Бессмертная душа. Часть 2 - Светлана Богославская

слишком приятно Стасу, и он желал от этого как можно максимальнее избавиться, чтобы вздохнуть свободно без родителей и их опеки. Надо было лишь теперь дождаться этой возможности и мига, когда он будет жить отдельно. Теперь это был лишь вопрос времени!

Конечно же, иногда сын с родителями общались нормально. Они его могли что-то спросить про прошедший день, про работу, учёбу…. Но опять же такие разговоры были не так часто, а чаще были более неприятные для парня разговоры. Вот он и желал сбежать от родителей и жить отдельно. И чуть ли не дни считал до этого мига.

С друзьями было всё также. Стас, как обычно, с ними общался, гулял, ребята развлекались и наслаждались жизнью. С друзьями было всё без изменений. И Станислав был очень рад, что хотя бы друзья остаются такими же и с ними можно просто расслабиться. Друзья не менялись и из-за них парню волноваться не приходилось. Ребята были просто замечательными друзьями, и они всегда друг друга поддерживали в трудных ситуациях. И Стас был всегда готов поддержать ребят, и они его были готовы поддержать. Так что друзьями он, понятное дело, был всё также доволен, и ему с ними было очень хорошо.

А вот сами родители были не так довольны всем и очень сильно переживали за сына. Они были без понятий что делать и как что-то изменить. Они только и делали, что постоянно молились за Стаса, брали за него посты и просили Церковь помолиться за него. Но пока всё было безрезультатно и ничего не менялось. Сын оставался всё таким же или даже становился ещё хуже, что заставляло родителей сильнее за него переживать. Они очень старались говорить с ним как можно аккуратнее, желая убедить его измениться в обратную сторону и вернуться к Богу, но это вообще ничем не помогало.

Родители были просто в панике. Они не могли не волноваться за сына и его будущее! В особенности волнение вызывало духовное состояние. Ведь он так сильно упал…. Он никогда так сильно не падал. И они очень боялись, что больше встать Стас не сможет. Но им ничего не оставалось, как только верить, что Бог сам всё решит и вернёт их сына в Церковь и к Себе, а также молиться и умолять Бога это сделать. Остальное было не в их силах.

— Дорогой Отец, я умоляю тебя смиловаться над моим сыном и вернуть его к Себе, — умолял Бога Виктор Петрович в очередное воскресное служение. — Пожалуйста…. Прошу тебя дай ему сил понять, как он не прав и вернуться. Сам он это сделать не сможет. Только с Твоей помощью! Господи, прошу Тебя! Смилуйся над ним… — мужчина продолжал молиться, едва ли не плача и переживая за сына. Рядом с ним стояла Лариса Викторовна, тоже молясь.

Когда Стас перестал ходить в Церковь, родители начали садиться вместе, так как до этого они надеялись, что когда-нибудь сын сядет с кем-то из них, но когда тот перестал ходить…. Стало понятно, что этого не будет! К тому же Лариса Викторовна постоянно очень сильно переживала за парня, и они решили, что лучше будут сидеть вместе. И вот всё это время они сидели вместе на служениях и сегодня тоже сели вместе.

Молитва продолжалась, и тут начала громко молиться сосуд. Все вокруг начали затихать, а сосуд двинулась по рядам. Она подошла к родителям Стаса, положила руку на плечо Виктору Петровичу и прозвучало:

— Так говорит Господь: Испытания, испытания грядут на вашу семью. Тяжкие испытания… Бодрствуйте и молитесь, чтобы выдержать их и устоять. Если сможете их выдержать, так говорит Господь, и устоите, ваш ждёт благословение!

Сосуд двинулась дальше по рядам, а родители Стаса, стоило им это услышать, сразу заплакали и начали молиться ещё усерднее.

Эта молитва длилась минут десять. Наконец молитва закончилась, они спели и сели слушать следующую проповедь. А отец всё это время, пока продолжалось служение, размышлял об этом слове от Бога. Он не мог не думать об этом, ведь Бог сказал про какие-то испытания. И теперь мужчина ещё сильнее переживал за сына и свою семью. Он не хотел, чтобы кто-то из его семьи как-то пострадал, но теперь его мысли были только об этом. И это заставляло главу семейства вновь мысленно взывать к Богу.

Так незаметно прошло служение. После служения должно было быть ещё одно служение для братьев, поэтому Лариса Викторовна только перекусила с мужем и отправилась домой. А вот мужчина отсидел ещё одно служение, но не такое длинное. Оно закончилось достаточно быстро. Все братья двинулись пить чай. Виктор Петрович пошёл вместе со всеми, не желая спешить уходить домой. Ведь дома он итак был достаточно часто, а в Церкви…. Не так часто.

Усевшись вместе со всеми, мужчина начал пить чай, но тут внезапно на него навалилось какое-то странное плохое предчувствие. Ему внезапно стало не по себе и появилось сильное желание позвонить сыну и найти его. Ему казалось, что сейчас с ним что-то не так или скоро что-то случится с ним. Виктор Петрович сам не мог понять, в чём дело и почему ему стало так казаться, но от этого чувства отделаться не мог.

— Витя, а что там с твоим сыном-то? — внезапно спросил один из братьев, Владимир.

— А? — сразу встрепенулся мужчина и посмотрел на Владимира.

— Что там с твоим сыном? — повторил тот вопрос. — Не хочет ходить?

— Нет, не хочет, — вздохнул Виктор Петрович. — Сколько раз с ним говорили, но не хочет. Упирается и всё!

— Это печально. Вы за него самое главное молитесь.

— Молимся, конечно! Как не молиться?

— А так-то у него всё хорошо? — продолжал интересоваться Владимир. — Учится ещё?

— Да, учится, — подтвердил мужчина. — Последний курс.

— А у меня вот тоже дочка на последнем курсе, — Владимир улыбнулся и погрузился в рассказ о своей дочери.

Виктор Петрович внимательно смотрел на него, но мысли его были очень далеко. Он продолжал думать о сыне и не мог не думать о нём. Волнение и тревога становились с каждой минутой всё сильнее и сильнее. Мужчина не мог их погасить, как бы не пытался. Ему становилось всё тревожнее и тревожнее за сына. А желание позвонить ему и найти его стало лишь сильнее. И вот мужчина, поняв, что больше не может просто так сидеть, протараторил:

— Прости, пожалуйста, но мне надо бежать. Надо идти! — и, вскочив в места, поспешно покинул столовую, даже не убрав за собой кружку.

Виктор Петрович быстро надел куртку, переобулся