Сиэль. Следы на снегу - Алиса Жданова

В ответ на это мужчина отставил свой кубок и уставился на меня нечитаемым взглядом. Я тут же сжалась в ожидании бури. И она не переминула разразиться.

— Разве я учил тебя отступать перед трудностями? — медленно спросил лорд Каэл. Его голос звучал холодно и колко. — Ты Эттрейо, и получила соответствующее образование. Другие девушки из знатных родов тоже будут выступать — которые, заметь, потопили немало конкуренток за шанс показаться перед императором. Если они могут выступить, то ты тоже можешь. Больше не хочу слышать никаких возражений, — жестко закончил он.

Он его отповеди меня словно окатило ведром холодной воды. Да, он сделал меня Эттрейо — а значит, может требовать исполнения обязанностей, которые накладывает это положение. А то, что мне страшно — это уже мои личные проблемы. Кто сказал, что они должны заботить лорда Каэла?

— Да, господин Эттрейо, — блекло отозвалась я.

Есть после напряженного разговора больше не хотелось, но я все-таки поковырялась в тарелке с жареными грибами. А потом, когда мой уход уже не выглядел бы как бегство, встала и, извинившись, пошла к себе. Не знаю, как отреагировал на это дракон — я смотрела вниз.

А в своей комнате я взяла книгу и, сев на пол, невидяще уставилась на страницы. Строчки почему-то расплывались. Моргнув, я промокнула глаза рукавом. Стоит мне подумать, что лорд Каэл заботится обо мне, что я для него что-то значу — как он тут же доказывает обратное своей холодностью. Совсем недавно он успокаивал меня тут, в моей комнате после того, как я увидела казнь. Еще вчера он отвел меня в покои после допроса. А сегодня — «разве я учил тебя отступать», Он говорил, как глава рода — но не как человек, которому есть дело до моих чувств и страхов. Не так, как человек, который испытывает ко мне хоть капельку тепла.

Как назло, в книге описывались какие-то идеальные отношения парочки. Мужчина носил свою возлюбленную на руках и восхищался ею. Никаких «не хочу слышать возражений».

Чувствуя, что от чужой счастливой истории любви мне становится тошно, я захлопнула книгу и легла в кровать. Как же сложно любить вас, лорд Каэл! Как бы мне перестать? Вот было бы здорово, если бы мне было все равно… И я могла бы жить, не задумываясь каждый миг о том, как меня оценивает человек, которому до меня нет дела.

Что ж… Если он требует, чтобы я выступила, то я выступлю. Придется сделать так, чтобы все запомнили мой номер. Особенно вы, лорд Каэл, — мрачно подумала я, зажигая на ладони огонек — и сминая в кулаке.

Хоть у меня и был эттероунский костюм для выступлений, но для такого важного мероприятия, как день рождения императора, конечно же, понадобилось заказать новый. Как и для всех выступающих, платье для меня должна была сшить дворцовая портновская мастерская. И следующим утром мне пришлось посетить ее ни свет, ни заря. Однако, портные уже давно не спали — они предпочитали встать раньше и лечь позже, чтобы не упустить наполненные ярким солнцем утренние часы: от вышивки при свете ламп зрение быстро портилось.

— Ой, какая худенькая, — причитала дородная портниха, крутя меня туда-сюда и снимая мерки. — Разве можно так плохо кушать!

Сама она явно следила за своим здоровьем и питалась хорошо, о чем говорили обтянутые платьем бока. Однако, вышивка на ткани была выполнена безупречно, и я понадеялась, что хотя бы за костюм мне стыдно не будет. Надеюсь, и за свое выступление тоже.

Для тренировки мне выделили целый зал, пыльный и заброшенный. Туда-то я и направилась сразу после визита к портнихе. Чихнув, я все-таки сначала прошлась по углам слабеньким вихрем — среди всей этой паутины ступить спокойно нельзя, не то, что танцевать — а затем распахнула окна, впустив в зал свежий воздух. После этого осталось только наложить на окна щиты, заглушающие звуки и затягивающие проемы темным маревом, и можно было начинать.

Активировав музыкальный амулет, я встала посреди зала и замерла в задумчивости. Танцев феникса было несколько видов — с мечом, с чистым огнем, с огненными шарами на цепочках. С мечом в одно помещение с императором никого не пустят. А с цепочками я обращаться не умею. Поэтому остановлюсь на традиционном варианте — с чистым огнем.

Решившись, я быстро переоделась в свой собственный, старый эттероунский костюм для танцев — лорд Эттрейо зачем-то привез все мои вещи в столицу, и вчера наряд доставили из арендованного нами дома во дворец. Вдруг вспомнилось, как я училась танцевать. Преподавательница, отбивающая ритм хлопками. Шелест юбок. И напряженный взгляд дракона, который однажды увидел кусочек моего выступления.

Я невольно приободрилась. По-моему, так не смотрят на того, кто безразличен. Скорее, на того, кто вызывает интерес. Я буду выступать в великолепном платье, которое подчеркнет фигуру, и если после этого кто-то еще не поймет, что я действительно женщина, то ему нужно будет записаться к лекарю на проверку глаз. И я говорю не только о министре Линдоне, из-за которого все началось.

Набравшись решимости, я вскинула руки и медленно, на пробу, закружилась вокруг своей оси. Юбки взметнулись и обвились вокруг ног, из ладони вырвалось огненное облако — несколько месяцев назад я была еще не так уверена в своем контроле над стихией и танцевала без этих спецэффектов. Теперь же можно подключить и огонь. Показать этим хладнокровным драконам, что секретаря Эттрейо лучше не злить…

Вы хотели, чтобы мое выступление запомнилось, лорд Каэл? Хорошо. Тогда я станцую так, что вы точно этого никогда не забудете.

43

Неделя до выступления пролетела в мгновение ока. Как бы мне ни хотелось остановить время, но без соответствующего артефакта такие манипуляции были невозможны. И вскоре день пира настал.

Хотя я и тренировалась каждую свободную минутку, меня все равно начало потряхивать от волнения с самого утра. А когда пришло время облачаться в алый, расшитый золотом костюм, я и вовсе затряслась, как осиновый лист. Хорошо, что хотя бы с макияжем мне помогла служанка из гарема — сама бы я точно не смогла ни нарисовать ровных стрелок, ни аккуратно накрасить губы карминной помадой.

Наконец приготовления были завершены, и я осталась одна. День клонился к закату, а это значит, что скоро начнется пир и выступление благородных девушек империи. Я представила себе всех этих аристократок, которые целыми днями только и делали, что пели и щипали цитру, чтобы поразить императора в самое сердце, и