Отражение Ворона - Дмитрий Вересов

Нюта представилась американской писательницей Анной Бах. Вчера в книжном на набережной Монблан как раз выискала пару книжек этой Анны Бах с биографиями теннисистки Штефи Граф и супер-модели Клаудии Шиффер.

– Я думал, что вы старше, – сказал Фрицци.

– Я что, вас разочаровала? – спросила Нюта кокетливо.

– Нет, что вы, наоборот, это такой для меня плезир, просто я не предполагал, что известная автор бестселлеров о звездах так молода.

– Мне на самом деле двадцать семь, не так уж и мало, я выгляжу моложе своих лет, – ответила Нюта, – меня в университете все принимали за младшую сестренку кого-нибудь из студентов или за профессорскую дочку, что просто зашла в кампус посмотреть на взрослую жизнь… У меня даже проблемы были с сексом, парни думали, что я малолетка… Вы понимаете мой немецкий?

– Да, да, – рассеянно отвечал Фрицци…

– А ты не голубой? – спросила она вдруг, перейдя на немецкое «ду».

– А что? – вопросом на вопрос ответил Фрицци.

– Просто я подумала, не придется ли мне с тобой переспать, чтобы ты свел меня с Надей?

– А ты лесбиянка? – спросил Фрицци.

– Конечно, – ответила Нюта, улыбнувшись, – неужели ты не понял, с какой любовью я писала про моих героинь – Штефи и Клаудию?

– Но ведь Надя Штайнер не лесбиянка, – возразил Фрицци.

– А это и не важно, – ответила Нюта, – мне не обязательно спать с моими героинями, мне необходимо их обожать…

Нюте нравилось мчаться по женевским улицам, сидя верхом на рычащем «кавасаки». Она обнимала Фрицци за его кожаную талию и робко выглядывала из-за его могучего плеча на дорогу.

Мотоцикл буквально пролетал сквозь автомобильные пробки, пронизывая их в узких проемах между боковыми зеркалами заднего вида. И водители бесконечных «мерседесов», «опелей» и «пежо» только с завистливой улыбкой провожали этих нахалов на мотоцикле, которым никакая пробка не помеха!

– Это Анна Бах, а это Надя Штайнер…

Фрицци был воплощением хорошей швейцарской воспитанности.

Позади Нади, жуя свою бесконечную жвачку, покачивались на мысочках два выразительных бодигарда… И это здесь! В безопасной Женеве. Не много ли для нее? Небось до встречи с Юсуфом и без телохранителей обходилась! «Это, наверное, он их к ней приставил», – подумала Нюта.

– Мне бы хотелось побывать с вами на паре вечеринок, посмотреть, как вы отдыхаете, расслабляетесь, – сказала Нюта.

– А это как, это надо? – спросила Надя, посмотрев на Фрицци.

– Конечно, эта книга будет супер-рекламой и для тебя и для агентства, – кивнул Фрицци.

– Тогда о’кэй, и нет проблем, – облегченно рассмеявшись, воскликнула Надя, – у нас тут как раз завтра вечеринка в «Суисс Коттедж», это на улице Бартон, знаете?

– И там будет ваш друг? – спросила Нюта.

– Юсуф? – переспросила Надя. – Конечно, будет!

Все складывалось, как нельзя лучше!

Вечером они встретились с Асуровым, и тот сунул ей пакетик с кокаином и портативную видеокамеру.

– В сумочку положишь, – наставительно проговорил он. – Когда все нанюхаются и начнут вести себя неадекватно, достанешь незаметно и будешь снимать.

«У-у, козел. Так бы и прибила», – подумала Нюта…

Вечеринку в «Суисс Коттедж» устраивали по самому ничтожному поводу – по случаю выхода в свет рекламного буклета магазинов «Мерседес-Бенц». Буклет делало агентство «Рив-Гош», и Надя снялась во всех видах, от самого благопристойного – в рекламе престижного представительского лимузин-мерседеса, и до самого фривольного – в бикини, на глянцевом развороте, представляющем двухдверный кабриолет-купе с откинутым верхом…

– «Мерседес» заплатил кучу денег, – ворковала Надя, – их пи-арщик еще шутил, что, к сожалению, у них нет в Штутгарте такой модели, чтобы я снялась топлесс…

– Ты снимешься без лифчика в моей новой «феррари», – плотоядно улыбаясь, сказал Юсуф.

Он оглядел Нюту таким взглядом, как будто покупал наложницу себе в гарем.

– Американка? Писательница? Напиши книгу обо мне!

– А вы разве знаменитость?

– Кто? Я! – Юсуф даже задохнулся от такого возмутительного невежества. – Да мой отец владеет половиной такой страны, как Татарстан, а когда Татарстан обретет независимость от России, тогда он станет президентом…

– Да-а-а! А я и не знала! – с интересом протянула Нюта. – Значит, вы настоящий татарский шейх?

– Что-то вроде, – гордо ответил Юсуф…

Дважды приносили шампанское.

– А это кто? – спросила Анна, кивнув на серьезного мужчину, обнимавшего Юсуфа за плечи и что-то шептавшего ему на ухо.

– Это Аслан, чеченец, – ответила Надя. – Там, в России, война с Чечней, ты слышала об этом?

– А какие у Юсуфа с ним дела, ведь Татарстан с Россией не воюет? – с наивным видом спросила Нюта.

– Я в их дела не лезу, – ответила Надя, и взгляд ее при этом приобрел напряженно-отсутствующее рассеянное выражение, потеряв осмысленность, как это бывает при испуге или неприятных ассоциациях, – но у Аслана всегда можно хорошего коксу взять, – вдруг добавила она.

– Коксу? «Снежку», что ли? – переспросила Нюта.

– Ну да, а что? Можно подумать, что у вас в Америке вы все целочки, как Белоснежка диснеев-ская! – вскипела топ-модель. – Только в книжку свою, если и взаправду будешь писать, эти мои слова включать не надо, – добавила Надя и нервно захихикала.

«Ну дела! – подумала Нюта. – Наденька-то не дура коксу занюхать!»

– А смешно, Надя, Белоснежка… Бланш-Нэж, это у Диснея прямо как специально намек на «снежок», правда? – примирительно и совсем по-дружески дотронувшись до руки своей визави, сказала Нюта.

Надя в ответ истерически засмеялась, откинув голову и закатывая взоры так, что оставались видны только белки глаз.

– А что до того, целки мы там в Америке или нет, так давай, пойдем в дамскую комнату, я тебя угощу, – сказала Нюта и сделала приглашающий жест рукой.

В дамской комнате Нюте пришлось продемонстрировать всю шпионскую ловкость рук.

На стерильной поверхности туалетного столика из одного пакетика она насыпала дорожку того «правильного» кокаина, что дал Асуров, и тут же, скрытым, еле уловимым движением пальцев подменив пакетик, рядом настелила ручеек из безобидной смеси тонко натертого мела с сахарной пудрой.

– За неимением стодолларовой банкноты, – сказала Нюта, сворачивая в трубочку оранжевую бумажку достоинством в двести франков.

И, не дожидаясь, пока Надя выберет дорожку, она ловко всосала в ноздри белую смесь сахара с мелом и теперь выжидающе глядела на Надю.