За тенью огненных миров. Фантастическая дилогия - Вячеслав Корнич

— Мама, во-первых, страна имеет давнюю истории и великую культуру, а во-вторых, как вы наверно помните, я всегда мечтала познакомиться с обычаями индийского народа. В конце концов, я уже взрослая и ты, мама, сама об этом недавно говорила. Вспомни Адлер!

— Нет, тебе кажется, что ты взрослая, ты совсем ещё ребёнок и всегда для нас им останешься.

— Зачем ты противоречишь себе, мама? Ты же понимаешь, что я не могу всю жизнь просидеть возле вас.

— Стелла, я не хочу тебя отпускать! — упрямо заявила мать.

— Мама, это несколько эгоистично с твоей стороны. Что тебя смущает?

— Я не могу это объяснить, но чувствую что-то нехорошее…

— Глупости всё это, просто ты не хочешь расставаться со мной.

— А разве этого мало?! Ты же наша дочь. Стасик, ты то, что молчишь, скажи хоть что-нибудь! — в отчаянии воскликнула Вера Владимировна.

— Дочка, ты не хочешь подумать, ну хотя бы несколько дней, чтобы взвесить своё решение? — предложил отец.

— Я уже подумала, папа… такое предложение бывает раз в жизни, не хотелось бы потом сожалеть.

— Всё равно я против этой поездки, твоё желание безрассудное! — настаивала мать.

— Извини, мама, но решение принимать буду я! — уже с недетской твёрдостью проговорила девушка.

На глазах Веры Владимировны навернулись слёзы, она отвернулась, понимая, что уже исчерпала все аргументы. Стелла подсела к ней и нежно обняла.

— Всё будет хорошо, мамочка, так надо.

— Ну что ж, если решение принято, то мы, мать, должны его поддержать. Возможно, это действительно шанс увидеть другой мир. Когда ещё появится такая возможность? — произнёс отец, обнимая рыдающих женщин.

В окнах квартиры Кудрявцевых ещё долго горел свет, хотя и со слезами, но семья уже позитивно обсуждала предстоящую жизнь дочери.

Прошло три недели и все необходимые документы, касающиеся отъезда, были подготовлены. Но вначале Стелла должна была добраться поездом до Москвы, где собиралась вся группа студентов. В честь своего отъезда она устроила чаепитие с тортами и конфетами, на прощальный вечер в аудитории университета собралась вся её группа во главе с куратором. В течение двух часов ребята обсуждали дальнейшую учёбу Стеллы, забрасывали её всевозможными вопросами, но всё же с грустью касались темы расставания.

Когда все разошлись, к ней подошла Татьяна Лебедева. Однажды их сблизила любовь к музыке. Татьяна так же жила в своём собственном мире, в который старалась не допускать посторонних. Но со Стеллой всё было иначе, их связывало нечто общее.

— Жалко, что уезжаешь, — с грустью произнесла Татьяна. — Без тебя, Стеллочка, на душе будет пусто, особенно в первое время…

— Ты говоришь так, словно мы расстаёмся навсегда.

— Всё так и есть…

— Танюша, ты это серьёзно?

— Да, я знаю… я чувствую это, мы больше не увидимся никогда. Может быть, я говорю глупости, но я знаю, так надо… ты другая, и у тебя иной путь. Будь счастлива!

— Спасибо тебе за всё, Танечка, — с нежностью произнесла Стелла, обнимая свою подругу.

В назначенный день отъезда Кудрявцевы пробирались через встречный поток людей к третьей платформе, на которой находился поезд Красноярск — Москва. На улице уже заметно темнело и обдавало морозцем. Наконец, совершив небольшой пробег с вещами, они нашли свой вагон. Каково же было удивление Стеллы, когда возле вагона она увидела ребят своей университетской группы вместе с куратором Аллой Степановной. А рядом с ними в военной форме стоял грустный Вадим. Прощание оказалось недолгим, вскоре гудок тепловоза возвестил об отправлении поезда. Стелла наскоро обнималась с ребятами и поцеловала в последний раз Вадима, уже ничего не обещая ему. Затем она крепко обняла родителей и горячо расцеловала. И уже из тамбура, понимая, что прощается с этими людьми навсегда, крикнула:

— Спасибо вам за всё, родные мои!

Тепловоз набирал скорость, оставляя за собой здание железнодорожного вокзала, но она точно знала, что провожающие ещё какое-то время будут глядеть вслед уходящему поезду…

Мастер Цзяньян сидел на внушительном валуне и внимательно наблюдал, как его ученик отрабатывал технику одного из древнейших стилей ушу — Нань цюань. Находясь в устойчивой позиции, молодой мужчина чередовал короткие и длинные удары по воображаемому противнику, его жёсткие движения плавно переходили в мягкие и вновь взрывались освобождённой энергией. После часа занятий мастер обратился к ученику:

— Достаточно, передохни немного и продолжим.

Пока мужчина бегал умываться к водопаду, что-то заставило Цзяньяна заглянуть в своё прошлое. Уже минуло почти десять лет, как он поселился в юго-восточной части Тибетского нагорья вдалеке от мирской суеты, чтобы постичь свою бессмертную сущность. Ещё с юных лет он невольно задавался вопросом о тайне бытия, изучая философию буддизма и даосизма у достойных последователей этих учений, его интересовало всё, что хоть как-то могло приоткрыть завесу неведения и показать дорогу к истине. За прошлые годы он сумел овладеть навыками управления энергией через различные техники ушу и цигуна, добившись в этом выдающихся результатов, но всё равно до конца удовлетворён не был. Когда-то у него была даже своя школа восточных единоборств, но в один прекрасный момент он почувствовал острую необходимость удалиться в уединение, чтобы окончательно слиться с бесконечным Дао. Однажды к всеобщему огорчению родственников и учеников, Цзяньян объявил о своём намерении уйти из мира в отшельничество. Проделав нелёгкий путь из северной части Китая к Тибетскому плоскогорью, он долго искал подходящее место для своей последней земной обители, пока не остановился на одной из пещер в долине реки на склонах среднегорья. Место оказалось вполне удачным: поблизости находились источники с питьевой водой, а в нижних ущельях долины зеленели лесные массивы, состоящие из смешанных пород деревьев. Со временем Цзяньян оборудовал в пещере двускатный шалаш из сосновых жердей, покрыв его с внешней стороны мхом и корой деревьев, а пол застелил ровным слоем хвои. Рядом с пещерой Цзяньяна возделал небольшие участки земли, засеяв их ячменём, гречихой и фасолью. Собранного урожая ему вполне хватало для пропитания. Однако мастера всё же разыскали близкие родственники, и в дальнейшем стали периодически навещать. Лет пять назад, его любимый внук Чжао посадил возле пещеры две яблоньки, одна из которых прижилась и даже взялась плодоносить. Наверное, жизнь Цзяньяна так бы и продолжалась в размеренном ритме уединённого существования, но за последние три месяца всё кардинально изменилось. Как обычно мастер Цзяньян пребывал в глубокой медитации с обращённым на восток взором, созерцая свою внутреннюю сущность, но вдруг его интуитивное зрение почувствовало приближающихся людей. Он перевёл взгляд вниз к подножию горы и увидел два человеческих силуэта. Спустя некоторое время появились уставшие путники, один из которых был его родным внуком.