Внутри меня гасли звезды - Нат Рейвен

– Хотя знаешь, не вернешься. Мы не позволим.

Эштон ставит точку в мозгопромывающей лекции, изображая смешную гримасу, дабы убрать с моего лица скуксившееся выражение. Но вместо того, чтобы развеселиться, я начинаю громко реветь и сажусь на пол. Платье ловит соленые капли, стекающие с подбородка. Руки нервно мнут подол.

Осознавая, как глупо я однажды поступила, слезы из моих глаз начинают литься в два раза сильнее. И этот, топящий сушь, поток, уже никто не в силах остановить. Мне нужно сейчас повыть, чтобы очиститься. И друзья это понимают, не говоря лишних слов удаляясь за салфетками.

Лгунья!

Я столько раз обманывала себя, что обмануть кого-то ещё стало сущим пустяком. Мне удалось кинуть пыль в глаза Дилану, отцу. Первому мне скоро придется испортить надежды насчет меня, а второму настроение. Как же я не хотела этого делать, но теперь придется отвечать! Ребята правы, лучше я буду одна, чем примусь портить жизнь и себе и Фостеру.

Дурочка, и вот понадобилось же мне тогда поставить замену Ривзу. Тупица и слабачка! Чем я лучше той же Уэлш, манипулирующей всеми, дабы урвать выгоду?

Утерев свои красные глаза, я неуверенно встаю на ноги и выхожу из зала. Избегая лишнего общества, прокрадываюсь тайком в туалет и стираю черные разводы туши со щек. Извилистые выпуклые линии вен заметно выпирают на лбу, словно я находилась в нервном напряжении не пару минут, а битые часы. Кожа горит пунцовым огнем и почти сливается с помадой оттенка «Огонь и лед». В отражении красуется не самая удовлетворительная физиономия, но лучше уже не поправить.

Да и плевать.

Меня отвлекает от своей персоны громкий хлопок двери. Взбешенная Кора Уэлш, как фурия, залетает в туалетную кабинку и начинает скулить, словно побитая собака.

Уэлш плачет.

Надо же, она умеет это делать!

Я не собираюсь лезть в бассейн с гребнистыми крокодилами, поэтому выхожу в коридор и тут же натыкаюсь, черт возьми, на Ривза!

Видимо, это он так довел Кору…

– Ты что, плакала? – сразу же спрашивает меня он.

– Нет, просто умывалась.

– Слезами?

– Это твоя подружка сейчас соленой водой заливается, так что иди и устраняй потоп.

Я собираюсь уйти, но он задерживает меня и легонько впечатывает спиной в стену.

– Кто тебя обидел? – настойчиво сквозь зубы процеживает он, подходя ближе.

– Да никто меня не обижал! Дай пройти.

Буквально секунда его встревоженного заботливого взгляда, и я готова рухнуть к нему в руки. Мысли напором так и давят.

Боже, какая же я слабачка на самом деле!

– Даки! – Вовремя появившийся Эш, буквально выхватывает меня из лап помутнения. – Мы с Берк тебя потеряли, пошли.

И он уводит меня от байкера.

Спасибо, спасибо, спасибо!

***

Под чарующую песню из репертуара группы Hooverphonic я оказываюсь в паре с другом(10). Грифф забыл на сегодня про всех девчонок в зале ради меня. Считая, что сможет отвлечь от грусти, он ведет меня в свободном вальсе по центру фойе. И это помогает. Я действительно перестаю думать, отдаваясь времени, месту и танцу. Ловлю приятные ощущения от дела, которое люблю всем сердцем и вижу в глазах Эша отражение своей искренней улыбки. Голова приятно кружится, по всему телу разливается легкость.

Подол платья развевается колокольчиком в вихре плавных движений и принимает на себя свет от прожекторов. Маленькие золотые звезды прыгают по темно-синей ткани, словно солнечные зайчики.

– Ты посмотри, Берк по своей программе работает! – Эштон обводит взглядом нашу подругу и ее партнера – мистера Сэймора.

Чертовка решила его соблазнить!

Я знаю этот взгляд хитрой хищности. Он уже вероятно привык, что к нему половина студенток клеится. Конечно же, он красив, умен и даже еще не старый. Так почему же не нарушить строгие правила университета, ну или хотя бы не постараться их нарушить? Мне этого не понять, но речь ведь не обо мне.

Высокий француз в черном смокинге не выглядит смущенным от очередного смелого поступка блондинки. Хореограф не обращает никакого внимания на все уловки Камиллы и лишь сухо улыбается.

– А вдруг это он ее пригласил?

– Что? Он? Ха-ха, ты серьезно?

– Ну да, а что здесь такого? Что плохого в том, чтобы станцевать со своей студенткой?

– Ничего плохого, я же не об этом. – Друг слегка теряется.

– Эш? – вопросительно уставившись на него, продолжаю я. – А о чем ты?

– Я не должен об этом говорить…

– Ну мне-то можно.

Он сдается.

– Короче, если быть немногословным, то наш препод никогда бы не пригласил на танец ни одну девушку из этого зала по крайней мере по своему желанию… Он гей.

Я сбиваюсь со счета и на секунду останавливаюсь, но уже  в следующую продолжаю танец. Никогда бы не подумала, что мистер Сэймор гей! Кто угодно, но только не он. Мне всегда казалось, что наш преподаватель больше по женщинам, но никак не по своему полу. Впрочем, внешность обманчива.

Ну что сказать, прекрасная половина этого заведения зря старается. Он достанется какому-нибудь симпатичному мужчине. Как бы то ни было, любовь – есть любовь, и не мое это дело.

– А откуда ты знаешь, а?

– Ну я как-то зашел в зал вечером, а там он со своим парнем, или как там они друг друга называют, зажимается. Короче, я обещал, что буду молчать, так что и ты не проговорись.

– Да ладно, зачем мне лезть в чужую жизнь? Просто мой мир больше никогда не будет прежним!

– Не будет, пока ты не закончишь кое-что…

Знаю, что он имеет в виду. Пока я не расстанусь с Диланом, то не вернусь в привычное для себя состояние. И опять в душе гаснут звезды…

Я представляю, что меня ждет, когда я все скажу. Я боюсь последствий впервые за долгое время.

– Позвони ему прямо сейчас, Даки. Лучше содрать лейкопластырь резко и быстро, чем тянуть по дюйму и орать от боли.

– Спасибо, что вы с Кэм рядом…

– На то и нужны друзья, чтобы вовремя закрыть кран с льющимся дерьмом.

***

– Какого черта?

Я стою у стола с напитками и пытаюсь найти хоть что-то крепче безалкогольного пунша. Только что я позвонила Дилану, он скоро приедет. Мне требуется эликсир храбрости.

– Все из-за того, что в позапрошлом году одна девушка набралась и устроила здесь драку со своей подружкой, которая переспала с ее парнем. Все очень сложно, как в мыльной опере, так что даже не вникай. В итоге ректор запретил все спиртное на территории универа, – говорит Грифф.

– Санта-Барбара какая-то.