Шотландские тайны - Элизабет Торнтон

Ее горестные размышления прервал величественный лакей в безукоризненной ливрее дома Рендалов, который распахнул дверцу их кареты. Дональд невольно отшатнулся, и Кейтлин стало жалко его. Она поняла, что дядюшка боится куда больше, чем она, потому что ему совершенно не хочется встречаться с призраками из своего детства.

Желая успокоить и отвлечь старика, она с уверенностью, которую вовсе не испытывала, положила ему на рукав свою затянутую в перчатку руку и, сойдя по ступенькам кареты, принялась весело рассказывать о том, как нелегко дались ей приготовления к этому балу. Лиф белого платья, выгодно подчеркивавшего ее фигуру, Кейтлин собственноручно расшила маленькими белыми же цветками чертополоха и при этом едва не ослепла. А над ее прической долго трудилась миссис Макгрегор. В ход шли и раскаленные щипцы для завивки, и папильотки, и уйма шпилек. («Если бы не шпильки, — призналась девушка дяде Дональду, — все это сооружение наверняка бы рухнуло») Что же касается ее лица, то несколько последних дней Кейтлин истязала себя, умываясь разведенной в лимонном соке овсяной мукой, отчего кожа приобрела замечательную белизну.

Тут в разговор вмешалась Шарлотта, которая принялась делиться воспоминаниями о своем первом бале. Гленшил смеялся и вставлял остроумные замечания. Так, ведя непринужденную беседу, они и ступили под высокие своды Страткерна. Встав в конец длинной цепочки гостей, намеревавшихся поздороваться с хозяином, Гленшил тут же взял под руки своего младшего брата и Кейтлин. Он понимал, как волнуются его близкие, и потому прошептал, улыбаясь внучке:

— Я горжусь тобой, девочка моя. Очень горжусь!

Гленшил редко хвалил кого-нибудь. Этот истинный шотландец не любил льстецов и относился к ним с подозрением. Поэтому Кейтлин немедленно высоко вскинула голову и уверенно поглядела по сторонам. Ее дед сказал, что гордится ею, а он слов на ветер не бросает!

И тут девушка заметила, что Ренд смотрит на нее сияющими глазами, полными восхищения, и позабыла обо всех своих страхах и тревогах. Теперь она знала: все сегодня будет хорошо.

* * *

Хозяин Страткерна собрал нынче у себя под кровом множество гостей. Гленшил был доволен. Давненько ему не приходилось видеть в одном месте представителей стольких знатных семейств. Здесь были все кланы востока — Фрейзеры и Гордоны, Фаргухарсоны и Мюрреи, Макгре-горы и Рендалы. Гленшил едва не прослезился, когда заметил, что большинство молодых мужчин было в национальных юбках. А он-то думал, что традиция навсегда канула в прошлое! Ведь в последнее время юноши Хайленда предпочитали клетчатые бриджи, как будто забывая о том, что запрет на ношение юбок уже давно отменен. Однако сегодня вечером все нарядились так, как того требовал древний обычай, и старики с гордостью посматривали на своих сыновей и внуков.

Гленшил поднялся на галерею и обвел глазами огромный холл. Теперь он выглядел совсем не так, как в дни его юности. Английские помещики поменяли стенные панели, перестроили лестницу… Гленшил с трудом узнавал знакомый с детства зал и радовался этому, ибо ничто здесь не могло бы напомнить Дональду о давней трагедии.

Однако же сам он не смог справиться с собственной памятью, которая немедленно воскресила перед ним картину былого. Гленшил смотрел на массивную потолочную балку, проходившую через весь холл. На ней была укреплена нарядная серебряная люстра в тысячу свечей, но старик не замечал ее. Он отчетливо видел три фигуры в красных мундирах. Повешенные хрипели и дергались, как паяцы, и по их ногам стекала кровь…

Старик тряхнул головой, отгоняя от себя ужасное видение, и отыскал глазами хозяина дома. Рендал беседовал с герцогом Этолом, а вскоре к ним присоединились лорды Эбойн и Абердин. Гленшилу подумалось, что в прежние времена такое собрание цвета хайлендского дворянства выглядело бы очень подозрительно и вызвало бы множество кривотолков. Наверняка пошли бы слухи о готовившихся заговорах и государственных переворотах. Гленшил вздохнул. Тоска теснила ему грудь. Как же все изменилось! Нынешние лендлорды все как на подбор были деловыми людьми и не интересовались ничем, кроме увеличения доходов от имений. Они, в отличие от своих отцов и дедов, больше не ощущали себя стражами родной страны и защитниками народа. Наоборот, страна и народ были обязаны служить им.

Да, старые времена безвозвратно ушли, и, казалось, очень немногие оплакивают их уход. Скоро Шотландия забудет о своем бунтарском духе, и ее жители станут мирно разводить овец и строить корабли. Неужели, думал Гленшил, все эти влиятельные люди не понимают, что губят свои кланы и приносят родине куда больший вред, чем английский парламент? Горцев сгоняют с их земель, и они вынуждены отправляться в Новый Свет в поисках лучшей доли…

Как жаль, что не он, Гленшил, глава клана Рендалов! Уж он бы сумел позаботиться об этом крае! А нынешний лорд Рендал не намерен даже жить здесь, вот-вот опять уедет в Англию.

Тут старик подумал о Кейтлин, и улыбка тронула его губы. У девочки есть голова на плечах, и если бы все шло, как следует, если бы он, Гленшил, по-прежнему владел Страткерном, а Кейтлин родилась бы юношей…

Нет, опомнился вдруг Гленшил. Его внучка не могла бы стать вождем клана, даже если бы господь сделал ее мужчиной. Кейтлин была незаконнорожденной…

— О чем ты задумался? — Дональд Рендал внимательно смотрел на брата.

Гленшил не ответил. Он увидел, что сиятельный лорд Рендал в сопровождении своего друга Мюррея подошел к Кейтлин и склонился к ее руке. Оркестр заиграл «Веселого сержанта», и девушка в компании сразу двух кавалеров в ярких юбках вышла на середину зала.

— Пути господа воистину неисповедимы… — пробормотал Гленшил.

— Что? — не расслышал Дональд.

— Я говорю — Господь всегда помогает тем, кто настойчив и упорен.

* * *

Бал был в разгаре, когда Ренду вдруг пришло в голову, что роль хозяина доставляет массу неудобств. Он не принадлежал себе. Он просто обязан был расточать улыбки гостям и особенно заботиться о тех застенчивых людях, которые мгновенно обижаются, если им вдруг покажется, что к ним отнеслись без должного почтения. «В следующий раз, — твердо решил Ренд, — я попрошу Мюррея заменить меня, а сам стану танцевать и вообще заниматься тем, что мне по вкусу».

Краем глаза он заметил, что замужняя сестра Мюррея, которая была сегодня хозяйкой бала, кивает ему. Ренд не сомневался, что Мария оказалась без кавалера и хочет вальсировать с ним. Она вела себя просто безукоризненно, и Ренд знал, что его мать не нахвалилась бы на нее. Знал он и другое. Леди Рендал наверняка не одобрила бы того, что он сейчас сделает.

Ренд притворился, что не заметил призывного жеста Марии, и отыскал глазами Кейтлин. Увидев девушку, он решительно двинулся к ней, обходя многочисленные препятствия. Сначала он ловко увернулся от назойливой рыжеволосой девицы, которая весь вечер преследовала его, потом коротко кивнул и вежливо улыбнулся двум величественным лордам — Эбойну и Абердину, приглашавшим его присесть к ним за карточный стол, и наконец, извинившись перед какой-то пожилой дамой, которую он едва не толкнул, молодой человек достиг своей цели.