Время наступает - Владимир Свержин

Даниил, не отрываясь, смотрел на этих странных людей, пытаясь сообразить, как такие довольно крепкие, но все же куда более мелкие, нежели Кархан, мужчины, смогли взнуздать и оседлать громадного дракона. Между тем царский телохранитель и драконьи наездники продолжали разговор, словно и не замечая Намму.

– Ральф Карлсон, – вскидывая привычно руку к голове, представился Руслану пилот катера. – Командир спасательного борта полусотого. Он же Сапсан-1.

– Андрей Сермягин, – вторил ему спутник. – Штурман и, ясное дело, Сапсан-2.

Руслан представился и кивнул на обалдевшего Намму:

– Это пророк Даниил. Вероятно, доводилось слышать прежде.

Пилот и штурман закивали и с нескрываемым уважением поглядели на внимающего их речам аборигена.

– Оставаться здесь далее, на мой взгляд, опасно. Я не исключаю вариант, что Мардук, или уж кто там позаботился о том, чтобы сбить катер, захочет получше разобраться, что это за незапланированные полеты в секторе его ответственности.

– Значит, как всегда, – печально усмехнулся в ответ пилот. – «В случае, если ваш вертолет сбит над территорией противника, вам следует с максимально возможной скоростью покинуть квадрат падения боевой машины и, стараясь не привлекать внимания, пробираться в расположение своих частей».

Руслан прислушался: издалека доносились гортанные крики, которыми скифы и прочие воины его отряда подгоняли своих коней.

– Не привлекая внимания скорее всего не получится. Ладно, представим вас гиперборейцами, из рассказов птиц узнавшими о чудесах и пророчествах вот его и пожелавшими воочию узреть сего боговдохновенного мудреца и святого человека. В седле держаться сможете?

– Более или менее, – признался Ральф Карлсон, – причем скорее менее, чем более.

– В детстве когда-то приходилось, – вторил ему штурман. – Но это был пони.

– Н-да, придется научиться. – Кархан поглядел на одеяния летного состава. – Скиф, не умеющий ездить верхом… Я думаю, нынче в Вавилоне это будет не менее сенсационная история, чем повесть о Данииле, в один присест завалившего двух драконов.

– Зато у нас есть ранцевые двигатели, – насупившись, проговорил Карлсон.

– Толку-то? Топлива в них сколько?

– Миль на пятьдесят еще будет.

– А дальше-то что, мертвое железо? Ладно! Для таинственных гиперборейцев сойдет. Хотя, – он тяжело вздохнул, – если местные боги действительно решили на нас ополчиться, то по этим штуковинам выцелить чужаков будет легче легкого. В общем, будете вы то ли ангелы, то ли гиперборейцы, то ли все вместе сразу. И молитесь, чтобы местные боги удовлетворились сбитым драконом.

Намму ехал возле конных носилок Сусанны, наконец в полной мере ощущая себя героем дня. Он рассказывал выглядывающей из-за кожаной занавеси девушке, как спускался в логово к чудищу, дабы убедиться, издох ли Мушхуш. Даниил подробно описывал, как стоял, укрывшись за каменным выступом, почти у самого драконьего хвоста, пытаясь сообразить, жив ли еще чудовищный монстр или уже нет. Он повествовал о грудах золота, оставленных им, чтобы поспешить на помощь ей; о том, как одним молением истребил родного брата первого дракона, ибо Господь прислал на помощь ему двух воинов небесной рати, дабы те охраняли его. Рассказывать Сусанне подробности загадочного появления гиперборейцев он не стал. Во-первых, и сам почти ничего не знал о них. Во-вторых, «божье воинство» звучало более весомо. Между тем пилот и штурман ехали тут же, устроившись по бокам от возницы, погонявшего ременным кнутом передовых коней упряжки.

«Ральф и Андрей, Ральф и Андрей, – повторял про себя Намму. – Имена-то какие диковинные. И звучат как-то дико, не по-людски. То ли дело Синахериб или Тиглатпаласар. Навуходоносор, в конце концов. Хотя, если прислушаться, в имени Андрей, пожалуй, слышится что-то эллинское. Нет, положительно странные люди живут в этой Гиперборее. – Он улыбнулся, ловя на себе взгляд одного из чужаков, и помахал ему рукой. – Кархан просил никому не говорить, что его друзья прилетели на драконе. Но что-то же сказать надо?! Не может же и впрямь взрослый здоровый мужчина не уметь ездить верхом!»

Нидинту-Бел утер ладонью кровь, текущую из разбитой брови. Рана была неглубокая, но обильно кровоточила. И что самое противное, ярость, кипевшая в его сердце, точно ядовитое варево в котле мага, не находила себе выхода, грозя разорвать начальника стражи на куски. Сын Набонида места не находил, осознавая, что грязная рука дикаря-варвара посмела коснуться его лица.

С этого момента всякие уловки и хитрости для него закончились. Либо он, либо Даниил сегодня вернется победителем в гордый Вавилон. У Нидинту-Бела и сомнения не возникало, что на этот раз он возьмет верх!

Нидинту верил в своих людей, знал, что они будут молчать. Что же касается всех прочих, им следует умереть. Конечно, жаль губить такой замечательный цветок, как эта надменная эборейская прелестница. Но иного пути теперь нет. Впрочем, быть может, удастся захватить красавицу живьем. От этой мысли Нидинту-Белу стало тепло. Он почувствовал, как радужный туман плывет у него перед глазами, порождая диковинные образы того, что он будет делать с пленницей и как она будет молить его о пощаде.

«Что ж, посмотрим, за кем будет последнее слово, – слизывая с руки запекшуюся кровь, усмехнулся он. – Скифским дикарям нет равных в ближнем бою. Но стрелы одинаково поражают и хлипкого юнца, и силача. Даже могучим львам не устоять против этих оперенных тростинок».

Нидинту-Бел отнюдь не был новичком в военном деле. С младых ногтей он упражнялся в метании копья и стрельбе из лука. Он мог без устали скакать на коне и на одногорбом верблюде, как это делали аравийцы. Он мог направить бег колесницы и расставить лучников, дабы те могли поразить цель и остаться вне досягаемости вражеских стрел. Ему были понятны замыслы врагов, и он гордился этим умением вплоть до того дня, когда судьба его свела с гнусным эбореем. Он долго терпел, но час пробил!

Люди Нидинту-Бела, вооруженные длинными луками, заняли укромные места в расселинах буровато-серых холодных скал, высматривая, когда вдалеке появится эскорт Даниила. В том, что он появится, начальник городской стражи не сомневался. Он видел падающего дракона и понимал, что каким-то неведомым путем этому мерзкому чужаку удалось поразить его насмерть.

«Он вернется, – повторял себе под нос Нидинту-Бел. – Здесь иной дороги на Вавилон нет. Разве что он пожелает идти через пустыню. Но это вряд ли!»

Наконец колонна, сопровождаемая скифами, появилась вдалеке. Она двигалась неспешно. Тяжелые и громоздкие конные носилки не предполагают быстрой езды. Нидинту-Бел видел, как скифы напряженно разглядывают скалы, нависающие почти над самым берегом Евфрата. Вероятно, их звериное чутье подсказывало, что враг где-то близко. Но тщетно. Еще миг, и ловушка должна была захлопнуться. Нидинту-Бел приложил руки воронкой ко рту и прокричал раненым онагром, давая сигнал к атаке. Тетивы загудели, точно струны кифар, заводя мрачную песню боя, и десятки стрел устремились к небольшому отряду, зажатому между скалами и рекой.