Вавилонские книги. Книга. 2. Рука Сфинкса - Джосайя Бэнкрофт

– Вас, конечно, много, – сказал Сенлин и съел еще одну галету.

Они были довольно хороши, пусть даже весь секрет заключался в соусе под названием «голод».

– О да. Верно. И мы по-прежнему отказываем тысячам каждый месяц. Черная тропа никогда не пустеет.

– Черная тропа?

– Так мы называем туннели, в которых нас держали в заточении. Черная тропа змеится миля за милей внутри стен Башни. Уверен, архитекторы считали себя очень умными, выбирая для нее такой постепенный наклон, но она кажется бесконечной, когда ты внутри. И мрачной. Я видел стариков с разрушенными легкими, несущих открытые ведра вонючей смолы. Я видел девушку, которая тащила мешок с порохом, и он взорвался от искры с ее налобного фонаря. Я видел людей, раздавленных упавшими каменными плитами. О, участь прислужников огромной каменюки отнюдь не легка!

Марат отвлекся и что-то сказал Коро; к чему бы ни относились его слова, ход ужасно опечалился.

– Они умирают, капитан Мадд. Они умирают толпами от истощения, травм, болезней, жажды… – Разговоры об этих несправедливостях испортили настроение хозяина. Мгновение назад он наслаждался чаем. Теперь его как будто смущала даже эта скромная роскошь. Он отодвинул чашку в сторону.

Сенлин вспомнил о своем друге Тарру, которого вырвали из шезлонга рядом с блистающим водоемом и бросили на Черную тропу после короткого и кровавого посвящения в ходы. Возможно, раны Тарру не исцелились и он уже мертв. И возможно, смерть предпочтительнее, чем описанная Маратом альтернатива.

– У нас нет ресурсов, чтобы освободить всех. Мы спасаем самых слабых, самых хрупких. Остальным мы внушаем надежду, что однажды и они станут свободны.

Хотя Сенлин изо всех сил старался быть любезным, этим словам он ничуточки не поверил. Ходы-дозорные и рабочие Зоопарка выглядели, как правило, полными сил и энергии. Здесь был не полевой госпиталь.

– Вы их даже чаем не угощаете? – спросила Эдит, демонстрируя собственные сомнения.

– Возможно, вас сбивает с толку понятие гостеприимства. Эти маленькие ритуалы служения позволяют нам продемонстрировать уважение и восхищение друг другом и своими гостями, – сказал Марат с легкой обидой.

Сенлину показалось, что во взгляде хозяина мелькнул тщательно скрытый гнев.

Сенлин был обескуражен мрачным повествованием Марата о Черной тропе, но все еще не хотел отказываться от этой идеи. Пелфия – прямо под ногами, и он уверился, что трудный, но короткий поход через стены им по силам. План по-прежнему был жизнеспособным, но только если они в достаточной степени понравятся Марату, чтобы тот показал им тропу. А эта перспектива делалась все более далекой с каждым разом, когда Эдит открывала рот.

Он сменил тему:

– Я встречал немало нового за время странствий, но, должен признать, новый язык – это нечто совершенно необычное. Я о таком раньше никогда не слышал. Позвольте спросить, кто автор этого любопытного наречия?

Марат поймал наживку и немного расслабился:

– Не думаю, что кто-то посмеет назваться таковым.

– Вы хотите сказать, язык возник сам по себе?

– Он развивался на протяжении многих лет. Ходы обнаружили, что можно говорить более открыто, если работорговцы и констебли ничего не понимают. Думаю, все началось с нескольких кодовых фраз, которыми обменивались друзья, а потом разрослось. «Любопытное наречие», как вы его назвали, создало нам репутацию безумцев, но признайте: это элегантное решение.

– Как вы его называете?

– Ходский. Власть имущие зовут его чумой Башни. Что ж, тем лучше.

– Вы мистик, – сказала Эдит обвиняющим тоном. Сенлин прищурился, пытаясь отговорить ее от дальнейших речей, но ничего не вышло. Она была полна решимости высказаться и не обращала внимания на его сигналы. – По-вашему, Башня виновата во всех ваших бедах и во всей несправедливости в мире.

На этот раз ее откровенность не прогнала улыбку Марата, хоть та и дрогнула, словно пламя свечи от сквозняка.

– Башня – это соломинка, через которую из Земли сосут кровь. Но кто же к ней припал? Все эти счастливые души, сидящие в облаках, – Сфинкс и иже с ним. Я понимаю, вы обязаны защищать Башню, пусть она и забрала вашу руку. Вы друг Сфинкса.

– Я бы не назвала его другом.

– Потому что у него нет друзей, не так ли? У него есть враги и машины. Всех, кого повстречает, он превращает либо в первое, либо во второе, – заявил Марат, потирая ручки инвалидного кресла. – Эдит Уинтерс, я уверен, что вам нравится думать, будто вы живете самостоятельной жизнью, полной возможностей и идей. Но мы оба знаем: не вы руководите этой ужасной машиной, что висит на вашем плече. Это она руководит вами.

На лице Эдит промелькнуло выражение, которого Сенлин никогда раньше не видел. Он наблюдал ее гнев, страх, даже отвращение. Но это было нечто совершенно новое. Это была ненависть. Он сильно занервничал.

Когда Эдит наконец заговорила, ее голос был сухим и резким, как удар кремнем по кресалу.

– Я знаю, от чего отказалась, когда приняла эту руку. – Она постучала по плечевой пластине костяшкой. Механическая рука отозвалась гулким звоном. – Я знаю, что в долгу перед человеком, которого не назовешь ни надежным, ни здравомыслящим, – перед человеком, который использует попавших в отчаянное положение. Я проведу остаток жизни в страхе перед минутой, когда он призовет меня к себе. Но если бы не Сфинкс и не эта машина, меня бы не было в живых. Уж поверьте, Люк Марат, я понимаю, во что превратилась. Но вот чего я не понимаю, так это вашей убежденности в том, что вы имеете право меня осуждать.

– Вы не похожи на других блюстителей, верно? Вижу, вы балансируете на грани между преданностью и бунтом. Замечательно. Это весьма захватывающее положение. Позвольте мне показать вам кое-что, – сказал Марат с изысканным высокомерием, которое на менее привлекательном лице превратилось бы в презрительную усмешку.

Он поговорил с Коро, который закончил с их обувью. Ход улыбнулся, как бульдог, затем выскочил из комнаты.

– Вы, наверное, уже поняли, что здесь никогда не было животных. Золотой зоопарк представлял собой коллекцию заводных игрушек Сфинкса. Когда-то они заполняли эти клетки.

– Но зачем сажать в клетки машины, прикрученные к полу?

– Это очень хороший вопрос, капитан. Возможно, потому, что даже тогда, даже среди аристократической элиты, мало кто доверял движителям Сфинкса. – Марат опять бросил изучающий взгляд на руку Эдит. Она скрестила руки, скрывая механизм, и хозяин отвел взгляд с задумчивой улыбкой. – Мы потратили годы на демонтаж и устранение чудовищ, но пощадили одного, чтобы он напоминал о гениальности и безумстве, которые нам противостоят.

Занавес, что отгораживал соседнюю клетку, раздвинулся, и они увидели Коро, тот крутил ворот. В клетке располагалась, пожалуй, самая сложная машина, которую когда-либо видел Сенлин.