Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - Пер Валё

Высокий мужчина стоит у стола и разговаривает по телефону. Он повернулся спиной к Лундбергу и смотрит в наполовину выкрашенное белой краской окно, выходящее на улицу. Пиджак он снял и надел черный рабочий халат, одну руку держит в кармане. В последнюю дверь в конце коридора входит мужчина в синем комбинезоне и шапочке. В руке он держит какие-то бумаги. Открывая дверь в диспетчерскую, он бросает взгляд в сторону входной двери, и Лундберг спокойно, медленно снова выходит на улицу.

Он только что успешно закончил свою первую слежку.

– В таком случае, я идиот, – заявил Колльберг. – Нужно постучать по дереву.

– В двенадцать часов у него обед, – сказал Мартин Бек, – так что если поторопишься, вполне успеешь. Замечательный парень этот Лундберг, если, конечно, он прав. Надеюсь на это. Если все будет нормально, позвони днем, Стенстрём тебя сменит.

– Думаю, до конца дня меня хватит. Пусть подменит меня вечером.

Без четверти двенадцать Колльберг был на месте. Он сел у окна в маленьком ресторанчике напротив здания транспортного агентства. На столике перед ним стояли кофе и маленькая красная вазочка с чуть увядшим тюльпаном, еловой веткой и пыльной фигуркой из пластмассы. Он медленно пил кофе и наблюдал за подъездом на противоположной стороне. Прикинул, что пять окон слева от входа принадлежат фирме по перевозкам, но за ними ничего не видно, потому что они наполовину выкрашены снизу белой краской.

Когда из ворот выехал грузовик с названием фирмы на дверцах, Колльберг взглянул на часы. Без трех двенадцать. Через две минуты открылась дверь конторы и вышел высокий мужчина в темно-сером плаще и черной шляпе. Колльберг положил на стол деньги, встал, надел шляпу и при этом непрерывно наблюдал за мужчиной, который тем временем сошел с тротуара, пересек улицу и проходил мимо ресторана. Когда Колльберг вышел на улицу, мужчина как раз поворачивал на Норландсгатан. Колльберг направился за ним. В двадцати метрах за углом был ресторан самообслуживания. Мужчина вошел туда.

У стойки была очередь, и мужчина терпеливо ждал. Подойдя к стойке, он взял поднос, поставил на него бутылочку молока, хлеб и масло, у окошка что-то заказал, расплатился и уселся за свободный столик спиной к Колльбергу.

Когда кассирша выкрикнула: «Жареная форель!», он встал и взял тарелку с едой. Ел он медленно и сосредоточенно, смотрел прямо перед собой только тогда, когда подносил к губам стакан с молоком. Колльберг взял себе кофе и сел так, чтобы видеть лицо мужчины. Он все сильнее и сильнее убеждался в том, что перед ним действительно мужчина с кинопленок Кафки.

Мужчина не брал себе кофе и не стал курить. Окончив есть, он лишь тщательно вытер губы, надел плащ, шляпу и вышел. Колльберг следовал за ним до Рёрстрандгатан, там он перешел на противоположную сторону улицы и направился к Королевскому саду. Мужчина шел довольно быстро, и Колльберг, идя за ним по аллеям сада, держался метрах в двадцати позади. У Молин-фонтана мужчина свернул вправо, обошел фонтан, наполовину наполненный грязно-серым полурастаявшим снегом, и продолжил путь по аллее. Колльберг шагал за ним мимо кафе «Бланш», мимо универмага на противоположной стороне улицы, вниз по Рёрстрандгатан до Смоландсгатан, где мужчина пересек улицу и исчез в подъезде.

Ну и ну, подумал Колльберг, ничего себе приключение.

Он посмотрел на часы. Обед и прогулка длились ровно сорок пять минут.

Днем ничего особенного не происходило. Вернулся пустой грузовик, в ворота входили и выходили люди, уехал пикап и вскоре вернулся, уехали два грузовика, а когда один из них возвратился, он едва не столкнулся с пикапом, который как раз выезжал из ворот.

Без пяти минут пять из ворот вышел шофер одного из грузовиков с какой-то толстой седовласой женщиной. Через пять минут ушел другой шофер; третий с машиной еще не вернулся. Сразу вслед за ним появились еще трое мужчин и быстро перешли улицу. Они ввалились в ресторан, громко заказали три пива и молча принялись медленно пить его.

В пять минут шестого появился долговязый. Он вынул из кармана связку ключей и запер дверь. Положил ключи в карман, подергал дверь, чтобы убедиться в том, что она закрыта, и зашагал по тротуару.

Одеваясь, Колльберг услышал, как один из трех любителей пива говорит:

– А Фольке идет домой.

Другой добавил:

– И чего он так бежит домой, не пойму, словно его кто-то заставляет. Не знает своего счастья. Вы бы только послушали мою старуху, когда я вчера пришел домой… такой скандал устроила, и все из-за того, что человек после работы выпил пару бокалов пива. Черт возьми, имеет же право человек…

Что он говорил дальше, Колльберг не слышал. Так, значит, долговязого зовут Фольке Бенгтссон, и в настоящий момент Колльберг потерял его из виду, но тут же обнаружил на Норландсгатан. Он продирался сквозь толпу в направлении Рёрстрандгатан, где стал дожидаться автобуса на остановке напротив универмага «НК».

Когда Колльберг подоспел туда, между ним и Бенгтссоном оказалось в очереди четыре человека. Он надеялся, что автобус придет не переполненный, и они оба сядут. Бенгтссон непрерывно смотрел прямо перед собой. Казалось, он рассматривает рождественскую витрину универмага. Когда пришел автобус, он быстро вскочил на подножку, а Колльбергу лишь с большими усилиями удалось протиснуться в дверь, которая тут же зашипела и захлопнулась.

На Санкт-Эриксплан мужчина сошел. Машины ехали сплошным потоком, он дождался зеленого света и пересек площадь. На Рёрстрандгатан он вошел в универсам.

Потом он направился дальше по Рёрстрандгатан, свернул на Беркгатан, сразу же пересек ее и вошел в дом. Через минуту к дому подошел Колльберг и прочитал список жильцов. В доме было две лестницы, одна выходила во двор, другая на улицу. Колльберг поздравил себя с удачей, выяснив, что Бенгтссон живет на третьем этаже, а вход в парадное с улицы.

Он укрылся напротив, в подъезде дома и смотрел на третий этаж. На четырех окнах были видны белые тюлевые гардины с кистями и множество цветочных вазончиков. Благодаря любителям пива в ресторане, Колльберг знал, что Бенгтссон старый холостяк, и посчитал маловероятным, что это окна его квартиры. Он сосредоточился на оставшихся двух окнах. Одно было приоткрыто. Пока он за ним наблюдал, засветилось второе окно, очевидно, кухонное. Виден был потолок и верхняя часть стен, выкрашенных белой краской. Он несколько раз заметил, что за окном кто-то двигается, но видно было недостаточно четко, чтобы утверждать, что это в самом деле Бенгтссон.

Через двадцать минут свет в кухне погас и зажегся в соседнем окне, через несколько секунд в окне появился Бенгтссон. Он открыл окно настежь и выглянул наружу. Потом закрыл окно на крючок, опустил штору. Она была желтая и прозрачная. Колльберг видел, как силуэт Бенгтссона исчезает где-то в глубине комнаты. Гардин у него, очевидно, не было, потому что по обе стороны шторы пробивались довольно широкие полосы света. Колльберг позвонил Стенстрёму.

– Он дома. Если до девяти я тебе не позвоню, придешь меня сменить.