Три судьбы - Олег Юрьевич Рой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К подбору кадров, которым Шухов занимался первые два-три года, постепенно добавилась система охраны и все прочее, что принято относить к службе безопасности.
На эти похороны он увязался, не слушая никаких возражений:
– Не отпущу, Валентин Григорьевич, вот что хочешь говори, не отпущу. Там народишко будет… всякий. Непохоже, что тебя вместе с Якутом завалить хотели, но мало ли.
– И что ты сделаешь, если решат там докончить начатое? Нет, ну вот что? Грудью меня заслонять кинешься?
– Один из вариантов, – равнодушно сообщил отставной полковник. – Не самый лучший, но… По ситуации смотреть надо, Валентин Григорьич, как я тебе сейчас могу сказать, что понадобится.
* * *
Шухов насторожился. Могилу уже накрывали отложенным в сторону куском дерна, по-осеннему пожухлым, ржаво-коричневым, и не было ничего особенного в том, что люди вокруг переговариваются, перемещаются… Однако тот, кто сейчас стоял возле Геста, Ивану Никаноровичу не нравился. Шухов видел только спину в темном пальто, но линия волос, край уха, общий рисунок фигуры – было во всем этом что-то неуловимо знакомое. Неприятное.
Он переместился вбок.
Черт!
Конечно, он знал этого, в пальто.
Перед глазами точно кто-то раскрыл папку с делом, не то личным, не то уголовным – из тех, что вечно лежат в сейфе без малейшей надежды на реализацию.
Бондаренко Евгений Викторович. Начинал, как многие, с крышевания мелких ларечников, постепенно переключился на наркотики, проявив интерес не к новомодной химии, а к традиционной дури и героину. Фигура на этом поле не крупная, но стремится в акулы. Привлекался неоднократно, однако, кроме двух отсидок по малолетке, ни одной судимости. Три недоказанных убийства, одно похищение, вымогательство, с десяток тяжких телесных – и скорее всего, этот список гораздо длиннее. Но не пойман – не вор. И не то чтобы он как-то особенно умен – нет. Просто от потенциальных свидетелей избавляется безжалостно. Нет человека – нет проблемы. Потому, кстати, и с проститутками у него не заладилось. Девочкам, чтоб аппетитно выглядеть, и кормежка нужна, и одежка, и косметика не за три копейки. И помещение приличное. Иначе товарного вида не будет. А с уличных много не получишь, хоть каждый день избивай за невыполнение плана. Бонд же предпочитал именно такой вариант: эти сдохнут, другие понаедут.
Тот еще тип, в общем.
Ясно, что у Якута, как у всех, кто начинал в девяностые, на руках тоже крови довольно. Но к нынешнему-то времени он вполне остепенился. А Бондаренко – из тех, кто живет с девяностыми в голове.
* * *
– Нет, он не Аль Капоне, если ты об этом. Мелкий, в сущности, говнюк. Но скользкий, как дождевой червяк, и такой же верткий, не ухватишь.
Докладывать Иван Никанорович начал, лишь когда приехали в головной офис компании и разместились в кабинете Геста. Всю дорогу Шухов, устроившись на заднем сиденье, вел какие-то телефонные переговоры – негромко, ничего не разобрать, кроме «бу-бу-бу», «привет» и «спасибо». Сам Гест дежурно сообщил Леле, что вернется поздно, и вызвонил в офис главу юридической службы, главного экономиста и до кучи – Дима. Так что, когда они с Шуховым добрались до особняка, половину которого занимал «Гест-инвест», вся руководящая команда была уже в сборе: и Дим, и адвокат Игорь Анатольевич Коркин, и Владлен Осипович с говорящей фамилией Денежкин. Конечно, в компании имелся совет директоров, но настоящие – стратегические – решения, требующие мозгового штурма, принимались именно так, ближним кругом.
Сейчас предстояло обсудить даже не стратегию – практически вопрос жизни и смерти. Самому Гесту ситуация казалась безвыходной. Он помнил то давнее столкновение с Бондом возле дома, где в результате разместилась его первая «библиотека». Помнил панический холод в животе и – да, прав Шухов – ощущение чего-то омерзительно скользкого. Сегодняшний Бонд от тогдашнего ушел недалеко, разве что ощущения от столкновения с ним были еще сильнее. Гадливость и ужас.
Воскресенье заполнило офисные коридоры гулкой полутьмой, и даже кабинет – такой привычный, такой надежный – сейчас казался Гесту как будто чужим. Верхний свет они зажигать не стали, ограничились тремя-четырьмя рабочими лампами, отчего по углам клубились тени. Они клубились, как щупальца того давнего ужаса: скользкие и неистребимые. Вроде голов Змея Горыныча – руби не руби, новые отрастают. Да что с ним, в самом деле, такое? Гест передернул плечами. За эти двадцать лет со всякими противниками приходилось сталкиваться – и посерьезнее какого-то там Бонда! Ну да, раньше его Якут прикрывал, но неужели Гест сам не справится? Не Аль Капоне же Бонд, в самом-то деле, а у него – вон какая команда. В глубине души он сам не верил оптимистическим своим аргументам, но не складывать же послушно лапки перед надвигающимся бульдозером!
– И что, Иван Никанорыч, его никак нельзя кому-то из твоих коллег бывших сдать? Ясно же, что он Якута завалил. А если у него такой послужной список, наверняка среди твоих знакомых найдутся те, кто спит и видит, как бы этого Бонда за решетку отправить. Дать им наводку соответствующую, а? Дело-то громкое вышло, все-таки не дворника дядю Петю в пьяной драчке по кумполу стукнули, а депутата ЗАКСа средь бела дня расстреляли.
– Знакомые-то есть. Только не выйдет. Что толку в наводке? Дело громкое, но, думаю, покопают и закроют. На одном мотиве, Валентин Григорьич, далеко не уедешь. Если бы так можно было Бонда посадить, он давно уже сидел бы… – Шухов поморщился. – Вчера в Токсово машину сгоревшую нашли. Внутри – три трупа. Ну, то, что от них осталось. Думаю, это как раз те гаврики, которые Якута расстреляли. Сперва Бонд, конечно, им заплатить обещал и аванс хороший дал, а после сразу от свидетелей избавился. Его типичный метод. Не подцепишь никак – все ниточки он сразу обрубает. Не любит сложностей, прет бульдозером.
– Тупой, что ли?
– Не скажи… Последнее дело, к которому Бонда пытались пристегнуть, ну, по крайней мере, из тех, что мне известны, – похищение топ-менеджера крупной айтишной фирмы полтора года назад. Тоже, кстати, громкое дело было, сумму выкупа так и не озвучили, даже я не знаю, сколько заплатили, но полагаю, меньше, чем шестью нулями, не обошлось. Удивительнее всего, что парня живым вернули. Правда, на работу он так и не вышел, подался в дауншифтеры, в
