Тайная лавка ядов - Сара Пеннер

Именно в это мгновение столько было поставлено на кон; казалось, ничто, кроме избавления от духа мистера Эмвелла, не имело для меня значения. Поэтому я была так рада, когда наконец добралась до Бейсинг-лейн, и надеялась без хлопот отыскать книжную лавку. Но радость моя продлилась недолго; я переводила взгляд с одной витрины на другую – галантерейщик, пекарь, прочие – и хмурилась. Книжной лавки не было. Я прошла еще квартал, вернулась и даже рассмотрела лавки на другой стороне. Пока продолжались эти поиски, меня терзали бесконечные мучения: глаза щипало от слез, ледяной воздух обжигал гортань, горела и мокла натертая нога.

Снова пройдя по Бейсинг-лейн, я заметила, что между домами свистит ветер. В шаге от улицы начинался переулок шириной в одного пешехода, и по одну его сторону стояло здание с деревянной вывеской: «Продажа книг и игрушек». Я ахнула; лавка, мимо которой я прошла уже несколько раз, пряталась за другими витринами, словно хотела замаскироваться. Видела бы это Нелла – ее бы разочаровало, что я так долго не могла разгадать загадку.

Я взялась за дверную ручку и шагнула в лавку. Она оказалась небольшой, размером с гостиную миссис Эмвелл, а внутри никого не было, кроме молодого человека за прилавком, уткнувшегося в толстую книгу. Улучив мгновение, я осмотрелась: у витрины на нескольких полках стояли пыльные детские игрушки и разные безделушки, а в глубине, за спиной приказчика, было отведено небольшое место книгам. В лавке было влажно и пахло дрожжами, возможно, из пекарни поблизости. Я закрыла дверь, тихонько звякнул колокольчик.

Приказчик посмотрел на меня поверх очков, широко распахнув глаза.

– Могу я вам чем-то помочь?

На последнем слове его голос сорвался. Он был молодой, всего на пару лет старше меня.

– Книги, – сказала я, указывая на полки. – Можно их посмотреть?

Он кивнул и снова занялся своей книгой. Я в четыре или пять шагов пересекла комнату. Подойдя ближе к полкам, я увидела, что на каждой есть наклейка, указывающая на предмет, которому посвящены стоящие на ней книги. Я бросилась читать наклейки: история и искусство медицины и философии. Я быстро все оглядела, размышляя, не может ли книга по чародейству повитухи быть из раздела «искусство медицины», или есть отдельная полка с книгами о сверхъестественном.

Я подошла ко второму ряду полок. Присела, чтобы получше разобрать мелкие наклейки на нижних, и ахнула: там, в самом низу, на половине одной-единственной полки была наклейка «Чародейские искусства». Томов на эту тему было всего с десяток, и я решила изучить их все. Начала с дальней левой книги, раскрыв ее в руках, но от картинок, напечатанных на первых страницах, меня охватил страх: большие черные птицы с пронзенными тяжелыми мечами сердцами; треугольники и круги, составленные в странные узоры; и длинный ряд слов на языке, которого я не понимала. Я осторожно поставила книгу обратно на полку, надеясь, что со следующей повезет больше.

Следующая была вдвое меньше и по весу, и по размеру, в мягкой, песочного цвета обложке. Я перелистала несколько страниц до заглавия, набранного мелким ровным шрифтом: «Заклинания для современного домохозяйства». Меня порадовало, что книга, судя по всему, была полностью написана по-английски – странных символов в ней не было, – а первые несколько страниц были заполнены разнообразными повседневными «рецептами», правда, совсем не такими, как для приготовления пудинга или супа:

Эликсир для избавления от склонности ребенка ко лжи;

Отвар, чтобы определить пол младенца in utero;

Настойка для сотворения огромного богатства в течение недели;

Отвар для уменьшения возраста в женском теле.

Их было бесчисленное количество, каждый страннее предыдущего, но я чувствовала, что где-то в этой книге смогу отыскать что-то полезное. Я уселась поудобнее, подвернув под себя ноги, и продолжила читать рецепты, один за другим, стараясь ни одного не пропустить; я особо искала что-то, связанное с духами и привидениями:

Состав, чтобы стереть воспоминания, определенные или целокупно;

Зелье, чтобы внушить привязанность предмету желания, пусть и неодушевленному;

Эликсир для восстановления дыхания в легких скончавшегося младенца.

Я оторвалась от книги, и по моей коже побежали мурашки, когда я ощутила на шее сзади теплое дыхание.

– Моя мать воспользовалась этим заклинанием, – послышался молодой голос всего в паре дюймов от меня.

Устыдившись книги у себя в руках, я захлопнула ее.

– Простите, – продолжал он, и голос его от меня отдалился. – Я не хотел вас пугать.

Это был приказчик. Я повернулась к нему, теперь яснее увидев прыщики у него на подбородке и его круглые глаза.

– Ничего, – пробормотала я, не поднимая книгу с колен.

– Вы ведьма, да? – спросил он, лукаво улыбаясь уголками рта.

Я смущенно покачала головой.

– Нет, мне просто любопытно, только и всего.

Этот ответ его вполне удовлетворил, он кивнул.

– Я Том Пеппер. Рад, что вы зашли в нашу лавку.

– С-спасибо, – пробормотала я. – Я Элайза Фэнниг.

И хотя мне не терпелось снова открыть книгу и продолжить поиски, я обнаружила, что Том, если посмотреть на него вблизи, довольно приятен взору.

Он взглянул на книгу:

– Знаете, я не соврал. Это книга моей матери.

– Так, значит, ваша мать ведьма? – Я его просто поддразнивала, но он не рассмеялся, как я надеялась.

– Она не была ведьмой, нет. Но она теряла детей – одного за другим, девятерых до меня – и в отчаянии использовала эликсир со страницы, которую вы только что закрыли. Можно? – Он указал на книгу, дождался моего кивка и осторожно снял ее у меня с колен. Перелистал до страницы, которую я как раз читала, и указал на нее. – «Эликсир для восстановления дыхания в легких скончавшегося младенца», – прочел он вслух. Потом, глядя на меня, добавил: – Если верить отцу, я родился мертвым, как и все остальные. Заклинание вернуло меня к жизни.

Он напрягся, словно ему было больно делиться этим откровением.

– Если бы мать была жива, она бы сама рассказала вам об этом.

– Соболезную, – прошептала я; наши лица были совсем близко.

Он облизнул губы и взглянул на дверь лавки.

– Это лавка отца. Он открыл ее после того, как мать умерла. В витрине, там, где вы зашли, все безделушки – ее. Она собирала их для детей многие годы. Большинством никто не пользовался и даже не трогал.

Я не могла не спросить:

– Когда умерла ваша мать?

– Вскоре после того, как я родился. Вообще-то, на той же неделе.

Я прикрыла рот рукой.

– То есть вы стали первым младенцем, который выжил, а потом она не…

Том погрыз ноготь.