Опасные удовольствия - Наталия Левитина

«…Месяце будет год, как я работаю в банке. Вчера снова видела Б. с его ослепительной красавицей. Оксана из валютного отдела сообщила, что красавицу зовут Вероника. Я обычно стою на остановке, а Глеб Николаевич везет свою крошку на исполинском „мерседесе“. Куда они едут? Наверное, сначала в какой-нибудь шикарный, дорогой ресторан. Неторопливо поглощают деликатесы, пьют вино. Потом – домой, заниматься сексом. Вероника так сексапильна, что обшивка „мерседеса“ плавится. Наверное, она оказывает серьезную психологическую поддержку Б., расставшемуся с женой три месяца назад. Я несколько раз видела Виолу – она чрезвычайно приятная женщина.

Образец изысканности и прекрасных манер. Она, я уверена, может минуту беседовать с грузчиком (или слесарем), но тот будет эту минуту уверен в том, что Виола наслаждается его обществом. Даже наши термоядерные сплетницы не могут не признать ее совершенства. А теперь Б. успокаивает растрепанные нервы в объятиях Вероники. Вероника лет на десять младше Виолы, и она кажется горячей, как хот-дог, – мужчины оборачиваются на нее, я сама видела. О, как бы я хотела ощутить на себе подобные мужские взгляды…»

«…К своему удивлению, что Глеб совсем не такая скотина, как я теперь его себе рисую. Навестила в школе своих балбесиков, принесла им коробку конфет и случайно столкнулась с одной из родительниц. Та набросилась на меня с вопросами: почему оставила школу, дети скучают без меня, куда устроилась, какая зарплата, не вышла ли замуж – и так далее, без тени сомнений в своем абсолютном праве задавать мне (и кому бы то ни было) такие личные вопросы. Узнав, что я работаю в банке „Гарант“, рассыпалась восторженными эпитетами в адрес Глеба Николаевича Батурского. Оказывается, у нее болен старший ребенок, и ему делали операцию в Германии. Операцию оплатил благотворительный фонд. Этот фонд финансирует из собственного кармана Г. Вот такая новая черта его личности мне открылась.

Но все равно я его ненавижу!»

«…Сегодня со мной произошел фантастический случай. На улице (я выходила из супермаркета и с любовью обнимала продуктовый пакет, мысленно воображая себя замужней американской дамой из мидл-класса, которая делает покупки на неделю) на меня налетел Б.! Глеб Николаевич мчался в этот же магазин, и, видимо, желание поесть было в нем так сильно, что он не смотрел по сторонам. Результат: разбитая бутылка кетчупа, порванный пакет с макаронами и раздавленный ананасный йогурт. Я ошарашенно смотрела на испорченные продукты (им было предначертано закончить жизнь в моем желудке, а не украшать кроваво-красными и лимонными подтеками асфальт перед супермаркетом!) и на своего шустрого начальника и не знала, что делать. Б. очень быстро извинился, впихнул мне в руку растерзанные остатки пакета, потом затолкнул меня, все еще ошарашенную и молчаливую, обратно в магазин и начал метаться от полки к полке в поисках идентичного кетчупа и йогурта. Он мне все компенсировал. Я смущенно промямлила: „Большое вам спасибо, Глеб Николаевич!“ – а он удивился, откуда я знаю его имя. Выяснилось, что я работаю в „Гаранте“. Не может быть, воскликнул Б. Если бы вы работали в моем банке, я давно бы уже приметил такую хорошенькую девушку. Это обо мне! Всю ночь я не могла заснуть. Ольга сказала: не обольщайся, мужчины, нацеленные на планомерное и постоянное завоевание различных особ женского пола, рассыпаются в комплиментах автоматически. Он просто должен был как-то загладить вину за расколоченный кетчуп. Но ведь Б. купил мне новый кетчуп!»

«…Подвез меня домой в автомобиле, где восседала сначала неземная Виола, потом ослепительная Вероника. Теперь вот я, дохлый заморыш. Единого морфологического ряда не получается – я выбиваюсь из цепи своим явным несоответствием стандартам Виолы и Вероники. Наверное, Б. пресытился великолепием и временно переключился на дурнушек. После икры захотелось ливерного пирожка. Он однозначно дал мне понять, что желает продолжить знакомство. В определенном направлении. Но мне совсем этого не хочется! Я могла восхищаться Б. издалека, выглядывая из своего кассового окошка, но идея переспать с ним меня не прельщает. Прошло более года после мимолетного романа с ВМ, и теперь я вспоминаю эту связь с отвращением. Мною попользовались, потом со мной расплатились. А я (дунька) трепетала при мысли о ВМ. Больше не трепещу. Теперь Б. возымел ко мне телесный интерес. Неужели он заставит меня совершить поступок, о котором я тоже буду вспоминать с омерзением?»

«Г. требует, он почти негодует. Как отказать шефу? Отказать мужчине, привыкшему наслаждаться самыми красивыми женщинами. Представляю, какой грандиозный удар будет нанесен его самолюбию – владеть Виолой и Вероникой и получить отказ от незаметной кассирши! Вряд ли после этого я удержусь в банке. Вылечу вон, словно пушечное ядро. А мне так нужна моя зарплата. Осталось совсем немного, и моя мечта осуществится. Нужны только деньги, деньги. Проклятый Б.! Понадобилось же ему обратить на меня внимание в такой ответственный момент!»

«…И семья Иры фактически живем на одну мою зарплату. По этой причине, я думаю, Миша старается не попадаться мне на глаза и исчезает из дома каждый раз, когда я наношу визит сестре. Наши отношения, раньше такие непринужденные и приветливые, теперь стали натянутыми. Ему неприятно осознавать, что он не может прокормить семью и я сейчас являюсь для них единственным источником дохода. Какая-то гнусная ситуация! Он, высококлассный специалист с редкой профессией, год не держал в руках заработанных денег, а я, ничтожная кассирша, с трудом освоившая калькулятор, могу лопать икру половником и хоть завтра ехать на Каймановы острова. Все это очень грустно и бессовестно. Сегодня заказала Ире мешок муки с доставкой на дом и…»

«…Позвонила мне домой вечером и сказала, что хочет снова встретиться со мной. Я покрылась нервной дрожью. Да, в ресторане было очень мило, и Виола была восхитительна, но я не ощутила в себе настойчивого желания вновь встретиться с бывшей супругой моего шефа-любовника. Однако Виола так обаятельна в своей мягкости и женственности, что я не смогла ей отказать. Она ждала меня в маленьком баре „Моника“, я, естественно, была здесь впервые. На Виоле был потрясающий ансамбль – костюм, шляпа, сумочка и туфли одного цвета плюс тонкие перчатки и солнцезащитные очки. О, как шикарно она выглядела! Я выглядела, как всегда, на два с плюсом. Мы были единственными женщинами в зале, остальная публика состояла из одних только солидных мужчин в неброских костюмах, и каждый из мужчин выглядел не менее чем на сотню-другую тысяч долларов. Они тянули аперитив и читали газеты или какие-то бумаги. Бармен почтительно кивнул Виоле. Одного взгляда, украдкой брошенного на меню, было достаточно, чтобы моя коса встала дыбом от ужаса. Но Виолу, конечно, цены не смущали, она заказала два коктейля. После нескольких глотков у меня тихо уехала крыша, и я стала совершенно безвольной. И тут Виола выложила на стол свои карты. Я едва не расхохоталась (пьяная ведь была!): она хотела, чтобы я немного пошпионила за Г. и Вероникой! Ни один писатель не придумает ситуаций, которые изобретает жизнь. Я напряженно переваривала алкоголь и не торопилась отвечать на предложение Виолы. Что я могла ей ответить! Намекнуть, что Вероника недавно получила отставку и в данный момент пламенной любовницей Г. является блеклая девица, сидящая напротив? Жуткая мизансцена. На это у меня не хватило решимости. Я только сказала, что мои высокие нравственные принципы и привитая родителями порядочность не позволяют мне заниматься подобным аморальным делом (а спать с начальником позволяют!). Виола расценила ответ по-своему. Она вытянула из сумочки пачку пятидесятитысячных и положила ее на стол в непосредственной близости от моего локтя. Очевидно, я так сильно покраснела от стыда, что Виола тоже смутилась и начала деликатно оправдываться. Вся эта порнография окончилась тем…»