Коварство дамы треф - Марина Серова

Труба, за которую я отчаянно цеплялась, скрипнула еще раз. Даже если я сейчас позову на помощь полицейских, то они не успеют прибежать. Позвать Кронштадтского? Но он, скорее всего, уже юркнул в ближайший чердак и сломя голову несется по ступенькам грязного подъезда вниз. Да и какое ему дело до меня?

Интересно, сколько еще выдержит труба? Полминуты? Двадцать секунд? Нет мочи ждать — лучше разжать пальцы и самой упасть вниз! Просто разжать пальцы. Просто разжать. Я зажмурилась — и…

Чья-то рука с силой схватила меня за запястье.

— Ты чего удумала, дура?! Держись! — проорал знакомый до боли голос, перекрывая свист ветра.

Я открыла глаза и увидела совсем рядом с собой искривленное от напряжения лицо Кронштадтского. Скрипя зубами, он что было мочи тянул меня из черной бездны вверх на крышу.

— Ты вернулся? Как? Откуда? — закричала (а может, только подумала) я.

— Держись! — скрипел зубами Антон.

Он силился вытянуть меня, но сам скользил по крыше и норовил вот-вот грохнуться вслед за мной.

— Отпусти… Сам погибнешь…

— Держись, дура!

Из последних сил он рванул меня за руку — и все-таки вытянул! Мои ноги еще болтались в воздухе, но сама я уже плашмя повалилась на черную кровлю. С трудом перекинула ноги — сначала одну, потом другую, — распласталась на спине и открыла глаза. Высоко-высоко над головой сверкали звезды — яркие и невероятно острые в этой промозглой осенней ночи. Господи, хорошо-то как!

— Женька, вставай! — затормошил меня Антон. — У нас нет времени разлеживаться! Силы есть? Бежать сможешь? На той стороне крыши есть люк, он ведет в подъезд.

После всего случившегося мне до жути хотелось объятий, слез и слов благодарности в адрес спасителя. Но он вместо этого ткнул меня кулаком в бок:

— Вставай! Бежим! Иначе нас точно поймают!

Я вскочила, он крепко схватил меня за руку, и мы побежали вперед.

— Зачем ты это сделал? — спросила я несколько часов спустя, когда мы уже оказались на кухне у меня дома.

Кронштадтский сидел на табурете и пил виски, нетвердой рукой наливая бокал за бокалом. Я примостилась на подоконнике. Мне тоже хотелось напиться, но к горлу подкатывала тошнота. Перед глазами все еще стояла эта картина: залитая электрическим светом комната, старый диван, а на нем лицом вниз лежит человек.

— Зачем ты спас меня? — повторила я, достала из пачки «Парламента» сигарету, зажала ее губами и пощелкала зажигалкой. — Вот черт, закончилась! — С досадой я отшвырнула ненужную вещицу и снова обратилась к Антону: — Ведь ты спокойно мог уйти один…

Он посмотрел на сигарету у меня в руке, полез в карман, достал что-то и, подумав, протянул мне:

— Кури.

Я приняла из его рук зажигалку и несколько секунд разглядывала красивую безделушку: на вытянутом металлическом прямоугольнике был вырезан дракон. Чиркнула огнивом, прикурила и уже хотела было вернуть зажигалку, но Антон жестом остановил меня.

— Оставь себе, — сказал он. И, подумав еще немного, добавил: — Эту зажигалку мне когда-то давно подарил Прохор Федосеев. Теперь я окончательно решил, что больше меня с этим человеком ничего не связывает. Курить я давно бросил, а тебе пригодится. Так что оставь…

Я сунула зажигалку в карман и настойчиво повторила свой вопрос:

— Так почему ты меня спас?

— Я своих в беде не бросаю.

— А как же правило?

— Какое еще правило? — не понял он.

— Ну что каждый сам за себя? — напомнила я. — Ты же сам мне говорил об этом в самом начале нашего знакомства.

— Да какие еще правила, если мы одна команда! — махнул он рукой.

В этот вечер мы больше не разговаривали. Кронштадтский осушил половину бутылки и ушел спать в комнату тетушки — я постелила ему там. А я еще долго сидела на подоконнике и курила. У меня в голове никак не укладывалась такая простая и как будто бы даже логичная мысль: Митя мертв, а убил его Марк. У него был очевидный мотив — украденные деньги. Вспыльчивая и злобная натура Полонского вполне способна на любое преступление, да и оружием он располагал. Но откуда он узнал, что деньги именно у Мити, если даже я этого не знала, когда мы расстались с Полонским? И каким образом Митя оказался в этой квартире?

Еще вчера утром Марк был совершенно убежден, что деньги украли я и Антон, и именно с нас он требовал возвращения долга. Откуда же у него появилась информация о том, что дурашка Женяша собственноручно отволокла деньги Митьке? Знали об этом всего три человека. Первый — Стас Саврасов, но он точно не в счет. Знал о моей глупости и владелец ресторана «Каре», но не таков Леонид Графченко, чтобы доносить на меня карточному аферисту. А еще о том, что четыре миллиона оказались в руках актера Мити, я рассказала вчера ночью Кронштадтскому…

— Антон! — выдохнула я имя своего напарника вместе с сигаретным дымом. На душе паршиво заскребли кошки. — Да нет… Зачем ему это? Да и не мог он этого сделать — ведь он сам вместе со мной чуть не угодил в лапы полицейских.

Но факт оставался фактом: сегодня на улице Огородной в доме 47 в квартире номер 12 был застрелен Дмитрий. К тому моменту, как я и Антон позвонили в дверь, убийца уже успел скрыться, причем перед этим он сам вызвал полицию! Значит, мы разминулись с ним совсем чуть-чуть, а полицию он вызвал специально, чтобы поймали нас. Кто, как не Полонский, мог знать, когда мы явимся? Это был он, точно он!

В голове еще долго ворочались тяжелые мысли. Иногда я начинала проговаривать их вслух, потом замолкала, курила, смотрела в окно. Спать я легла уже тогда, когда на улице погасли фонари, а на горизонте слабо забрезжил рассвет.

Вдрызг напившийся накануне Антон Кронштадтский проснулся свежим и бодрым, а вот мне подъем дался тяжело: голова болела, а по телу разливалась болезненная ломота — первый признак серьезной простуды.

— Не возражаешь, что я хозяйничаю у тебя на кухне? — спросил Антон, когда я, смурная и невыспавшаяся, заглянула туда.

Мой бодрый напарник уже приготовил омлет, нарезал бутерброды с ветчиной и теперь варил в джезве кофе. По кухне плыл пряный аромат арабики.

— После того, что я выпил вчера, уж больно тошно, — пояснил он, кивая на джезву.

— Кухня в твоем распоряжении, — кивнула я. — А я пойду в душ.

Босиком я пошлепала в ванную, сполоснула лицо холодной водой, потом достала из шкафчика щетку, намазала пасту и сунула ее в рот. Параллельно с чисткой зубов я стала складывать в стиральную машину грязные вещи: после вчерашнего побега по ночным крышам сил у меня хватило только на то, чтобы зашвырнуть грязные джинсы и рваную куртку в плетеную корзину для белья. Я взяла в руки куртку и уже собралась сунуть ее в барабан стиральной машины, но из кармашка выпал огрызок бумаги. Почти машинально я подняла с пола листок со штрихкодом и вспомнила: я же прихватила улику с места преступления! Это был чек за оплату кофе и ростбифа в кафе «Мармелад». Адрес: Гоголя, 32. Время проведения кассовой операции 8:25, 25 октября. Плательщик Дмитрий Мартынов. Номер карты… Значит, прошлым утром Митенька завтракал в кафе рядом с домом. А дальше? Что же произошло с ним дальше? Где и почему он встретился с Марком?