Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра  - Николай Лузан

Выплеснув владевший им ужас, Гюнтер сообщил Циневу все, что знал про прошлое и настоящее Крюгера, назвал адресатов его посылок в Восточном Берлине и других городах ГДР. Они, как подозревали Цинев и Устинов, могли составлять шпионскую сеть «Организации Гелена». Но не столько она, сколько последнее задание Крюгера несло наибольшую угрозу и требовало незамедлительных действий. Вопросы к Гюнтеру следовали один за другим. Под их тяжестью бедняга потерял голову и окончательно запутался в ответах. Полную ясность мог внести только сам Альфред. Гюнтер готов был немедленно отправиться домой и уговорить сына на встречу. Цинев не стал форсировать события, так как поспешный, непродуманный шаг грозил сорвать рождавшуюся в его голове рискованную оперативную комбинацию. Он рассчитывал перевербовать Альфреда и с его помощью заманить в ловушку Крюгера. Первым шагом в операции должна была стать встреча с Альфредом. По предложению Устинова, ее намечалось провести неподалеку от дома Шнайдеров, на выходе из парка. Договорившись с Гюнтером о времени встречи, они возвратились в город и расстались. С той минуты семья Шнайдеров была взята под негласное наблюдение контрразведчиков. Цинев и Устинов возвратились в управление, где их ждали с докладами Николаев и Бурдо. За все время встречи с Гюнтером ими не было обнаружено признаков слежки.

Наступившая ночь также не принесла неожиданностей. Утром на стол Цинева легли сводки наружки. По данным разведчиков наружного наблюдения, никто из членов семьи Шнайдеров не покидал дом. После завтрака сотрудниками поста технического контроля было зафиксировано два телефонных звонка. Разговаривал Гюнтер. Его собеседники были известны Устинову — оба являлись постоянными покупателями из числа работников «Военторга». Содержание их разговоров также не вызывало подозрений. Летели секунды, шли минуты, а звонок, которого с нетерпением ждал Устинов, от Гюнтера все не поступал. Он теребил разведчиков наружного наблюдения, дежуривших у дома Шнайдеров. Очередное их сообщение заставило его понервничать.

Гюнтер и Альфред уединились в саду. Разговор между ними, судя по жестикуляции, носил бурный характер. Опасения Устинова, что они попытаются скрыться, рассеялись, когда в кабинете раздался телефонный звонок. Он сорвал трубку и услышал долгожданную условную фразу:

— Материалы для вас готовы. Могу передать, как договаривались, — несмотря на волнение, прорывавшееся в голосе, Гюнтер строго соблюдал конспирацию.

— Понял! До встречи! Все будет нормально! — подбодрил его Устинов, и теплая волна окатила грудь.

Шнайдеры решились на встречу. Он поспешил с докладом к Циневу.

— Ну что, Иван Лаврентьевич, семейный подряд Шнайдеров готов к работе с нами? — встретил его улыбкой Цинев.

— Да, Георгий Карпович! Только что звонил Гюнтер! — подтвердил Устинов.

— Позвонил, это хорошо. А что докладывает наружка?

— Основной разговор, похоже, состоялся в саду. Проходил бурно.

— Так… Так, со Шнайдерами понятно. А геленовцы, они как-то проявились?

— По докладам наружки все чисто.

— Будем надеяться, так оно и есть, — не стал обольщаться Цинев и уточнил: — Где сейчас находятся Шнайдеры?

— Оба дома.

— Их машина на месте?

— Да, стоит в гараже.

— Значит, говоришь, Шнайдеры готовы к встрече?

— Так точно! Разрешите действовать, товарищ генерал?

— Хорошо, приступай! — распорядился Цинев и напомнил: — Только прошу тебя, Иван Лаврентьевич, не горячись и будь осторожен. Ошибка нам может дорого обойтись.

— Все будет нормально, Георгий Карпович! — заверил Устинов и спустился во внутренний двор.

Две группы — контрнаблюдения и прикрытия — находились в готовности к выполнению нового задания. Их возглавляли Бур-до и Николаев. Устинову не пришлось объяснять им новую задачу. Действовать предстояло по схеме, отработанной на Гюнтере. Первой в город выехала группа прикрытия — Бурдо, за ней контрнаблюдения — Николаева. Вслед за ними на «опеле» тронулся Устинов. Сорок минут он кружил по городу и, не обнаружив слежки, направился на «контрольную точку». От нее до места встречи со Шнайдерами оставалось меньше километра.

К этому времени на дворе сгустились вечерние сумерки, предметы утратили привычные очертания. Чтобы не пропустить «контрольную точку», Устинов сбавил скорость и внимательно посматривал по сторонам. В тусклом свете фонарей справа возникла автобусная остановка. Он принял к обочине, остановился и стал ждать сигнала от группы прикрытия. Прошло несколько минут, с ним поравнялся «мерседес», в нем находился Бурдо. Он сообщил об отсутствии засады и проехал дальше.

Теперь, когда все опасения остались позади, Устинов сосредоточился на предстоящей встрече. От нее отделяли всего несколько минут и всего несколько сот метров. Азарт гнал вперед, и он с трудом выдерживал график движения. «Опель» с черепашьей скоростью катил вперед. Слева осталась безликая фабричная стена. Справа возникла серая громада многоэтажки. За ней начинался парк. Перед ним на стоянке Устинову предстояло забрать Шнайдеров. Он принял к обочине и взглядом пробежался по площади перед колоннадой. В тусклом свете уличных фонарей все прохожие казались ему на одно лицо. Проехав светофор, Устинов притормозил. Стрелки показывали 21:00.

По Шнайдерам можно было сверять часы. Они появились из-за колоннады. Впереди, припадая на правую ногу, шел Гюнтер. За ним трусил высокий худощавый юноша. Озираясь по сторонам, Шнайдеры направились к стоянке. Устинов посигналил фарами и распахнул заднюю дверцу. Первым не сел, а ввалился Альфред, за ним втиснулся Гюнтер.

Тяжелое дыхание Шнайдеров потонуло в реве двигателя. Устинов утопил педаль газа до пола. «Опель», набирая скорость, устремился в отрыв. За ним следовал Николаев на «мерседесе» и страховал от возможных неожиданностей. На «контрольной точке», где дежурил Бурдо с группой прикрытия, Устинов, получив сигнал об отсутствии слежки, свернул к управлению. Шнайдеры пришли в себя, обменивались короткими репликами и настороженными взглядом постреливали в Устинова. Он отвечал им улыбкой. Страх в глазах юноши на время исчез и снова появился, когда машина остановилась перед воротами управления.

Вооруженная охрана на входе, строгий кабинет Цинева с парадным портретом Сталина на стене и сам суровый вид генерала лишили Альфреда дара речи. Вжавшись в кресло, он затравленным взглядом смотрел на Цинева и заговорил, только когда на столе появились бутерброды и кофе. Присутствие отца и доброжелательный тон беседы помогли Альфреду преодолеть страх. Опытный Цинев начал разговор с житейских вопросов и постепенно перевел на тему его сотрудничества с «Организацией Гелена». Каждое слово Альфреду давалось трудом, Циневу приходилось вытаскивать из него чуть ли не клещами. Он сохранял терпение и упорно шел к цели — выяснению содержания задания Крюгера.

То, что оно не являлось результатом воспаленного сознания Альфреда, подтверждалось подробным описанием деталей готовящейся диверсии. Крюгер намеревался осуществить ее в ближайшие дни. Встречу и передачу взрывчатки Альфреду он назначил на субботу. Она должна была произойти на границе западного и восточного секторов Берлина. Время также было выбрано с расчетом — 11:00. В эти часы десятки тысяч берлинцев, подобно вышедшей из берегов реке, захлестывали оба сектора огромного мегаполиса. Найти Крюгера в людском водовороте было равносильно тому, что искать иголку в стоге сена. Само место встречи также создавало массу проблем для наружного наблюдения и группы захвата. Заброшенная мельница располагалась на пустыре, подходы к ней лежали как на ладони.