Холодная песня прилива - Элизабет Хейнс

Я глянула в сторону люка. Малькольм оставил дверь открытой, и я из каюты видела черный прямоугольник. Проверяй не проверяй, ясно было, что и там они побывали.

Они даже банку с краской вскрыли и предусмотрительно вылили содержимое за борт — вероятно, чтобы не попало на одежду и ботинки. Перевернули все коробки, вплоть до той, в дальнем углу, с надписью «МЕЛОЧИ ДЛЯ КУХНИ».

Я с трудом пробралась к ней между шпателями, кистями, инструментами, всяческим железом, беспроводной дрелью и обрубками досок, которые я пока на всякий случай хранила. Кое-что из этого добра оказалось переломано. Коробку опрокинули, как и все прочие, но, перевернув ее, я убедилась, что опустошили ее не до конца. К фальшивому днищу не притронулись — опрокинули коробку, поглядели, как сыплются «мелочи», и двинулись дальше.

Бандиты ничего не нашли. И теперь я точно знала, кто меня преследует: Фиц. Кэдди, наверное, хотела меня предупредить. Она узнала, что Фиц выяснил, где спрятан сверток, и ее остановили прежде, чем она добралась до меня. Кэдди погибла из-за меня.

В ту ночь Фиц явился к моему последнему танцу. В «Баркли» было на редкость тихо, и, хотя все прочие девицы были заняты, я лишь выступала на сцене да разок-другой исполняла танец на коленях. Никто из моих клиентов не явился. Стояла холодная февральская погода, но внутри атмосфера была чувственной и теплой вопреки усилиям кондиционеров.

Танцевала я с удовольствием, радуясь физической нагрузке и тому, как напряженно следят за моими движениями парни, проводившие у нас предсвадебный мальчишник. Такое бывало в «Баркли» изредка: мало кому по карману здешние расценки. Собравшиеся в тот вечер парни были гораздо моложе обычной публики. Возможно, отец жениха состоял членом клуба. Жених и его приятели были одеты, как и подобает, в смокинги, они расположились у сцены и наслаждались зрелищем. Кое-кто из них заказывал отдельный танец с другими девушками, но мне показалось, что деньги у них заканчиваются.

Я постаралась для ребят от души, даже послала жениху воздушный поцелуй. Его друзьям это понравилось.

Сходя со сцены, я заприметила в одном из ВИП-кабинетов Фица в привычном окружении качков: Никса, Грэя и прочих. Дилана с ними не было. На тот момент еще не было.

В гримерной я вытерла пот, поправила макияж и вернулась в зал поглядеть, не удастся ли заарканить кого-нибудь из посетителей. Возможно, мне хотелось увидеть также и Фица.

Он оставался в ВИП-кабинете и, к моей радости, при виде меня заулыбался, помахал:

— Вива! Иди сюда, красотка!

Он отогнал девиц, склонившихся к нему справа и слева, и похлопал по соседнему креслу. Девушки отправились на поиски другой добычи, оставив Фица мне. Судя по расслабленному виду, трепались присутствующие не о делах.

Я присела на красной бархатной подушке возле Фица. Думала, он до меня дотронется, может, руку положит на бедро или за плечи приобнимет, но он не стал.

— Хотела поблагодарить за цветы, — сказала я, когда начался танец и глаза всех мужчин устремились к шесту. — Мы с тех пор не виделись, а то я бы сделала это раньше.

— А! — сказал он. — Понравились?

— Очень красивые. Я в восторге.

— За хорошую работу ничего не жалко, — улыбнулся он. — Особенно за последний твой танец.

Я его зацепила. Я это чувствовала.

— Значит, свои деньги я отработала?

— Еще как отработала.

— Ни для кого другого я бы этого не стала делать, Фиц. Только ради тебя.

— Ради меня и ради штуки налом, — рассмеялся он.

Я помолчала, вынуждая его посмотреть мне в глаза, — пусть поймет раз и навсегда.

— Для тебя я бы сделала это и без денег.

Этого было достаточно. С улыбкой я поднялась и легкой походкой пересекла зал. Оглянулась только у двери гримерной: он все еще смотрел мне вслед.

Дилан ждал меня в гримерной.

— Тебе разве можно сюда? — спросила я, оглядывая девиц: кто раздевался, кто одевался, в зависимости от своего расписания.

— Не приставай к нему! — крикнула Кей из-за соседнего столика. — Дилану можно, правда же, Дилан?

— Меня здесь всюду пускают, — серьезно сообщил он.

Он сидел рядом с моими сумками. Я ждала, чтобы он подвинулся, но напрасно. Неужели все еще злится на меня, черт знает почему? Мы с ним не виделись с той ночи, когда он подвез меня домой после вечеринки.

— Пойдем выпьем, — пригласил он.

— Как? — переспросила я, недоумевая: сейчас, в клубе, или… на свидании? Это уж и вовсе невероятно!

Дилан встал и подставил мне руку.

— Мне… мне через двадцать минут снова на сцену, — предупредила я.

— Лгунья. Ты ведь уже закончила. Клуб скоро закрывается. Так что пошли.

Покраснев, я подхватила его под руку и позволила вывести меня из комнаты под свист и улюлюканье девчонок.

Дилан повел меня вниз, в общий бар, — додумался же. Там не выступали, но в часы затишья девицы спускались туда, пытались заманить завсегдатаев бара на более престижную и дорогую территорию клуба. Сюда тоже не всякого пускали, но перед баром всегда собиралась очередь, и народу внутри хватало.

— Лишаешь меня дохода, — посетовала я. Это была шутка, но лишь отчасти.

— Потерпи. Уж пять минут ты урвать можешь.

Нигде не было видно свободного столика или даже стула, но Дилан кому-то кивнул, и компанию пьяных ребят в костюмах тут же вывели за дверь, а на их еще не остывшие места уселись мы.

— Что закажешь? — осведомился он.

— Просто воду.

— А мне водки, — сказал Дилан официантке, появившейся у столика ровно в ту секунду, когда мы сели.

Дилан хоть и не Фиц, но явно обладал тут немалым весом. «Каково было бы провести здесь вечер с Фицем?» — подумала я.

Я думала, он подсядет поближе ко мне, однако Дилан выбрал стул напротив. К тому, что на меня в этом заведении глазеют, я привыкла и не питала иллюзий по этому поводу: на обычной работе я подобным вниманием не пользовалась, разве что со стороны чертова придурка Данкерли, но и тот заинтересовался мною лишь после того, как заприметил в ночном клубе. Его привлекала Вива. А вот Дилан оставался нечувствителен к чарам Вивы.

— Приятный сюрприз! — жизнерадостно произнесла я. Пришлось повысить голос, чтобы Дилан расслышал меня за шумом бара.

Принесли напитки. Я выжала в воду ломтик лимона и облизала пальцы, внимательно следя за выражением лица Дилана.

Впечатление произвести не удалось. Он даже засмеялся.

— На меня это не действует, — сообщил он.

— Что? — переспросила я, сама невинность.

К Дилану разом вернулась серьезность.