Морской узел - Андрей Дышев

«Не достанут. Не выловят, – со странным чувством подумал я, глядя на убегающую исполнять мой приказ соломинку. – Потому что Романа Ткача уже нет в живых. Как и хозяина яхты, как и арендовавшего яхту Гарика…»

Я думал так, словно жестоко шутил над самим собой, и это получилось против моей воли, как бы по расхлябанности и недисциплинированности мысли. Соломинка вернулась опечаленная.

– Его мобильный телефон недоступен. Дома его тоже нет – там все в панике…

Я не поленился сбегать к центральному причалу, где всегда крутились моряки, предлагающие курортникам прогулки на катерах и яхтах. Романа они прекрасно знали, так как он находил для них клиентов.

– Он давно здесь не появлялся, – сказал мне страдающий от икоты толстопузый мужик в тельняшке и фуражке. – Дня три я точно его не видел.

– Может, даже дней пять, – предположил его коллега – бронзоволицый, бритый почти наголо моряк, который сидел на кнехте и курил трубку.

– Нет, ребята, – отозвался третий. – Я сейчас точно скажу… Я его последний раз видел, когда машину из ремонта забрал… А это было… это было семнадцатое число, приблизительно в обед. Он озабоченный был какой-то. Я его спрашиваю: чего суетишься, молодой? А он отвечает: бегу на встречу с клиентом, «Галс» показывать буду!.. Вот с того дня он тут больше не появлялся.

Эта дата сходилась: именно семнадцатого «Галс» был сдан в аренду. На всякий случай я спросил у моряков, кто из них будет Тимофеич. Моряки переглянулись, пожали плечами.

– Нет у нас Тимофеича, – за всех ответил тот, что курил трубку. – И не было никогда. Ты фамилию лучше назови!

То, на чем я стоял и уже привык стоять, вдруг начало рассыпаться под моими ногами. Капитана по прозвищу Тимофеич, которого, по словам Игната, нанял Гарик, никто из местных моряков не знал. Сам Гарик, как выяснилось, к хозяину «Галса» не ходил и договор с ним не подписывал, поручив это Роману Ткачу. Роман подписал договор, проводил Гарика на яхту и… исчез.

Нехорошее предчувствие закралось мне в душу. Я забежал в первое попавшееся кафе, сел за барную стойку с кружкой пива, попросил у официантки телефонный справочник и телефон и стал обзванивать все рестораны города и спрашивать, знают ли они некоего Гарика. (Напомню: Игнат сказал мне, что его друг Гарик владеет двумя ресторанами в городе.) Эта работа отняла у меня минут сорок, но когда я дозвонился до последнего в списке ресторана «Ярило» и получил отрицательный ответ, то картина получилась простая и бездонная, как квадрат Малевича, куда улетали и не возвращались все мои вопросы. Среди владельцев ресторанов Гариков не было. Мало того! Этим редким именем не были наречены ни повара, ни официанты, ни посудомойки.

Теперь я уже не мог остановиться и принялся обзванивать все автобусные парки города. Распухшим пальцем я крутил диск телефона и тихо смеялся. Мне было забавно убеждаться в той страшной истине, что я так безоглядно, даже не подвергая сомнению, поверил лживым словам незнакомого мне Игната… Меня ждал еще один удар, но он пришелся уже на избитое место и потому не причинил особых страданий: ни в одном из автобусных парков города слесарь по имени Игнат не числился.

Вот так. То, что рассказал мне Игнат о себе, о своих друзьях и сроках аренды яхты, оказалось ложью. Зачем он сказал мне неправду? Что он выиграл от этой лжи? Ответить на этот вопрос мог только сам Игнат… Я вдруг почувствовал себя совершенно обессиленным, выжатым, как мочалка. Еще полчаса я маленькими глоточками цедил пиво и с тупым равнодушием пялился на экран телевизора, где в прямом эфире шло интервью кандидата Сиченя местному телеканалу.

– Мы очень разные, отсюда все беды на земле, – мягким, очень приятным голосом говорил кандидат. – Все, кто верит в бога, хотят попасть в рай, но идут к нему разными путями. Одни взрывают себя поясами шахидов. Другие отказываются от богатства, принимают обет нестяжательства. Третьи лбы расшибают в молитвах. А все намного проще.

– Вы знаете, как попасть в рай наверняка? – с искусственно преувеличенным удивлением спросил молодой корреспондент в аляповатой сиреневой майке и стоящими дыбом оранжевыми волосами.

– Надо расслабиться, сорвать с себя цепи, разрушить стены и взлететь птицей к небу!

– Но как это сделать?

– Надо похоронить религиозный фундаментализм! – жестко ответил кандидат и хлопнул ладонью по столу. – Вот в чем корень зла! Люди, словно бараны, уперлись лбами в догмы, которые сами же придумали! Тут нельзя! Здесь не положено! Там стыдно! Так не принято… Скажите, зачем нам столько запретов? Зачем мы искусственно разграничиваем народы такими туманными понятиями, как мораль, правила поведения, древние обычаи? Мораль придумали инквизиторы! Заповеди – неполноценные калеки! Обычаи – выжившие из ума старики. Вот я задаю вам вопрос: зачем нужна паранджа? Под ней душно, тело потеет, смердит! Человек рождается голым, и его одежда – кожа. А обрезание зачем? А отпускать бороды? Бог один! Один на все народы, страны и расы. И у него голова бы распухла придумывать столько препятствий на пути к себе! На самом деле дорога к нему ровная и прямая, как хайвей! Дави на газ и лети к богу по прямой, кратчайшим путем, не останавливаясь и не отвлекаясь по пустякам. И пока люди этого не поймут, на земле будут убивать, убивать и убивать! Ислам будет и впредь плодить убийц, террористов и мучителей…

– Если я правильно вас понял, – раболепным голосом произнес корреспондент, – вы хотите объявить войну исламу на нашем Побережье?

– Кто сказал, что я против ислама? Я сказал? Нет, я такого не говорил! Не воевать я пришел на эту землю, но строить! Я намерен воздвигнуть в нашем городе первый на Земле Храм Единого Бога! И туда пойдут молиться верующие всех конфессий – христиане, буддисты, иудеи, мусульмане. Двери будут открыты для всех сектантов. И это станет началом великой свободы без границ. И только тогда мы начнем сносить мечети, церкви и синагоги…

От политики я отупел еще больше и вышел из кафе, качаясь, как пьяный. Погода резко испортилась, небо затянуло тучами, пошел дождь. Я пожалел, что оставил на элитном пляже свою телогрейку, но возвращаться туда мне не хотелось. Я поймал машину и попросил отвезти меня на дикий пляж в палаточный городок. Через центр мы ехали черепашьим ходом. Отовсюду ревела музыка и сверкали, словно вспышки взрывов, разноцветные прожекторы. Никогда я еще не видел такого огромного количества проституток на наших улицах. Привлекательные и безобразные, трезвые и пьяные, молодые и старые особи обоих полов буквально запрыгивали к нам на капот, просовывали руки в окна, преграждали нам путь. Многие женщины были совершенно раздеты, и вокруг них собирались целые толпы; подростки восторженно улюлюкали, тянули в середину круга руки, мужчины постарше стояли поодаль, стараясь скрыть свои жадные взгляды; женщины визжали, прыгали, кружились, беснуясь словно пламя; кого-то подняли на руки, и на фоне колышущейся темной возбужденной массы белое тело напоминало свеженину, предназначенную для пожирания. Водители машин, отвлеченные оргией, вынуждены были притормаживать, останавливаться, и затор с каждой минутой увеличивался.