Калипсо - Ингар Йонсруд

– Я думал, вы работаете над расследованиями убийств? Или вы перешли в охранники отелей? Наверное, платят лучше?

– Было письмо с угрозой, – кратко ответил Фредрик. – Я занимаюсь этим делом.

Вице-премьер Рубен Андерсен потер свою крысиную физиономию. Чтобы замаскировать редкую растительность на ввалившемся подбородке, он отрастил сальную бороду. Андерсен стоял рядом с Фредриком и покачивал головой в такт речи Рибе. Слегка подергиваясь, он отмечал высшие точки в речи. Они отрабатывали это, и очевидно сценарий выступления готовил тщедушный советник.

Фредрик положил руку ему на плечо.

– А российский представитель здесь? Разве мы не враги? – прошептал он ему на ухо.

– Дипломатия, – пискнул Андерсен, словно Фредрику это понятие не знакомо. – У Норвегии нет врагов. У нас есть союзники и соседи. Россия – наш большой сосед, а ее посланник – гость министра обороны. Видите человека, сидящего за ним? В форме?

Андерсен кивнул в сторону маленького очкастого мужчины в необычной форменной фуражке.

– Это новый московский военный атташе в Норвегии, Федор Ларинов. Важно, чтобы он правильно понял намерения нашего народа.

– Держи друзей близко, а врагов – еще ближе? – предположил Фредрик.

Андерсен застонал и повернулся к нему.

– Якоб Бейер – ваш сын?

Фредрик вопросительно посмотрел на него.

– Мне пришло это в голову, когда я смотрел программу рождественского концерта в Музыкальной академии. Вы похожи. Только он немножко… круглее.

– Вы хотите меня обидеть? Нас? Якоба?

– Нет же. Будем надеяться, что у сына не отсутствует музыкальный слух, как у отца, – сухо сказал Андерсен.

Фредрик раздумывал над ответом, когда двое охранников вдруг отодвинули его в сторону. Они освобождали себе проход к Симону Рибе. Вдали раздался звук сирены.

Убежище находилось в подвале отеля, и Фредрик был рад, что это не ему пришлось провести сорок минут за стальной дверью с премьер-министром страны.

Инспектор полиции Косс с белым лицом вышел из убежища. Не произнеся ни слова, он промаршировал в переговорную, где собрались полдюжины начальников полиции. На столе лежал пистолет «Хеклер и Кох P7». Военная модель. Все присутствующие потупились, когда Косс во второй раз за короткое время схватил телефон, пищащий в кармане, резко взглянул на него и отклонил вызов.

– Как отвратительно непрофессионально, – сказал он, стукнув кулаком по столу.

Оружие было спрятано под потолочными панелями в вентиляционной шахте в коридоре между переговорными.

– Офис премьер-министра интересуется, как, черт возьми, мы могли не заметить заряженный пистолет всего в нескольких метрах от места, где должен был произносить речь Рибе. И это после того, как мы получили прямую угрозу. Премьер не в восторге. Поверьте мне.

И судя по общему настроению, он не был единственным.

– Начальник Неме лично звонил премьер-министру с извинениями.

Непозволительное упущение. Мало что в жизни Тронд Антон Неме презирал больше, чем полицейских, позоривших отделение своим непрофессионализмом. Ведь это попадет в заголовки. А реакция прессы досаждала начальнику полиции как песок в плавках. Неме был известен тем, что в таких случаях начинал неистово отмывать зад.

Ответственным за безопасность был комиссар из участка Майорстуа. Фредрик его не знал и не сочувствовал ему. Он заслуживает взбучки.

– Конечно, я беру на себя всю ответственность, – угрюмо произнес парень.

Фредрик ожидал, что Косс позволит себе еще пару пинков, ведь парень и так уже лежал на лопатках, но через несколько секунд он только махнул рукой, чтобы все вышли.

– Теперь мы мало что можем с этим сделать. Позаботьтесь, чтобы оставшаяся часть конференции прошла без сучка без задоринки.

Косс поднял голову.

– Бейер. Останься.

Что такое? Даже самому Себастиану Коссу не удастся повесить эту оплошность на него.

Косс подождал, пока последний выходящий закроет за собой дверь. Провел руками по прилизанным волосам, достал из внутреннего кармана бумажный платок и стер остатки геля с пальцев.

Телефон Косса опять зазвонил. На этот раз он ответил.

– Да, – его голос был мрачен. – Гюру. Твою мать, у меня нет на это времени. Езжай в травмпункт или подожди приема у врача в понедельник. Слышишь?

Фредрик представил перед собой портрет жены Коса, украшавший его письменный стол. Он бы чей угодно стол украсил. Она была еще большей блондинкой, чем ее муж, с внешностью, требовавшей денег, высокой устойчивостью к препаратам для кожи и большим количеством времени. Фредрик не мог представить ее в государственном травмпункте Осло, со всеми хриплоголосыми сумасшедшими, сидящими там в очереди. Фредрик сделал несколько шагов к двери. Быть свидетелем разговора ему было ни к чему. Но Косс уже положил трубку.

– Чертов сумасшедший дом, – пробормотал он и решительно указал Фредрику на стул. Сам он остался стоять. Сделал глубокий вдох. – Ну, что мы, черт возьми, имеем?

Да, что мы, черт возьми, имеем?

– У меня есть одна гипотеза… – медленно произнес Фредрик.

Косс не любил гипотезы. Он любил факты.

– В сундуке с военным снаряжением на Бюгдей мы нашли патроны к ручному оружию. Но не само оружие. И если исходить из того, что письмо с угрозой отправил Аксель Тране, я думаю – это тот самый пистолет, – Фредрик кивнул на стол, – … из сундука Тране.

Его первой мыслью было, что сам Аксель Тране подложил пистолет. Потому что когда ты оказался в такой ситуации, что вынужден жить двадцать лет своей жизни скрываясь, то да, тогда тебе есть за что мстить. Затем его убил кто-то, видимо раскрывший его планы.

– Но зачем было Тране сначала планировать покушение, а потом отправлять письмо с угрозой? – сказал Фредрик. – Это не логично. Логично было бы, если бы кто-то попросил у Акселя оружие. Но когда Аксель Тране понял, для чего будет использовано это оружие, он послал предупреждение. И его убили за то, что он все разболтал.

Себастиан хмыкнул, и его рот скривился в каком-то подобии улыбки. Такую версию можно сообщить начальнику полиции.

Метель была такой сильной, что Фредрик едва различал свет из окон отделения полиции. Он опять проснулся слишком рано и, стоя у фонарного столба в парке, смотрел в темноту. В зимние ночи снежинки, падающие на шапку, на капюшон куртки, плечи и руки, создавали ощущение покоя. Когда он ловил их рукой, они оказывались едва ли больше ногтя младенца. И тем не менее они покрывали землю бескрайним белым одеялом. Ложились сугробами метровой высоты и закрашивали городские шлаки и нечистоты.