Четыре желания - Йон Колфер

— Нет! — вскричал Лоури.

Рейки удрученно кивнул головой:

— Я тебя прекрасно понимаю. Можешь мне ничего не объяснять.

— Нет, Райан! Ты не понял меня. Я хотел сказать, что нет никакой нужды прощать то, что уже давно забыто. Если бы ты мне не сказал, так я об этом бы сам и не вспомнил.

— Ах ты, старый враль! — усмехнулась Мэг.

— Ты говоришь так по своей доброте, Лоури. Мы оба прекрасно помним, как это все было отвратительно.

Лоури вздохнул:

— Да, Райан, ты прав. Я все помню. Это был жуткий вечер. Мне часто казалось, что он повлиял на всю мою последующую жизнь.

— Я так и знал! — воскликнул Рейки и обхватил голову трясущимися руками. — Ты имеешь полное право поквитаться со мной. Мсти мне, как считаешь нужным, я не посмею протестовать.

Лоури положил руку на плечо одноклассника:

— Я не за этим сюда пришел. На самом деле, история пустячная, и если она повлияла так сильно на мою жизнь, то только потому, что я сам это допустил. Я просто пришел проведать старого приятеля. И ничего больше.

Рейки посмотрел на Лоури через пальцы:

— Это правда?

— Конечно. Мы были детьми. Дети часто совершают глупые и жестокие поступки. Считай, что я тебя простил, и давай выпьем.

Рейки встал с кресла и порывисто обнял Лоури. Если бы Маккол уже не сидел, то он наверняка свалился бы от изумления.

— Спасибо, старина. — И с этими словами Рейки вновь исчез на кухне, но на этот раз на его губах играла счастливая улыбка.

— Я так и знала, — торжествовала Мэг.

— Что ты «так и знала»?

— Что ты не ударишь его.

— Ты знала?

— Да, знала! Ты слишком хороший человек. Слишком достойный. Человек с такой голубой аурой, как у тебя, не станет врываться в чужие дома и бить людей.

— Ну, ты же сама все видела, — сказал Лоури. — Он раскаялся. Искренне раскаялся. Как я мог ударить его? Это было бы несправедливо.

Рейки вернулся с бутылкой бренди и двумя бокалами.

— Нам, с нашими сердчишками, конечно, не следовало бы...

— Знаю, но — черт побери! — не часто доводится встретиться с одноклассником!

Рейки сел в кресло, внезапно снова посерьезнев.

— Знаешь, Лоури, когда я лежал в больнице, меня не навестил ни один человек. Шесть недель — и ни одного посетителя. Представляешь, как мне было одиноко?

Лоури припомнилась его собственная стариковская квартирка и годы, проведенные перед экраном телевизора.

— Да, Райан, — ответил он, глотнув из бокала жгучую жидкость. — Представляю.

Франко Келли наконец решил проблему со сломанным пультом от телевизора. Не то чтобы он на самом деле был сломан, но вероятностью того, что Франко возьмет и купит новые батарейки на деньги, отложенные на сигареты, следовало пренебречь.

Тем не менее проблему с пультом он решил. А проблема заключалась в следующем: как переключить каналы, если пульт не работает?

Можно, скажем, встать с кресла. Но это уж только в крайнем случае. Достаточно и того, что приходится вставать всякий раз, когда хочется поесть или сходить в туалет. А тут придется шевелиться ради каждой рекламной паузы.

Можно, конечно, завести знакомство с каким- нибудь местным ребенком и попросить его полежать перед телевизором. Но всем известно, что на детей сегодня положиться совершенно невозможно, к тому же их родители имеют дурацкую привычку требовать, чтобы дети возвращались домой как раз к тому времени, когда начинается вечерний выпуск новостей — именно тогда, когда Франко помощь будет нужнее всего.

Нехотя Франко признал, что переключать каналы придется самому. Поэтому, преодолев врожденную неприязнь к умственному труду, он принялся изобретать план действий. Гениальный план, который посрамит всех его недругов. Все считают его тугодумом, а вот он возьмет и покажет им!

Первая мысль была переключать каналы пальцами ног. Но они оказались слишком толстыми и неуклюжими. Кроме того, потные ноги прилипали к кнопкам на телевизоре. Нет, нужен другой способ.

Вторая идея оказалась гениальна в своей простоте. Франко передвинул кресло поближе к экрану. Блестящее решение, но оказалось, что и оно не лишено недостатков. Даже когда он поставил кресло возле самого экрана, ему все равно приходилось наклоняться, чтобы нажимать на успевшие засалиться кнопки. Если же он ставил кресло слегка сбоку, то приходилось поворачивать голову, так что в результате начинала болеть шея. Неужели он навсегда лишился своего единственного любимого развлечения?

И все же Франко наконец нашел решение: ведь тридцать лет беспрестанного безделья сделали его в некоторых отношениях весьма изобретательным. Доковыляв до спальни, он снял с петель дверцу шифоньера. Затем установил дверцу так, чтобы экран отражался в зеркале на ее внутренней стороне, а сам уселся рядом с телевизором, в восторге от собственной гениальности.

К тому же теперь динамики телевизора оказались обращены прямо к его здоровому уху, а экран в зеркале, которое оказалось слегка выпуклым, выглядел на все семьдесят сантиметров. Замечательно. Эх, если бы еще и в сортир самому не ходить...

А всё эти чертовы бабы Финн — мать и дочь. Померли, нахалки! Обе в один и тот же год. Бывает же такое! И как прикажете мужчине ухаживать за собой, если рядом нет ни одной женщины?

Франко, в сущности, переживал не их смерть. Как человеческие существа они были ему совершенно безразличны. Но они ухаживали за ним. Младшая, правда, ухаживала плохо. Хамила в основном. Но вот ее мамаша... Как она готовила! И все время хлопотала по хозяйству. Двенадцать часов за прилавком в магазине видео и сразу же домой, готовить обед. И не какую-нибудь дрянь, разогретую в микроволновке, — настоящий обед, сделанный из настоящих продуктов. Франко всегда настаивал на этом. Затем она куда-то побежала и попала под такси. И это в тот самый момент, когда у Франко начала побаливать спина. Какая бесчувственность с ее стороны!

Ноу-хау Франко не произвело на ВЕНИКа особенного впечатления.

— Я полагал, что на низшей ступени эволюции находитесь вы, — сухо прокомментировал он, обращаясь к Отрыжке. — Теперь я вижу, что заблуждался.

— Тяв, — сказал Отрыжка, который так до конца и не оправился от столкновения с чистой добродетелью. Складывалось ощущение, что человеческие гены в его организме полностью выгорели, уступив место собачьим.

— Ну и лачуга, — брезгливо процедил ВЕНИК — Я примерно так себе и представлял, э-э-э... ваши места обитания.

— Заткнись! — тявкнул Отрыжка, с трудом подавив желание разорвать голограмму в пиксели. — Скажи лучше, что мне делать.