Кайкен - Жан-Кристоф Гранже

На ощупь он выключил воду, стукнулся о раздвижную стеклянную перегородку и, шатаясь, выбрался наружу. Грудь, лобок и ляжки окрасились в ярко-красный. Он протянул руку, схватился за раковину, поднял голову.

Взял пистолет и автоматически дослал пулю в патронник.

Дети!

С оружием в руке Пассан выскочил в коридор, осторожно открыл дверь. Диего, не понимая, что происходит, лениво посторонился.

Все чисто. Синдзи и Хироки мирно спят.

Оставляя на полу мокрые следы, Пассан вернулся в ванную, сбросил неотстрелянную пулю и снова поставил пистолет на предохранитель. Отражение в зеркале усилило шок: сквозь розовую пелену он напоминал бычью тушу, подвешенную к крюку.

Отыскал мобильный и одним нажатием кнопки набрал введенный в память номер. Потом съехал по стенке на пол и поджал ноги. Кровь начала сворачиваться, стягивая ему кожу.

— Алло?

— Фифи, это я, — вполголоса произнес Пассан. — Жми сюда. Немедленно.

— Ты же сам сказал…

— И позвони криминалистам. Пусть приедет сама Заккари со всей своей командой.

— Твою мать, что такое?

— На гражданских машинах. Без комбинезонов, логотипов и мигалок. А главное, без сирен. Усек?

Он отключился. Прижавшись к стене, вдруг понял, что раскачивается взад-вперед, словно мусульманин, читающий суры. Страх накрывал его волнами.

Пассан бросил испуганный взгляд на душевую кабинку. Она походила на разверстую рану.

— Все довольно просто.

— Говори потише. Детишки спят.

В ванную набилось полно народу. Пассан натянул джинсы, засунул пистолет сзади за пояс. В душевой кабине Изабель Заккари опустилась на корточки. Отсыревший комбинезон плотно облепил ее тело, но сейчас всем было не до того. Над раковиной возились еще двое экспертов в точно таких же костюмах: бумажные халаты, противопылевые маски, шапочки, хирургические перчатки и бахилы…

На пороге стоял потный и растерянный Фифи, у него за спиной маячили оба горе-охранника. Выглядели они так, словно на них рухнула кровля. Мазуайе тоже только что подъехал — как оказалось, впустую.

— Злодей заморозил кровь в узких желобках, — продолжала Заккари, чуть понизив голос. Затянутыми в перчатки пальцами она изобразила, как именно все происходило. — У него получилось нечто вроде палочек, которые он разложил наверху по краю плиток.

В ванной стояла удушающая жара. В воздухе плавал неуместный аромат кедра.

— Включив душ, ты создал источник тепла, и кровь разморозилась. Около двух литров…

Потрясенный Пассан слушал ее разъяснения. Глаза жгло, словно он несколько часов подряд наблюдал за пламенем доменной печи. Враг проявил дьявольскую хитрость, превосходившую все, что ему доводилось видеть, — а повидал он всякого.

— Кровь обезьянья?

— Человеческая, — вмешался один из экспертов.

В руке он держал пробирку с грязноватой жидкостью цвета темной сливы.

— Реакция «антиген-антитело» не оставляет сомнений.

Пассан подошел поближе. Несмотря на жару, кровь продолжала сворачиваться у него на коже, словно когтями стягивая волоски. Он чувствовал, как в груди у него сжимается сердце, и вообразил, что это сгусток. Твердое образование. Косточка страха в мякоти его тела.

— Группу определил? — спросила Заккари.

Второй криминалист возился с другими пробирками. Противопылевая маска делала его похожим на средневекового воина.

Текли секунды, собираясь каплями пота.

— Ну вот, — произнес тот наконец. — Четвертая группа. Довольно редкая.

Пассан кинулся в коридор, оттолкнув Фифи и трех других полицейских.

— Ты чего? — Панк попытался его задержать.

— Такая группа у моих сыновей.

Он уже осторожно открывал дверь в комнату, невольно задерживая дыхание. В первые секунды он ничего не различал, потом его глаза привыкли к полумраку.

Сначала он подошел к кровати Синдзи. Опустившись на колено, медленно приподнял спящего ребенка. Несколько минут назад он его уже осматривал, но на этот раз тщательно изучил запястья, предплечья, постепенно поднимаясь вверх по руке.

Сердце едва не разорвалось. В сгибе локтя у ребенка остались следы от уколов. Они то появлялись, то исчезали в свете звезд, отбрасываемых ночником. Пассан скорчился, стиснул голову руками, сжав зубы, чтобы не закричать.

Он подошел к кровати Хироки. Мозг лопался от вопросов. Пассан поднял рукава сына, обнажив руки. Те же следы. Казалось, его собственное тело леденеет от ужаса. Кто приходил сюда, чтобы похитить кровь его сыновей? Когда? Как? Почему ни он, ни Наоко ничего не заметили?

Он поцеловал ребенка и опустил его голову на подушку. С трудом поднявшись, отступил к двери и бесшумно закрыл ее за собой.

— Ну? — спросил Фифи.

Пассан со всей силы врезал кулаком по противоположной стене.

— Вам надо раздеться.

— Чего?

— Я не стану говорить, пока вы все с себя не снимете.

— Что за чушь ты несешь?

— Так было в одном фильме, и мне понравилась эта идея.

— Думаешь, на мне жучок?

Жан-Пьер Леви с самого начала говорил ему «ты». Сам он предпочитал обращаться к нему на «вы» — так было уместнее и достойнее.

— Раздевайтесь.

— Еще чего! Если через пять секунд не выложишь бабло, я сваливаю. Завтра утром мои ребята придут за тобой с наручниками. Здесь я командую, гаденыш.

Он улыбнулся: легавый лгал. Гийар торговал шикарными сверхмощными машинами, и его клиентура состояла почти исключительно из мужчин. Среди этих мачо были офицеры полиции, с которыми он поддерживал теплые, едва ли не дружеские отношения. Хватило нескольких звонков якобы с тем, чтобы проверить платежеспособность Леви. Сначала полицейские старались не проболтаться, как того требовал их профессиональный долг, но потом языки развязались. Похождения Леви ни для кого не были секретом. Заядлый игрок, по уши в долгах, дважды разведен. Не говоря уже о том, что Управление собственной безопасности готово было вцепиться в него при первом удобном случае.

Как расследование могли поручить такому типу? Тайны французской бюрократии. Хотя ему грех жаловаться. Окажись на месте Леви любой другой детектив, история с перчатками привела бы его прямиком за решетку.

— Вы слышали о пари Паскаля?[21]