Один день в Древнем Риме. 24 часа из жизни людей, живших там - Филипп Матисзак

Увы, Миирию из Миры придется вновь вести дела с Манидом, хотя на этот раз, когда они пожмут руки в знак того, что сделка заключена, Миирий аккуратно пересчитает свои пальцы. Он только что получил сообщение о том, что торговый корабль «Дитя Ио» пришвартовался в Остии. «Дитя» – типичный корабль своего времени: семидесятипятитонное судно, которое везет около полутора тысяч амфор. Среди этих амфор есть дюжина плотно закупоренных сосудов с маленькой свинцовой печатью – отличительной чертой торговца специями Миирия.

У этих сосудов несколько странная форма по сравнению с обычными римскими амфорами, по той простой причине, что это не обычные римские амфоры. Они происходят из Бараки, малоизвестного города на западном побережье Индии. Шесть из них наполнены корицей, ладаном и имбирем и стоят почти столько же, сколько само торговое судно, которое их несет, остальные шесть наполнены измельченным черным перцем.

Перец – фантастически дорогой товар. Для того чтобы купить всего один фунт, рабочему пришлось бы работать полмесяца. Тем не менее римлянам нравится пряная пища, хотя многие из используемых ими специй, включая перец, приходится ввозить из-за границы Империи. Большинство римлян понятия не имеют о происхождении черного порошка, который придает остроту их чечевичному супу, но Миирий знает, что его привозят из индийского региона Керала (там местные жители называют перец «кари» – от этого слова происходит название острой восточной приправы «карри»). Почти в каждом рецепте автора римских кулинарных книг Апиция содержится перец, но во многих блюдах это, безусловно, самый дорогой ингредиент.

Рим платит за перец и другие специи золотом, и порой Миирий задумывается, разумно ли ежегодно вывозить из страны буквально тонны золота, чтобы заплатить за роскошь, которая вскоре после употребления неизбежно окажется в канализации. Как заметил натуралист Плиний Старший столетие назад:

Когда поставляешь такой ценный товар, как перец, в такой корыстный город, как Рим, самое важное – хранить его в самом безопасном месте, которое только можно найти. Вот поэтому сегодня вечером Миирий и идет на ужин. У Манида есть не только хранилище, защищенное от взломщиков, но и охранники, славящиеся неподкупностью. Миирий повидал слишком много бесценных сосудов, из которых специи загадочным образом «испарились» – прямо за закрытыми дверями. А порой настоящие печати превращались в грубо подделанные, а пряности внутри – в мусор. Услуги Манида обходятся дорого, но, по крайней мере, с его складов товары вывозятся в том же состоянии, в котором они туда поступили.

Пригласив Миирия на обед, Лициния намекнула, что Миирия как торговца может заинтересовать один из гостей – путешественник, проделавший путь до Кирены и обратно и желающий поведать о своих приключениях приглашенным. Серьезно? Мирий никому не рассказывает о своих путешествиях, но, будучи молодым человеком, тоже немало поездил, чтобы заручиться связями, благодаря которым он потом сделал состояние. Путешественник из Кирены, серьезно! Как будто путешествие в маленький город на побережье Северной Африки – это великое приключение! Мирий знает, что мир большой, намного больше, чем кажется среднему римлянину, не говоря уже о жителях самой столицы, которые, похоже, верят, что цивилизация заканчивается за городской чертой.

Перевозка специй. Торговцы и верблюд. Барельеф. DEA /G. Dagli Orti / Getty Images.

Он помнит, как беседовал с моряком, стоя на побережье острова Тапробана (который другие позже назовут Серендипом, Цейлоном или Шри-Ланкой). Этот моряк был поражен, что заплыл так далеко на запад от родного порта Каттигара на острове Борнео в Сине Магне, огромном океане, который сам моряк назвал Южно-Китайским морем. Миирий рассказал моряку о далеких Галлии и Британии и даже о таинственных землях, которые, по слухам, находятся еще западнее. Моряк слушал с вежливым недоверием.

Моряк, в свою очередь, поведал поразительные вещи о дорогах в Китайской империи. Если верить ему, они гораздо шире, чем римские дороги, о которых с такой гордостью рассказывал ему Миирий, они так широки, что для императорских чиновников и посланников отводится специальная полоса! Когда Миирий скептически поинтересовался, почему столь могущественная империя до сих пор не вступила в контакт с Римом, моряк ответил, что китайцы действительно неоднократно пытались, но эти попытки всякий раз пресекали населяющие Западную Азию парфяне, которые, как посредники, получают большую выгоду от торговли, идущей по Великому шелковому пути.

Это было почти двадцать лет назад. Миирий отправился в путь из римской Сирии весной. Сначала он остановился в арабском порту Музы, где, как велел ему отец, он заключил долгосрочные договоренности о закупке духов и ладана. Затем, уже по собственной инициативе, он отправился дальше. Ко времени восхождения звезды, которую одни называют Душой Исиды, другие – Сириусом, собачьей звездой, он достиг Оселиса. Этот порт – отправная точка для тех, кто желает попасть в Индию. Молодому Миирию повезло: как раз к его прибытию подул ветер, который называют гиппалом, и корабли торговцев отправились в путь, совершаемый только раз в год. Целый месяц Миирий пил вино с торговцами в Музирисе, городе на западном побережье Индии. Отсюда он отправился по суше в края, населенные индами. Главный порт здесь находится в устье реки: для Миирия это имело значение, поскольку перец доставляется по рекам из внутренних районов страны. По словам торговцев, с которыми он говорил, фермеры, выращивающие перец, выдалбливают каноэ из бревен, помещают в них свой драгоценный груз и направляются вниз по реке, чтобы продать свой товар в порту.