Имперский городовой - Александр Сухов

– Это у тебя кризис среднего возраста, – с умным видом заявил юноша. – Может быть, тебе действительно стоит пополнить свой гарем, коли законы твоего племени позволяют это сделать. Юные жены, свежие ощущения...

– А старых куда девать? – Огр перебил вдохновенную речь товарища. – К тому же снова младенцы, обгаженные пеленки, разбросанные по всему дому. Не знаю, не знаю. Конечно, спасибо за совет, но я все-таки еще подумаю.

За разговорами они незаметно дошли до какого-то перекрестка, где их пути расходились в разные стороны. Зенону следовало идти на улицу Лыковую, Зуур Эр Шууру к двум своим женам, в большой и очень шумный дом, расположенный на самой окраине города. От приглашения зайти в гости наш герой очень ловко отвертелся, сославшись на усталость и легкое недомогание.

– Надеюсь, ничего серьезного? – поинтересовался огр.

– Волноваться не стоит, немного надышался дымом, когда вытаскивал из огня Лиин. Утром буду, как огурец.

– Ах да! – шлепнул себя по лбу огр. – Завтра всем явиться на службу в парадной форме, при орденах и регалиях – приказ Бати.

Через полчаса вконец измотанный уличной духотой Зенон открывал дверь дома Маары Бушуй. Комплект ключей добрейшая хозяйка выдала ему сегодня утром со словами: «На всякий случай, милок, вдруг мне приспичит к соседке сходить или еще куда. Токо не потеряй. Народ ноне шустрый – найдут, непременно залезут и все самое ценное стащут».

Наш герой застал тетушку Маару дома. Старушка была занята тем, что читала заумную нравоучительную мораль в чем-то провинившемуся коту. Увидев юношу, она всплеснула руками и громко воскликнула:

– Ты, милок, не с пожара ли чай?! Провонял-то хуже копченого омуля! А ну сымай-ка мундир и прочие аксессуары, щас я их быстренько простирну! Да и самому тебе не мешает душ принять.

– Я и сам могу выстирать, тетушка Маара, – смущенно забормотал Зенон.

– Знаешь что, милок, выкобениваться будешь перед своей супружницей, а у Маары Бушуй так заведено: сказано – разоблачайся, значица – быстро одежу сюда, а сам в душ! И побыстрее – самовар на столе стынет.

В вопросах гигиены кот Василий был полностью солидарен с хозяйкой. Подойдя к своему закадычному другу, он осторожно принюхался, затем громко чихнул и, демонстративно задрав хвост, осуждающе мяукнул, мол, делай, что говорят.

Зенону ничего не оставалось, как подчиниться приказу грозной старушки, но от плотного «чая» ему все-таки удалось отвертеться. Переодевшись в легкий спортивный костюм, он спустился вниз и передал пропахшую дымом одежду сердобольной хозяйке. Проигнорировав душ, он решил выкупаться в реке, а заодно побаловать свежей рыбкой своего лохматого друга.

Домой они вернулись часов около восьми. Вымотанный до изнеможения праздником живота котяра едва успевал за своим благодетелем. Зенон, наоборот, взбодренный продолжительным купанием в ледяной воде, шагал быстро и уверенно, держа в руках в качестве трофея веточку с нанизанными на нее тремя полуторакилограммовыми форелями. Омульков на сей раз попалось всего два, зато очень крупных, и они были на месте оприходованы Василием. Глядя на то, с какой ловкостью его приятель расправляется с очередной рыбиной, юноша лишь диву давался – даже по приблизительным прикидкам масса съеденного составляла два с лишним килограмма, то есть одну пятую от веса животного. Это все равно как если бы Зенону вдруг пришло в голову слопать за один присест восемнадцать килограммов еды.

Вручив улов хозяйке, юноша почесал кота за ушком со словами:

– Васёк, только избавь меня, пожалуйста, от твоих грызунов. Я понимаю, спорт, борьба с гиподинамией – все это прекрасно, но зачем побочный продукт своих ночных бдений складывать перед моей дверью? Тащи-ка их лучше сразу на компостную кучу. Зачем с утра людям настроение портить, вынуждая орудовать веником и совком?

Но у кота были собственные соображения на предмет долга, чести и благодарности. Он лишь громко заурчал, прикидывая в уме, на сколько мышей и крыс окрепла их дружба с симпатичным молодым человеком, а это означало, что на следующее утро Зенон обнаружит под своей дверью их уже не полтора десятка, а значительно больше, и Василий, со своей стороны, предпримет для этого все возможные усилия.

К несказанному огорчению Зенона, его сосед еще не прибыл со службы и, по словам старухи, вряд ли сегодня уже появится. Основательно подкрепившись, юноша оставил хозяйку наедине с телевизором, а сам поднялся в свою комнату. От нечего делать, он также включил телевизионный приемник. После пятиминутного ожидания на экране, увеличенном посредством специальной водяной колбы, появилось сначала неясное, но по мере прогрева радиоламп и кинескопа все более четкое изображение диктора, вещающего последние новости из столицы.

Ничего особенного за прошедшие сутки в стране не случилось. Соседние державы страдали от засухи, проливных дождей, опустошительных войн, лишь Великая Рутания, с ее мудрым императором, парламентом и кабинетом министров были этаким островком благополучия и спокойствия. Впрочем, лет десять назад Зенону посчастливилось побывать с родителями в соседней Гальштании. Там точно так же предпочитают обсуждать проблемы внешние, нежели свои собственные. С тех пор к подобным оптимистическим реляциям наш герой стал относиться с определенной долей скептицизма.

Второй канал оказался продуктом кряжских телевизионных дел мастеров. Если кому-то и было интересно, сколько промысловой рыбы выловили за этот день местные рыбаки или какие проблемы беспокоят жителей уездного Крыжополя, то Зенон никоим образом не относил себя к таковым. Поэтому он тут же переключил приемник на Первый общеимперский, где начиналась очередная серия похождений бравого майора разведки Никодима Колоса, и поудобнее устроился в кресле. Вообще-то, тупому созерцанию головокружительных приключений сомнительных героев Зенон предпочитал чтение книг, но сегодня он здорово подустал и решил, что именно телевизор поможет ему восстановить душевное равновесие, изрядно подорванное событиями прошедшего дня.

Действительно, мельтешение черно-белых пятен на экране очень скоро привело юношу в некое состояние, напоминающее медитативный транс. Реальность как-то отошла на задний план, в голове образовалась уютная пустота, он и сам не заметил, как закрыл глаза и мерно засопел.

Открыв глаза, он тут же сообразил, что находится в подвешенном состоянии над избушкой Лары Смола. Без всякого удивления он принял тот факт, что недавно сгоревшее строение вновь стоит на прежнем месте. По большому счету, из памяти Зенона совершенно выскользнуло столь незначительное событие. В его голове сейчас был всего один вопрос: «Что я тут делаю?» Его ничуть не удивляло ни то, что он свободно парит в воздухе, вопреки законам природы, ни то, что сам он лишен столь привычной материальной оболочки. Он витал между небом и землей, и это было здорово.

Внизу суетились какие-то люди. По булыжной мостовой туда-сюда сновали пассажирские и грузовые повозки. Вездесущая ребятня гоняла мяч, едва не под колесами транспортных средств. Легкий ветерок лениво шевелил листья деревьев. Время от времени где-то лаяла собака, мычала корова, или победно кукарекал какой-нибудь предводитель куриной стаи, ловко оседлавший перед этим одну из своих квохчущих наложниц.