вдруг у теть Веры тоже будет кошмар, и она начнёт кричать из соседней комнаты? Но ничего такого не происходило.

Чистильщик открыл глаза. На лбу появилась испарина, а под нижними веками небольшие синяки.

– Ну что? Что – нибудь увидел?

– Твоего отца.

– Отца?! И? Какой он? Он нечисть? Захар, что ты узнал?

– Подожди, не тараторь, дай в себя прийти, – он глубоко вздохнул и вытер тыльной стороной руки пот со лба. Потёр пальцами виски, а потом уселся рядом со мной.

– Лучше попробую показать, иди сюда, – он протянул свои руки к моей голове, и я увидела ряд картинок сменяющих друг друга.

Смеющаяся девушка бежит, её волосы развеваются по плечам и узкой талии. Она оборачивается и жестом показывает знак тишины. Это моя мама, я её узнаю.  Из – за моей спины, слышу знакомый, ворчливый голос. Он более  юный и принадлежит моей тёте.

– Света, даже не надейся, я всё расскажу папе!

Красивая девушка (мама) развернулась и побежала. Навстречу ей шел мужчина. Он высокий, с темными вьющимися волосами и невероятно яркими, голубыми глазами. Мужчина распахнул свои объятия навстречу маме. Они обнимались и смеялись. Настоящая идиллия.

Следующая картина слишком интимная. Наше знаменито "Снежное" озеро. Белый, песчаный берег, окруженный высокими соснами и низкими кустарниками. Руки раздвигают ветки кустов. На  тканом полотне сидят двое. Вокруг них расстелена посуда для пикника, фрукты и напитки. Но молодые люди не обращают на еду никакого внимания, они поглощены страстным поцелуем. Ветки смыкаются и подсматривающий быстро удаляется.

В новом кадре девушка сидит в спальне. Её глаза полны слёз, а взгляд направлен в окно. Она бережно поглаживает, уже начавший выступать живот.

– Света?  Гриша обязательно вернется, не переживай.

Но мама лишь машет головой в ответ. Закусив губу, она удерживает свой плачь, но у неё не выходит. Звуки отчаянья прорываются наружу вместе с потоками слёз.

Они были так счастливы… Почему же он бросил её? Счастливой я маму совсем не помнила. У неё всегда был сосредоточенный и хмурый взгляд. Как всё было детально, разумеется, не помнила. Лишь обрывками. Слишком мала я была, чтобы эти события, были выстроены в одну линию. То, что мужчина из воспоминаний теть Веры был моим отцом, сомнений нет. Мы с ним похожи. Но почему он оставил нас?

Захар молча притянул ближе к себе.  Уверенно и, вместе с тем нежно, поглаживал по спине. Меня это удивило. Его так растрогала история моих родителей? Втайне наслаждалась его пьянящим ароматом кожи и думала о том, что мне очень повезло, что  он рядом. Его мерное постукивание сердца – успокаивало. Я его слышу. Как он может приравнивать себя к нежити? Какие глупости… Он самый живой из всех живых.

А в следующий момент, я ощутила невесомые касания его губ к моему виску. Затем ниже, к щеке. От такой нежности по телу проходит дрожь. Что это? Простое сочувствие или что-то большее? Спросить о таком у меня ни за что не хватит смелости. Хотелось развернуться, чтобы наши губы встретились, но он уже отстраняет своё лицо, и произносит:

– Давай спать. Уже очень поздно, – немного печально прозвучал его голос.

– Спокойной ночи, –  произнесла я, укладываясь на прежнее место.

Захар вновь выключил свет. В темноте я услышала, как скрипнула раскладушка.  Поплотнее укрылась одеялом, унимая своё громкое сердцебиение. Не представляю, сколько мне еще понадобиться выдержки, чтобы находиться так близко к нему и не наделать глупостей.

13.2

Утро пришло вместе с грохотом посуды доносящейся с кухни. Я зажмурилась и недовольно натянула одеяло повыше. Но сон уже ушёл. Я приподнялась на диване, чтобы посмотреть спит ли Захар, но его уже не было рядом. Потянувшись, выбралась с постели и пошла в сторону кухни. Там я столкнулась с тёть Верой, которая сооружала на скорую руку завтрак из яиц с помидорами.

– О! Лика, доброе утро!  Слушай деточка,  я скоро на работу ухожу, вернусь только после обеда. Если пойдешь на кладбище или уедешь домой раньше, чем я вернусь,   оставишь ключи за дверным косяком, – она махнула головой на тумбочку в коридоре, где лежали связка с ключами от квартиры.

– Угу, – сонно промямлила я.

– Представляешь? Совпадение или нет, но мне сегодня Света снилась. Наша молодость. Эх, какие были времена… – мечтательно вздохнула тетя.

Я тут же вспомнила о цели нашего визита и о том, как Благой вчера в её сон захаживал.

– Теть Вер? Кто такой Гриша? – решилась я спросить.

– Откуда ты знаешь это имя?– растеряно произнесла тетка, смотря мне в глаза.

– Этой мой отец? Ведь так?

Теть Вера медленно уселась на стул, держа скорлупки от яиц в руках.

– Откуда ты об этом узнала?

– Это не имеет значение, – отмахнулась , –  Теть Вер, ты знала моего отца, а мне ничего о нем не говорила? Но почему?

– Для этого были свои причины…

– Какие? Теть Вер, расскажи мне.

– Хорошо, – вздохнула она, – наверное, все давно пора было это сделать.