Мятежник - Дмитрий Самохин

Гарри Спэрроу внимательно выслушал соображения Ильи и тут же ответил:

– Теоретически это возможно. Вот только я не слышал, чтобы кто-то проворачивал подобную авантюру. Тут, конечно, есть о чем подумать. Риск велик. Опять же мы нанесем ущерб экосистеме планеты.

– Обязуюсь, что когда мы вернем трон, я лично прослежу, чтобы экосистему планеты поправили, – Илья понимал, как абсурдно и глупо звучат его слова, но он не мог церемониться ни с кем, когда мир вокруг полыхает и виднеется отчетливая перспектива расщепления на атомы.

– Если не брать этот аспект в расчет, то можно попробовать. Но даль-навигатор может накрыться. Я не могу гарантировать, что мы выйдем в точке назначения. Могут быть варианты.

Гарри Спэрроу осторожничал, юлил, не хотел брать на себя ответственность.

– Нам главное выйти из-под удара. С остальным разберемся на месте. Готовьтесь к даль-прыжку. Уйдем сразу, как мы поднимемся на борт. Всем состояние боеготовности номер один. Красная линия, – распорядился Илья и разорвал связь.

Что за красная линия? Что за боеготовность номер один? Эти термины принадлежали не Илье Давыдову. Это говорил Имран Октарский, на время перехвативший бразды правления.

Вокруг бурлил огненный котел. Скрут проявлял чудеса изворотливости, выруливая из самых невообразимых ситуаций. Закопченный, помятый вездеход ревел от напряжения, но держался.

Они первыми выскочили на поляну перед кораблем. С небольшим отрывом появился вездеход Ульриха фон Герба. Три секвобайка вылетели вслед за ними. Они стреляли вслед беглецам. Излучения лизали защитные экраны вездеходов, те трещали, распределяя энергию по поверхности, но держались. Сколько они еще выдержат? Вот в чем вопрос. Лопнут от перенапряжения, и тогда вся команда в мгновение отправится в вечность. Но экраны держали. Заметив преследователей, «бомбардиры» переключились на наземные цели и в считанные секунды сожгли секвобайки.

Скрут подрулил к посадочной площадке и заглушил мотор. Из брюха корабля опустился малый посадочный трап. Илья, придерживая Гомера, выбрался из машины и вслед за Фомой Бродником побежал к трапу. Здесь уже стоял Ульрих фон Герб с Кареном Серое Ухо и остальными пассажирами. Когда все разместились на трапе, он поднялся в брюхо корабля.

Они все-таки добрались. О спасении еще рано говорить. Крейсера Поргуса бороздили атмосферу планеты и кружили на орбите. Вырваться из окружения задача сложная, но выполнимая.

Их встречали. Сэм Крупп, Рэм Горюнов и Танк.

– Слава Творцу, живые, – выдохнул Сэм Крупп и хлопнул Илью по плечу. – К прыжку все готово.

– К какому прыжку? – удивился Карен Серое Ухо.

– Некогда объяснять. По ходу поймешь, – отмахнулся Илья.

Сейчас каждая минута на счету, и тратить драгоценное время на препирательства с друзьями глупо. Илья понимал, что не все поддержат его план. Среди ближнего круга найдутся паникеры, которые будут утверждать, что он тянет их в пропасть. Решение принято, отступать поздно, да и выхода нет.

На скоростном лифте они поднялись на капитанский мостик, где кипела работа. Оружейники сидели в коконах, управляя бортовыми орудиями. Операторы даль-полета готовили корабль к прыжку.

Команда заняла места согласно штатному расписанию. Илья сел в кресло капитана и придвинул к себе терминал, на котором отражалась текущая информация по кораблю. Десяток маленьких экранов, заполненных постоянно меняющимися цифрами, скользящими графиками и картинами боя, который вел «Ястреб Пустоты» с крейсерами Поргуса, были выведены на его терминал.

– Внимание! Всем. Начинаем подготовку к даль-прыжку. Команда, занять места. Прыжок будет осуществлен через шестьдесят секунд. Отсчет пошел.

На экране терминала появились цифры «00.59».

– Ты что, решил прыгнуть с места? – раздался удивленный возглас Карена Серое Ухо.

Хорошо, что он говорил посредством «разгонника» и никто его больше не слышал.

– Это единственный наш шанс вырваться из окружения. Живыми нас с планеты не выпустят. У «Ястреба» не хватит сил и выносливости сражаться со всеми кораблями секторального флота.

– Ты понимаешь, что нас может разорвать на части. Корабль должен набрать скорость перед прыжком. Ты же с места в бездну. Это самоубийство.

– Мы просчитали варианты. И это лучший из того, что имеем. Так что молись, как умеешь. Мы прыгаем.

Карен Серое Ухо умолк.

Оружейники продолжали бой до самой последней секунды. Пушки затихли одновременно с прыжком. На экране появились нули, и «Ястреб Пустоты» ушел в даль-прыжок с места, выжигая в земле огромный кратер, превращая почву в грязное оплавленное стекло. Полыхающие джунгли прекратили существовать в тот момент, когда корабль исчез с планеты. На территории нескольких километров не осталось ни одного живого существа, ни одного растения. Все обратилось в пыль. В том числе и вражеские истребители, секвобайки и два крейсера, подошедшие на опасное расстояние к точке прыжка и готовящиеся произвести десантирование живой силы.

Только наблюдатели на орбите уцелели. У них на глазах полыхающие джунгли превратились в гигантскую проплешину. Безжизненное пятно продолжало расти, завоевывая новые пространства. Появились опасения, что скоро вся планета превратится в пустыню, но рост проплешины вскоре остановился.

Во время прыжка картинка на внешних экранах размазалась. Терминал показывал, что корабль работает с превышением допустимой энергетической возможности. Долго они в таком режиме не продержатся.

Илья почувствовал слабость. Голова закружилась. Его замутило, и он на время отключился.

«Ястреб Пустоты» вынырнул из прыжка в неизвестной системе. Даль-навигаторы тут же приступили к работе, пытаясь вычислить местонахождение корабля. На капитанском мостике чувствовалось напряжение. Казалось, вибрирует всё: от экранов и терминалов до работающих людей. Но сложнее всех пришлось тем, кто вынужден был просто наблюдать, не имея возможности никак повлиять на результат. Тяжелее всех пришлось Илье Давыдову. Ведь это его безумный план забросил их в неизвестную систему. Быть может, они обречены скитаться среди чужих звезд до конца жизни, или пока не закончится запас маарового топлива. Учитывая тот факт, что они так и не успели избавиться от награбленного, то маара в их трюмах хватит на несколько лет непрекращающегося дрейфа. Надо только найти маароперерабатывающий завод.

Илья впился в кресло и вглядывался в незнакомый космос. Голова все еще кружилась после резкого прыжка. Время от времени перед глазами все расплывалось. Но сознание он больше не терял. Карен Серое Ухо внимательно следил за ним, готовый вовремя прийти на помощь в случае рецидива. На его памяти подобных случаев не было, поэтому он переживал за друга. Мало ли у Имрана Октарского что-то перемкнуло в голове от экстренного прокола пространства. До них никто еще не совершал подобных прыжков, поэтому механизм негативного воздействия повышенных перегрузок на организм человека не изучен. Фома Бродник смотрел на волнующегося товарища с усмешкой. Он сразу заявил, что встречался с подобными неженками, которым от легких перегрузок становится дурно. Внимание обращать не стоит. Принесите пациенту водки, пусть прочистит сознание. Но Илья пить не хотел. Не время и не место.