Книги онлайн и без регистрации » Романы » Антракт - Мейвис Чик

Антракт - Мейвис Чик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 66
Перейти на страницу:

— Папа, здорово вот так беседовать с тобой. — Мы продолжали идти, держась за руки. — Но я не готова согласиться с тем, что акт любви приятен. Все эти стоны, дерганье, красные потные лица… А потом, в момент проникновения… ты только подумай об этом… — Птица развеселила меня. — Мне кажется, такое нельзя назвать красивым, как считаешь?

Отец остановился как вкопанный.

— Ведь лесбиянкам не приходится делать всего этого, так ведь? — добавила я, потому что не смогла сдержаться.

Короткий расцвет наших отношений был позади. Доверие было полностью утрачено.

Когда отец наконец заговорил, его голос звучал низко и успокаивающе, будто он обращался к раненому, загнанному в угол и потому опасному зверю.

— Возможно, будет лучше, если мама поживет с тобой еще какое-то время.

— Может быть, нам обойти вон то здание и взглянуть на лестницу? — предложила я, радуясь тому, насколько соблазнительно это прозвучало. — Настоящая жемчужина палладианского стиля!

Отец проигнорировал мое предложение.

— Она может вернуться позже. Я потерплю. — Старый добрый дух Дюнкерка[21]. Он снова похлопал меня по руке. — Думаю, это правильное решение…

Проявив хитрость — прием душевнобольных, — я тоже изменила тактику.

— Папа, послушай, в этом нет нужды. Кроме того… — Моя Бона Деа отогнала Семелу и победила. — Думаю, Робину сложно, когда вы вдвоем здесь. Вы, наверное, заметили, он редко заходит…

— Джоан, он вообще не заходит. Не появлялся с того дня, как мы были в театре.

— Вот видишь. Думаю, он немного сдерживается в вашем присутствии.

Сдерживается?

Не стоило употреблять это слово. В нем содержался намек на нечто ужасное, что случится в моем доме, едва они сядут в поезд: кнуты, кожаное белье, вазелин «Нивея», полиэтиленовые пакеты…

— Я хочу сказать, он очень тактичный. Понимает, что мы с вами редко видимся, и не хочет быть назойливым.

Отец заметно расслабился. Он мог в конечном счете передать эстафету кому-то другому.

— Надеюсь видеть его гораздо чаще, когда вы вернетесь домой. — Соврав, я содрогнулась. — Может, вернемся к машине? Я начинаю замерзать.

Я смотрела, как папа втискивается на сиденье рядом со мной. Он выглядел подавленным. Это уж чересчур! Разве случилось нечто, о чем стоит так сильно переживать? Я Почувствовала, что машина просто пропитывается неодобрением, и начала напевать про себя бодрую песенку на мотив «Желтой подводной лодки»: «Сегодня вторник, вторник, вторник. Они едут домой в субботу, субботу, субботу». Очень скоро я стала напевать вслух, только без слов. Отец любил «Битлз» и начал подпевать мне. Если бы он только знал!

Напряжение между нами спало, но все же я мысленно — прямо и однозначно — предупредила родителей: если они вдвоем не сядут в поезд в эту субботу, я тут же выдумаю скандальную историю про свои отношения с членом коммунистической партии и лично приеду в Эдинбург, чтобы поставить в известность всех игроков бридж-клуба.

Родители так и не узнали, чего им удалось избежать, когда согласились вместе уехать домой в назначенную субботу.

Все, что мне оставалось, — ждать.

После того как я укрепила оборонительные сооружения и упрятала под лед эмоции и в школе, и дома, я вполне могла больше не думать о Финбаре Флинне. Ведь его не было рядом, чтобы мечтать, и — что ж — он актер, так что глупо надеяться, что он вел себя естественно. Я ни на минуту не забывала о скором отъезде родителей и мечтала об этом почти все время, когда не спала. Все могло остаться на своих местах, если бы не средства массовой информации и, судя по всему, толстячок Джимбо.

Джек всегда с уважением отзывался об агентах. Утверждал, что хороший агент бесценен, а он сам, имея такую возможность, всегда общался бы с шеф-поваром, а не с сырыми ингредиентами. Еще Джек говорил, что, если вы видите одного и того же человека в разных программах дважды за неделю, значит, у него первоклассный агент.

Что ж, агент у Финбара Флинна, видимо, был более чем первоклассный, потому что его подопечный появлялся везде. Я знаю, что существует теория о концентрации сознания, но это не тот случай. Дело, конечно, в Джимбо. С фотографии в иллюстрированном приложении его клиент улыбался на фоне комнаты в своей квартире. Фотографию я изучила досконально, будто Финбар приворожил меня. Я рассматривала мельчайшие детали: от цвета штор до приглашений, расставленных на каминной полке. «Мистер Флинн, проявляя полное равнодушие к общепринятым нормам, — сообщал интервьюер, — использует свой „Оскар“ в качестве подставки для писем». Наверное, только человека в состоянии, близком к моему, могли заинтересовать подобные вещи. На переднем плане фотографии стоял столик со стеклянным верхом, заваленный книгами. За ним, растянувшись на кремовом кожаном диване, в голубых джинсах и ковбойских сапогах, ухмылялся Финбар. По-видимому, как обычно, проявляя полное равнодушие к общепринятым нормам, он использовал свою итальянскую мебель в качестве половика. Вверху, на стопке книг, лежавших на переднем плане, я заметила полное собрание произведений Элиота. Книга была открыта и лежала обложкой вверх — слишком подчеркнутая небрежность. «В последнее время для релаксации я перечитываю поэзию Элиота. Она создает хороший контраст с текстом „Кориолана“… Элиот давно является моим любимым автором…» — строки из интервью. Сначала я механически прочитала их, потом до меня дошел смысл…

Перечитываю?

Давно является?

Языки мужчин лживы, не так ли, прекрасная Екатерина?

«Ладно, — подумала я, — предположим, мы все время от времени лицемерим». Слова Финбара даже немного польстили мне, ведь все же именно я первая открыла для него это удовольствие, поэзию Элиота. Я больше не искала лжи в его поведении, хотя следовало бы. Разве я сама не была обманщицей? Я отлично представляла себе, как пышно может цвести ложь, а потом ее аромат становится привычным. И мне было известно, какую сильную неразбериху она может вызвать. Один из результатов лжи — родители, которые спешно прибыли из Шотландии и живут сейчас в моем доме.

Но я продолжала размышлять о словах Финбара. Он всего лишь немного и вполне безобидно исказил правду. Как я уже сказала, мы все иногда так поступаем…

В то время, когда родители были рядом, я была сосредоточена только на них. Казалось, меня поместили в банку с формальдегидом, — любое движение, и они никогда больше не оставят меня в покое.

Вечером накануне их отъезда мы должны были пойти на ужин к соседям — Фреду и Джеральдине. У меня не было особого энтузиазма, потому что родители вряд ли обошлись бы без обсуждения странной сцены в театре «Олдуич». Перспектива того, что Финбара Флинна будут словно в микроскоп разглядывать, ужасала меня. Но проигнорировать приглашение было невозможно. В одну из своих частых вылазок в мясную лавку мама встретила Джеральдину, и как неизбежный результат — несколько дней спустя раздался телефонный звонок. Дарреллов нельзя было обвинить в пересечении демаркационной линии, которую они весьма тактично обходили в течение всего года, да и Джеральдина говорила по телефону достаточно осторожно, чтобы у меня была возможность отказаться. Но я не смогла этого сделать, ведь рядом стояла мама. Хорошо, что мне удалось отложить визит до последнего вечера, — какие бы темы для дальнейшего обсуждения у них ни появились, возможности продолжить обсуждение на следующий день уже не будет.

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?