Южный фронт - Сергей Зверев

Лавров посмотрел на мафиозо, а затем на покусывающего губы атташе, и тихо промолвил:

– Шансов на выбор вы мне не оставляете… Что будет, если я не соглашусь?

– Я думаю, вы догадываетесь, что будет. Пиф-паф, и на корм рыбам, – бандитский главарь демонстративно поигрывал пальцем по спусковому крючку пистолета.

– Можно я подумаю? – стал тянуть время десантник.

– Десять секунд, – мафиозо был непреклонен.

– Я хоть сотню тысяч долларов в год буду иметь? – уточнил Батяня, стараясь быть максимально убедительным в своих намерениях продаться бандитскому главарю за «бочку варенья и корзину печенья».

– Это гарантированный минимум, мой друг. А если учесть, сколько нам предстоит операций и рейдов, то твой гонорар может возрасти в полтора-два раза! – начал уверять крючконосый, напоминая в те секунды рекламного зазывалу.

– Если это так, то можно и поработать. Очень выгодное предложение. Я согласен, – сказал Лавров, смотря наркодельцу прямо в глаза.

Гарсия либо не уловил подвоха, либо попросту не хотел этого делать, ожидая хотя бы формального согласия. Он усмехнулся и похлопал майора по плечу. Спецслужбист с согласия президента приказал гвардейцам развязать русских.

В рыбацкой деревне не сразу поняли, что происходит. Офицеры с военного корабля ранее заверяли, что дальше прибрежной зоны на берег никто с их судна выходить не будет. Однако теперь всем жителям пришлось наблюдать, как со стороны моря в направлении деревни двигался отряд вооруженных людей. Они были как в официальной военной форме, так и в гражданской одежде. Людям было невдомек, что на них идет совместная группа президентских гвардейцев и бандитов дона Гарсия. По дороге к ним примкнули остатки группы порученца, которые все это время таились в гроте. Объединенный отряд вели лично президент, мафиозо и их помощники. В первых рядах также шли Лавров и Ткачев.

Войдя в деревню, пришельцы призвали всех жителей собраться на большой площадке перед полуразрушенной церковью. Люди выходили из своих жилищ и отправлялись к церкви. Правда, настроение у большинства было уже не таким, как несколькими часами ранее во время приветствия военного корабля. Многие предчувствовали беду, однако все равно шли в указанное место. Когда площадь оказалась заполненной, президент без каких-либо предисловий спросил:

– Есть ли в деревне оппозиционеры?

Жители ответили гробовым молчанием.

– Я еще раз спрашиваю: есть ли среди вас те, кто сочувствует мятежникам и выступает против меня? – расшифровал свой вопрос беглый диктатор, наслаждаясь возможностью напоследок упиться властью и остаться без наказания.

Из толпы выскочил Адальберто Андраде с безрассудной готовностью сдать всех, кто был против президента.

– Корсеги против вас всегда были. И староста, и его внучка одинаково. Ну и еще пара семей, – как ни в чем не бывало говорил он, указывая на односельчан.

– Молодец! Настоящий патриот. Чуть подрастешь и сам старостой станешь, – едва сдерживая смех, пообещал узурпатор.

– Развести названных предателей по домам, – тут же отдал команду адмирал.

Гвардейцы совместно с бандитами начали хватать людей и уводить с площади прочь. Толпа безмолвствовала, все еще не понимая, что творится на ее глазах.

– Все эти отщепенцы будут уничтожены вместе со своими домами! – объявил спецслужбист, и сельчане вздрогнули. Шум негодования пронесся по толпе. Солдаты тут же дали несколько предупредительных очередей вверх.

– Не уподобляйтесь этим государственным преступникам, и все будет хорошо! – проорал адмирал.

Происходящее огорошило Адальберто. Он даже не представлял, что его слова могут привести к таким вот последствиям. Он пытался что-то говорить, ссылаться на то, что по конституции республика является демократической и прочее. Никто из пришельцев его не слушал. Часть головорезов держала в оцеплении толпу. Другая часть вместе с боссами двинулась к домам, где собирались произвести расправу над инакомыслящими.

Карательная акция была задумана мафиозо и одобрена президентом для того, чтобы испытать твердость намерений Лаврова и Ткачева. В представлении Гарсия их нужно было обязательно повязать кровью невинных жителей и тем самым лишить возможности выйти сухими из воды. Бандитский главарь считал такой способ собственным изобретением. Хотя задолго до него подобные методы использовали, например, немецкие нацисты и их идейные приспешники.

Андрей и Сергей получили по автомату. Для того чтобы ни один, ни другой не наделали глупостей, к каждому была приставлена отдельная пара головорезов. Один головорез держал «испытуемого» на прицеле, а второй фиксировал все на видеокамеру. Последнее делалось в расчете на возможность шантажа в случае, если дела пойдут не так, как договаривались. Естественно, что ничего им не объясняли, кроме собственно задания. Впрочем, подоплека карательной акции была русским понятна и без объяснений.

Военный атташе пытался идти медленно, стремясь оттянуть срок испытания. Однако его подгоняли, подводя к дому одного из местных оппозиционеров. Дипломат-контрабандист все равно замешкался у входа. Гвардеец приставил ствол своего автомата к его спине и слегка подтолкнул. В доме стоял плач. Плакали женщины – мать, жена, бабушка, а также дети. Сам рыбак старался держаться.

– Давай! Берешь и стреляешь! – поторопил русского один из сопровождающих.

– Боже, мне дурно… – пробормотал Ткачев, хватаясь рукой за дверной косяк.

– Хватит прикидываться! Стреляй! – разозлился сопровождающий.

Сергей наставил автомат на семью, закрыл глаза и на счет «три» нажал спусковой крючок. Раздались крики, которые не могли утонуть в автоматном грохоте. Стреляющий не хотел их слышать. Он не отпускал спусковой крючок до тех пор, пока не расстрелял весь запас патронов в рожке…

Из дома атташе выходил бледным и трясущимся. Ему хотелось скрыться от всех, завалиться где-нибудь на песок и лежать, никого не слыша и не видя. Но это было невозможно. Никто не отпустил бы его в тот момент даже на несколько шагов в сторону от основной массы головорезов. Адмирал, стоявший возле дома, панибратски похлопал русского по плечу и с довольной улыбкой промолвил:

– Теперь ты точно один из нас. Добро пожаловать в клуб.

Его слова звучали в голове Ткачева гулким эхом. Точно так же звучал и приказ одного из офицеров поджигать дом. Гвардейцы и бандиты сразу же приступили к выполнению задания. Огонь быстро охватил стены. Клубы дыма поднялись высоко вверх, словно в сигнальных кострах. Атташе с ужасом смотрел на это, а его уже тащили за собой куда-то в сторону.

Гарсия лично выбрал дом, в котором должен был устроить расправу Лавров. Мафиозо не забыл старую обиду и хотел воспользоваться ситуацией, чтобы отомстить алькальду и его внучке. Именно к дому Габриэля Корсеги он и привел Батяню.

– Давай. Постарайся на славу, – пожелал гангстер.