Последняя попытка - Татьяна Захарова

— Ждите здесь. Скоро мы сообщим вашу судьбу.

Они исчезли и мы, наконец, смогли пошевелиться. Я обернулась и посмотрела в глаза моего демона. Ни ангелы, ни демоны больше не пытались нас атаковать, хотя вроде никакого запрета на это не прозвучало.

— Что нас ждет? — тихо спросила я больше у себя самой.

— Я ни о чем не жалею, — с кривой ухмылкой признался Закарий, коснувшись ладонью моей щеки. Накрыла её своей рукой, стараясь впитать всей сутью его ласку. И вспомнила украденные у Мироздания мгновения нашего счастья.

— И я не жалею, — с улыбкой сказала я и, сглотнув комок в горле, прошептала. — Я люблю тебя.

— И я тебя, моя синеглазка, — теперь и он улыбался, хотя напряжение не покидала его ни на миг.

Он прижал меня к себе, своими крыльями закрывая меня от окружающих. Апостол Андрей и всадник Мор появились одновременно и тут же с досадой переглянулись. Мы с Заком синхронно повернулись к ним, готовясь выслушать вердикт.

— Вы завидовали людям, у которых якобы есть право выбора, — с иронией начал Мор. — Поэтому наши руководители решили предоставить вам право прочувствовать во всей красе человеческую жизнь.

— Считайте, что получили шанс на перерождение, — добавил Андрей. — И у вас даже будет возможность встретиться в земной жизни. А вот сможете ли вы быть вместе и противостоять невзгодам, зависит только от вас. У вас всего три попытки, чтобы доказать, что ваша любовь сильнее законов Мирозданья. Не справитесь — исчезните.

— А если справимся? — спросил хмуро Зак. Мор с Андреем снова переглянулись.

— Сможете быть вместе, и на Земле, и в Чистилище, — озвучил Мор.

— Мы будем помнить друг друга? — поинтересовалась я.

— Память, как и все способности, вам заблокируют. Вы будете обычными людьми, — это уже сказал апостол Андрей. — Хотя даже у людей бывают особые способности, их астральные тела могут путешествовать сквозь время и пространство.

Мы с Заком переплели пальцы рук, понимая, что это последние мгновения вместе. А дальше начнется игра высших сил. Даже не сомневаюсь, что испытаниями наши земные воплощения одарят сверхмеры.

Апостол поймал мой взгляд и ментально произнес. «Убьешь его в любом из ваших воплощений, и тебя простят и вернут крылья». Непроизвольно сжала ладонь Зака сильнее, и он тут же откликнулся на этот порыв. А дальше меня скрутила невыносимая боль. Никогда не думала, что испытываешь такую муку, когда лишают крыльев. Ноги не выдержали и я осела на песок, краем сознания улавливая, что и Зак упал, как подкошенный. Но переплетенные с ним пальцы рук я так и не разжала вплоть до того момента, как сознание угасло.

Константин

Боль, что скрутила демона, вытолкнула меня из сна. И я был этому рад, при одном воспоминании о ней, на лбу выступил холодный пот.

Лежащая рядом Алёна проснулась чуть позже меня и протяжно выдохнула, уткнувшись лицом в подушку. Я подгреб её к себе и вжал в собственное тело. Мыслей о том, что все эти сны не случайны, давно обосновалась в голове. Но только сейчас я понял, насколько всё запущенно. Итак, это наша последняя попытка, чтобы доказать, что мы сможем противостоять всей Вселенной. Я даже не сомневался, что в предыдущие наши жизни нам активно «помогали» провалить попытки. Ангелы или демоны? Не знаю. Да и не имеет это значение. Главное, сейчас не позволить никому нам помешать.

Откуда-то появилась уверенность, что впереди нас ожидает катастрофа. Интуиция? Или четкое понимание, что нас не оставят в покое высшие силы? А ведь ещё и я так долго тупил, испугавшись силы своих чувств к Алёне. Отчего-то стало обидно упущенного времени.

— Бемби, — позвал я притихшую девушку. Она неразборчиво отозвалась, и я медленно развернул её в своих объятиях, чтобы посмотреть в ореховые глаза. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — глухо отозвалась она и нерешительно улыбнулась. А потом приподнялась и, обняв за шею, пылко поцеловала.

Тело откликнулось однозначно на эту невинную ласку. Я прижал моего ангела к постели, целуя уже яростно и требовательно. И Алёна отвечала не менее страстно. Одной рукой она зарылась в мои волосы, а другой суматошно гладила меня по спине. Усилием воли заставил себя отстраниться и посмотреть в затуманенные глаза моего ангелочка.

— Ты уверенна? — хрипло спросил я. Алёна закивала головой и снова потянулась ко мне за поцелуем. Усмехнулся и, подцепив край футболки, сдернул её. И не давая Алёне времени на смущение, начал покрывать легкими поцелуями её грудь, ключицы, шею, поднимаясь к губам. Какая же она сладкая и отзывчивая… Я никак не мог насладиться её устами, буквально пил её дыхание, пока пальцы изучали тактильно каждый изгиб её тела.

С трудом оторвавшись от её рта, продолжил изучение уже губами, пробуя кожу на вкус. Алёна откликалась на каждое прикосновение, выгибаясь навстречу моим ласкам. Суматошно гладила ладонями мою спину, прикусывая губу, чтобы сдержать стоны. Но все равно они прорывались, и это заставляло её краснеть.

Уже проложил дорожку губами до пупка, когда Алёна все-таки попыталась что-то возразить, но я не слушал. С наслаждением наблюдал за мурашками, что стайками порхали по её коже от каждого моего прикосновения. Подцепив пальцами трусики, стал неспешно стягивать их вниз, лаская кожу ног. Поцеловал коленку совсем как вчера утром, и она снова не сдержала стон. Я же, поднимаясь, осторожно раздвинул её бедра, втискиваясь торсом между них.

Алёна тут же испуганно распахнула глаза.

— Тссс, тише, маленькая, — прошептал я и снова нежно поцеловал. Снова и снова, пока она окончательно не расслабилась в моих объятиях.

Уговариваю себя быть осторожным, но крышу окончательно срывает, когда она доверчиво прижимается ко мне, обхватывая ногами мои бедра. Тихо рычу, заставляя себя хоть немного притормозить, но это бесполезно. Все, что я могу, это только замедлить свои действия.

Алёна отчетливо вздрагивает от боли, когда я проникаю в неё, и сжимается, но при этом не пытается меня остановить. Только протяжно выдыхает, когда я замираю, давая время привыкнуть к себе. И с нетерпением жду, когда она хоть немного расслабиться. Снова целую её губы, и она, наконец, откликается на ласку. Осторожно толкаюсь, ловя губами её рванный выдох. Ещё одно осторожное движение и она в изумлении распахивает глаза. Вижу, что боль уже прошла, но всё ещё осторожничаю, пока с её губ не срывает тихий стон удовольствия. И я срываюсь…

Оказывается, чтобы вместе летать, крылья совсем не нужны.

Приходим в себя почти одновременно, и я переворачиваюсь на спину, подгребая Аленёнка к себе.

— Люблю тебя, мой ангелочек, — признаюсь я, прижимая к себе мое маленькое сокровище.

— И я тебя, — шепчет она, утомленно улыбаясь мне. Даю себе мысленно подзатыльника: она все ещё слаба после болезни. Но несмотря на это не могу погасить улыбку.