Позволь мне забыть - Екатерина Козина

– Душевые! Там должен быть Ол, я помню, как он превратился! – вдруг вспомнила я, мы завернули к душевым. Там бездумно натыкаясь друг на друга, бродило штук десять крикс. С ярко-фиолетовыми волосами крикса бросилась в нашу сторону. Другие тоже ожили и двинулись на нас. Одним ударом побороть ее не удалось. Тогда Аристарх выхватил пистолет и выстрелил пару раз в голову кукле. Та упала. Вместе с ней потеряли сознание еще пять. Другие четыре куклы еще ходили. Я вырубила еще одну в платье. Все люди пришли в сознание, очумело хлопая глазами. Я подмигнула Олу, который уже поднимался с пола.

Когда мы огромной группой зашли в столовую, прежде подолбив хорошенько по дверям ногами, чтобы нам открыли, раздались громкие хлопки и радостные возгласы.

– Рина всех спасла! – закричал Эрл радостно и звонко свистнул.

Я удивленно захлопала глазами, пока мне громко аплодировали несколько сотен человек.

–Но, ведь, ребята тоже, – попробовала я пролепетать, но меня никто не услышал, кроме Глеба, что стоял рядом.

– Без тебя бы мы не решились, – тихо шепнул он мне на ухо и подмигнул.

Я оглядела себя с ног до головы. Еще влажный костюм покрылся белыми разводами от мыла, волосы спутались и походили на мочалку. Ссадины на руках и лице.

Самый лучший вид для победителя.

Включился свет. Академийцы радостно завопили. Но Аристарх не позволил долго радоваться победе.

– Нужно собрать трупы и тела крикс в одном месте, – громко произнес мужчина.

Люди затихли и начали лихорадочно искать в толпе знакомые лица.

Место для сбора тел было выбрано быстро. Все согласились на Актовый зал.

Крикс кучей бросали в углу, а мертвых людей, складывали в ряд, чтобы все могли увидеть своих друзей, родственников и знакомых.

Их набралось около ста человек. Мертвых. От рук своих же товарищей. От этого их смерть была еще ужаснее, чем, если бы их просто убили криксы.

Я судорожно вздохнула, заметив темнокожего мужчину в голубой форме. Его притащил кто-то из Аспидов и положил почти с самого края.

– Ян… – имя вырвалось душераздирающим криком. Из глаз брызнули слезы. Он не мог. Нет. Только не так. Только не он.

Он был вторым по счету после Акима, кто в прошлом году заботился о нас. Тем, кто поддерживал и не давал окончательно погрузиться в пучину ненависти к себе и Академии. Ян, который заменил Акиму отца на два года. И вот он сейчас лежит здесь. С пробитой головой.

Я опустилась с его телом на колени и тихо заплакала, прижимая руки к лицу. Многие сидели, как я. Женщина рыдала над телом своего сына. Мужчина над старушкой, которую убил Глеб, спасая меня. Ол сидел рядом с телом незнакомой мне девушки.

Я поняла, что не одинока. Нас всех объединяло страдание, боль, скорбь и потери.

На плечо мне легла тяжелая рука.

– Главное, что большинство живо. И живо благодаря тебе, – это был Аристарх.

Я подняла на него заплаканное лицо. Встала, и уткнулась лицом в большую теплую грудь. Никифорович неуклюже похлопал меня по спине, пытаясь успокоить.

– Катя, все в порядке? – это был голос мамы.

– Мам, – я промычала это и бросилась ей на шею, растирая по ее комбинезону слезы.

12 глава. АКИМ.

– Вставай, вставай, вставай, – надоедливый шепот проникал в уши, заставлял пробуждаться от приятных сновидений. Я поморщился. Голова болела, как и всегда ближе к утру.

– Который час? – пробормотал я, с трудом разлепляя глаза.

– Ночь, – буркнул Хоуэл. – Здесь нет часов.

Я потянулся и сел.

– Ты уверен, что мы должны это делать? – шепотом, слегка разлепляя губы, поинтересовался я.

– Да. Я докажу тебе, что здесь не все так просто, как тебе казалось. И ты поймешь, что идеальная власть Марты Сонг, совершенно не настолько идеальна, – горячо зашептал парень, с огромным трудом стараясь не повышать голос.

Я начал натягивать ботинки на ноги, но Дже меня остановил.

– Не стоит. Я могу создать морок, но громкие звуки его разрушат. Поэтому мы идем босиком.

Я решил согласиться, ведь парень уже делал вылазку вчера. Хорошо бы было подождать еще пару дней до нового похода, охрана наверняка усилена, но Хоуэл ждать не хотел.

Из одеял и дневной формы мы постарались сделать подобие человеческих силуэтов, чтобы никто не заподозрил при обходе, что нас нет на местах. Вышло не так плохо, как я думал.

Когда все было готово, Хоуэл метнулся к двери, приоткрывая ее на небольшую щелочку. Взглянув в коридор и удостоверившись, что никакой охраны нет, он помахал мне рукой, подзывая к себе.

– Идем спокойно, близко к стенам, на нас лежит морок, так что если не издавать звуков, никто не заметит.

Мы вышли.

Хоуэл повел меня по пустым коридорам. Из-за яркого белого света начинали болеть глаза. Я постоянно жмурился, стараясь привыкнуть к свету, но этого не происходило. Хоуэл так же тер глаза, но твердо продолжал движение.

– Они нас ослепляют. Чтобы желание ходить по ночам пропало, – оказавшись около моего уха, шепнул мне парень. Я кивнул, не зная, что на это можно ответить.

Вскоре мы оказались у отсека с дверями, к которым должен был иметься доступ. Стекла у дверей оказались затемненные, так что узнать, что скрывается за дверями, не представлялось возможности.

Хоуэл ухмыльнулся, словно говоря мне: «Ты меня недооцениваешь» – и покрутил перед моим носом карточкой с фотографией Регины Сонг.

Но как? Я удивленно приподнял брови. Тогда парень снова показал мне карточку, только вместо фотографии Регины была моя.

Мне удалось догадаться. Опять эта сила иллюзии. Возможно, у него просто листок, который он трансформирует по своему желанию, а может, даже и листка нет. Я кивнул.

Парень провел карточкой по панели, и двери разъехались в разные стороны. Мы зашли внутрь.

Я открыл рот. По рассказам Хоуэла было сложно предположить, что капсул с людьми так много.

Они занимали собой три этажа. Небольшая капсула зеленоватого цвета с водой, в которой находился человек, с подсоединенными к нему трубками. Мне пришлось даже зажать себе рот рукой, чтобы не издавать ни звука.

Хоуэл бросился к ближайшей капсуле и поманил меня за собой. Парень уже прочитал, а теперь показывал мне табличку.

«Крэм Арти. 25 лет. Академиец. Взят с планеты Глория. Для полного переписывания памяти должен пробыть в оболочке 1 месяц.» – гласила табличка. Рядом вели отсчет электронные часы. Парню оставалось лежать еще десять дней.

Пока я читал эту запись, Хоуэл уже перешел к следующей оболочке, с такой же табличкой. Я поспешил следом.

«Винтур Мари. 39 лет. Дочь академийца. Взята с планеты Мор. Для полного переписывания памяти должна лежать в оболочке 3 месяца.»