Плач - К. Дж. Сэнсом

Мэри Оделл постучала в боковую дверь и, не дожидаясь ответа, предложила мне войти. Я оказался в личной комнате для молитв. Обстановка здесь была безупречно ортодоксальной – на стенах богатая роспись, как повсюду во дворце, алтарь покрыт вышитым холстом, а в нишах горят свечи. Королева позаботилась, чтобы в ее личной молельне не было никаких видимых признаков реформизма, которые враги могли бы использовать против нее.

Мэри обернулась в дверях:

– Королева и Джейн скоро будут.

– Спасибо, миссис Оделл.

Неожиданно горничная наградила меня обаятельной улыбкой.

– Я знаю, что вы сделаете все, чтобы помочь королеве. Да поможет вам Бог в ваших усилиях, сержант Шардлейк!

– Вы очень добры.

Дама удалилась, шурша шелковыми юбками, и я остался один. Вдали еле слышались голоса – обычный дворцовый гул. Я подумал, что наконец нащупал какую-то почву под ногами. Человек с половиной уха, участвовавший в первом покушении на Грининга, был связан с кем-то наверху, странный эпизод с Мэри Оделл и стражником также нужно расследовать… Даже этот странный запашок нужно обдумать. А теперь мне снова предстояла встреча с королевой. Я посмотрел на одну красную свечу в нише и на мгновение ощутил странное чувство удовлетворения.

Циновка была такой толстой, что я не услышал приближающихся шагов и вздрогнул, когда дверь отворилась. Вошли четыре женщины, но королевы Екатерины среди них не было. Две дамы были молоды, в роскошных платьях с длинными рукавами, а две другие, вдруг понял я, были знакомы мне по огромному портрету короля и его семьи. Одна из них была маленькой круглолицей женщиной, стоявшей позади леди Мэри в дверном проеме, а другая – самой леди Мэри. Маленькая женщина – я догадался, что это, должно быть, и есть дурочка Джейн – принесла с собой жирную белую утку, которая теперь шлепала рядом с нею на кожаном поводке.

Джейн стояла отдельно от других и отличалась сравнительно простым платьем, хотя ее серая накидка с высоким воротником и белый чепец были из самой лучшей материи. Ее голубые глаза обежали молельню и бессмысленно и испуганно уставились на меня. Рядом с нею, такая же невысокая, но в роскошных одеждах, стояла и с царственной властностью рассматривала меня леди Мэри. Я поклонился чуть ли не до самого пола, и мое сердце бешено заколотилось.

– Выпрямитесь, мастер законник. – Голос дочери Генриха VIII оказался звучным и на удивление низким.

Я взглянул на старшую из детей короля. Мне было известно, что дочь Екатерины Арагонской была намного старше леди Елизаветы и принца Эдуарда; ей перевалило далеко за двадцать, а со своими тонкими, узкими чертами лица она казалась еще старше. Ее темно-рыжие волосы покрывало усыпанное бриллиантами круглое арселе, а зеленая мантия была расшита гранатами – распространенный узор, но также и эмблема ее давно умершей отвергнутой матери. Маленькие красивые кисти ее рук играли золотым ароматическим шариком на поясе.

– Простите, миледи, – сказал я, – я не знал…

Принцесса кивнула и улыбнулась – милой улыбкой, хотя ее темные глаза смотрели холодно и настороженно. Несмотря на свои спокойные манеры, она показалась мне человеком, который всю жизнь был настороже. Леди Мэри взмахнула рукой.

– Я знаю, вы ожидали королеву. Но мой отец позвал ее посидеть с ним немного. Когда пришла Мэри Оделл, чтобы забрать Джейн, та была со мной, и я сказала, что сопровожу ее вместо королевы. – Она насмешливо посмотрела на меня. – Полагаю, вас попросили расследовать случай с украденным перстнем королевы.

– Совершенно верно, миледи. Меня попросил лорд Парр.

Мэри сделала движение своими худенькими плечами – как будто пожала ими.

– Я что-то смутно слышала об этом. Но в последние дни я была занята надзором за строительством моих новых апартаментов. – В ее голосе проскользнула нотка гордости. – Как видите, я привела с собой двух моих фрейлин, для приличия. – Она не представила их, но продолжала обращаться ко мне. – Я удивлена, что бедняжку Джейн будут допрашивать. – Мэри с нежностью посмотрела на маленькую женщину, которая с умоляющим видом посмотрела на нее и проговорила тонким голоском:

– Я не сделала ничего дурного, миледи.

Я задумался, в самом ли деле Джейн такая тупая и пугливая или притворяется, и не смог ответить на этот вопрос. В ее круглом, как луна, лице было нечто необъяснимо странное – то ли потому, что ее ум работал не так, как следует, то ли потому, что она была искусной актрисой. А может быть, имело место и то и другое.

– Так пожелала королева, – сказал я, – потому что Джейн – мне казалось, что здесь было принято называть шутиху христианским именем – была одной из тех четырех человек, кто входил в спальню Ее Величества в тот вечер, когда пропал перстень. – Вас ни в чем не подозревают, – успокоил я дурочку. – Просто мне нужно знать, не заметили ли вы чего-нибудь необычного…

Меня прервал неожиданно резкий голос леди Мэри:

– Я требую, чтобы вы задавали все вопросы Джейн через меня, сэр, как, я уверена, потребовала бы и королева. Я не дам ее запугивать. – Она слегка сдвинула брови, что две ее фрейлины тут же скопировали. Утка натянула поводок, желая обследовать травы в углу.

– Тогда я прошу вас, миледи, спросить Джейн, куда она ходила и что, может быть, видела, когда вошла в личные апартаменты королевы шестого июля.

– Ну, Джейн, – ободряющим тоном спросила леди Мэри, – ты помнишь что-нибудь?

Прежде чем ответить госпоже, дурочка бросила быстрый взгляд на меня.

– Я хотела показать королеве новый трюк, которому научила Утю – искать травку, которую я спрятала. Но фрейлины не пустили меня в покои, сказали, что ее там нет. – К моему удивлению, тут Джейн по-детски топнула ногой и закричала: – Они часто не пускают меня к королеве, хотя только я могу отвлечь ее, когда она грустит! Она часто грустит в последнее…

Мэри подняла руку, и шутиха тут же замолкла.

– Да, – сухо сказала Мэри. – Часто. А теперь такой шум вокруг пропажи перстня. – Мне подумалось, что как королева ни старалась подружиться с детьми короля и подружить их друг с другом, по крайней мере, в отношении старшей принцессы ее успех оказался весьма ограниченным.

– Он имел огромную ценность лично для нее, – пробормотал я. – Миледи, если Джейн могла бы сказать, куда она заходила…

Мэри повернулась к Джейн и терпеливо проговорила:

– Когда ты прошла мимо фрейлин в личные покои, куда ты там заходила? Видела что-нибудь странное?

– Я во всех комнатах искала королеву, – ответила Джейн. – А когда увидела, что ее и вправду нету, снова вышла. В ее покоях никого не было, пажи уже ушли, а Мэри Оделл еще не пришла.

– Значит, все хорошо, – сказала леди Мэри тоном, говорившим, что разговор закончен, и дурочка бросила на меня быстрый торжествующий взгляд.

Но я не сдался.

– Не заметила ли она чего-нибудь необычного в спальне? Может быть, чего-нибудь, касающегося личного сундука королевы, где она держала перстень и другие драгоценности?