Ворон. Кровавый глаз - Джайлс Кристиан

— Быть может, они предпочтут плыть вдоль восточного берега вашей страны, искать каменные дома, наполненные золотом и такими слизняками, как он, — добавил Сигурд, указывая на Эгфрита.

Эльдред медленно покачал головой и заявил:

— На своих кораблях вы никуда отсюда не уплывете. Король снимет мне голову с плеч, если я позволю вам уйти, чтобы и дальше убивать христиан и грабить дома Господа.

Ярл выхватил меч из ножен, вспоров скрежетом стали ночную тишину. Я сделал то же самое и отступил назад. Маугер угрожающе поднял клинок и встал между своим господином и Сигурдом.

Англичане зароптали, требуя крови. Норвежцы, держащие строй позади нас, принялись стучать мечами по щитам.

На лице Сигурда застыла растерянность. Эльдред, меч которого оставался в ножнах, развел руки, словно взвешивал два предмета.

— Итак, Сигурд, куда мы уходим отсюда? — спросил он. — Ты хочешь сражаться, потерять корабли и жизнь или же сделаться богаче, чем тебе виделось в самых смелых снах? До меня доходили слухи, что ваш народ происходит от рыжей ирландской сучки и кабана с острыми клыками. Поэтому вы быстро возбуждаетесь, но несколько медленно соображаете. — Олдермен смело шагнул вперед, встал перед Маугером и поднял раненую руку, останавливая великана телохранителя. — Но я не верю, что кто-нибудь сможет отказаться от такого предложения.

— Подойди, норвежец, — одними губами, почти беззвучно промолвил Маугер, свободной рукой подзывая Сигурда.

Ярл оскалился, а его люди стали похваляться, что перебьют всех англичан. Ритмичный стук мечей о щиты стал громче. Я подумал, что ночь потонет в крови, мне придется умереть. Меня снова охватило возбуждение неминуемой схватки. Рука опять начала трястись.

Тут Сигурд медленно убрал меч в ножны. Крики и стук тотчас же затихли.

Он обернулся, смерил меня свирепым взглядом и сказал:

— Наше время еще не пришло, Ворон. Черные девы Одина заберут нас в Асгард лишь тогда, когда мы будем достойны того, чтобы нас вспоминали потомки.

Затем ярл повернулся к англичанам спиной, показывая, что не боится их, и поднял руку к светлеющему небу, требуя внимания от своих воинов, укрывшихся за щитами.

— Мы наполним брюхо «Змея» английским серебром! — проревел Сигурд, выпуская изо рта облачко пара в прохладный воздух.

Скандинавы ответили дружными радостными возгласами.

В сопровождении англичан, следовавших за нами неотрывной тенью, мы возвратились на берег и увидели, что Глум со своими людьми спас корабли от огненного дождя. Воины по-прежнему стояли в боевом порядке, утомленные и бледные, а над морем уже поднимался солнечный диск. Рыбацкие лодки англичан все еще качались на волнах, вне досягаемости людей Глума, но достаточно близко к дракарам, чтобы в случае необходимости снова угрожать им огнем, рожденным из углей, хранящихся в глиняных горшках. До настоящей схватки дело так и не дошло. У англичан было слишком мало опытных воинов, способных сразиться со скандинавами, одетыми в кольчуги. Все же Глум испытал облегчение, увидев нас с Сигурдом и Улафом во главе.

Люди Эльдреда держали наготове мечи, топоры и луки со стрелами на тот случай, если мы нападем на них. Сейчас, при свете дня, мы увидели, что их оказалось даже больше, чем мерещилось нам в темноте. Не все они были воинами. Против норвежцев вышли многие крестьяне и мастеровые, держащие в руках орудия своего ремесла. Даже коса, направленная сильной рукой, способна убить человека. Сигурд уже потерял нескольких отличных воинов и не имел желания терять еще.

Мы опасались, что англичане в любой момент нападут на нас, но этого не произошло. Усталые боевые товарищи наконец встретились друг с другом и рассказали, что с ними было. Солнце поднялось выше, согревая наши онемевшие тела.

Эльдред дал нам время и место заняться погибшими. Кроме светловолосого Эрика в схватке на улице полегли еще трое. Итого одиннадцати воинам не суждено было взяться за весла «Змея»: Сигтриггу, Ньялу, Олегу, Эйульфу, Гуннлаугу, Нортри, Торкелю, Тобергуру, Эйстейнну, высокому зоркому Ивару и Эрику, сыну Улафа. Мы завернули их в плащи, отнесли по козьей тропе на вершину утеса, отвесно обрывавшегося в укромную бухту, и привязали камни к ногам, чтобы те утащили тела на дно моря. Разжигать погребальный костер было некогда. Сигурд предпочел, чтобы убитые гнили в соленой воде, а не в христианской земле.

— Их заберет Ньорд, Владыка моря, — сказал он. — Они будут сидеть в Валгалле вместе со своими предками.

Язычники притихли, не было слышно смеха, который обычно следовал за ними, как стая чаек за рыбацкой лодкой. Я уже узнал, как раздирает душу гибель близкого друга. Норвежцы несли тела тех, кого знали с малых лет. Они вместе играли в лесах и подслушивали у дверей пиршественного зала пьяные рассказы отцов о сражениях, морских чудовищах и девушках из далеких земель. Улаф держал на руках убитого сына так, как нянчил его, когда Эрик был ребенком. Я еще раз взглянул на лицо молодого норвежца, прежде чем его завернули в плащ. Оно стало таким же белым, как и волосы. Лицо его отца, скрытое косматой бородой, было осунувшимся и мокрым от слез.

Когда все было закончено, Сигурд закинул на плечо большой щит и стиснул ясеневое древко копья. Скандинавы восприняли это как знак собираться в путь. Вскоре мы были готовы выступить на поиски священной книги, сборника Евангелий, составленного святым Иеронимом. Глум предложил идти морем вдоль восточного побережья и подняться в глубь Мерсии по реке Темзе, но олдермен лишь презрительно рассмеялся, услышав об этом.

— Я с честью выполню наш уговор, Эльдред, клянусь мечом своего отца! — сказал Сигурд, оскорбленный этой насмешливостью.

— Твое слово, язычник, значит для меня не больше плевка, — заявил кузен короля. — Но мне известно, как важны для вас ваши корабли. Вы пойдете в земли Кенвульфа пешком, иначе дракары превратятся в пепел, который смоют волны.

У Сигурда исказилось лицо, густая борода задрожала. Я буквально почувствовал ярость, исходящую от него, словно жар от очага. Какое-то мгновение я был уверен в том, что он убьет Эльдреда.

Ярл обернулся, задержал взгляд на физиономиях Свейна Рыжего и Флоки Черного, на каменном лице Улафа, затем кивнул и сказал своим боевым товарищам:

— Ярлу следует быть щедрым. Еще никому не доводилось выходить в море с такими великолепными воинами. Ваши сундуки по праву должны разбухнуть от серебра. Сокровищница короля полна им. — Сигурд повернулся к Эльдреду и положил левую руку на круглый наконечник рукоятки меча. — Книга за королевскую сокровищницу? — Он рассмеялся, тряхнул золотистыми волосами. — Я никогда не смогу понять англичан.

На самом-то деле у нас не было особого выбора, но ярлу Сигурду каким-то образом удалось представить все так, будто именно мы диктовали условия, а сделка оказалась крайне выгодной для нас. На лице предводителя норвежцев не было ни тени стыда, когда он объяснил воинам свой замысел, укрепляя у них в головах мысль о серебре. Наконец мы были готовы тронуться пешком на север, в королевство Мерсию, за сборником Евангелий, который мог сделать нас богатыми.